Элизабет, казалось, не верила.
— Конечно же, милорд.
— И ты, естественно, можешь присоединиться к нам, — добавил он.
Она застенчиво улыбнулась ему:
— Я так не думаю, милорд.
Он был удивлен и даже обижен.
— Ты отказываешь мне? — спросил он, чуть не добавив: «После прошлой ночи?»
— Нет! — воскликнула она. Этот возглас напомнил ему о ее страстных криках прошлой ночью. — Я не умею ездить верхом. Если бы попробовала, я бы точно упала.
Тайрел рассмеялся и импульсивно взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. В тот момент, когда он держал ее ладонь, все мысли о верховой езде исчезли. Он невероятно быстро и безумно возбудился.
— Я научу тебя, — пробормотал он, думая обо всем, чему он хотел ее научить; ничего из того не относилось к лошадям. — Я научу тебя всему, что тебе нужно знать, если ты позволишь мне.
Она не дыша уставилась на него, ее щеки порозовели.
— Вы можете учить меня чему угодно, милорд, — прошептала она, а затем опустила ресницы.
Тайрела колотило от еще большего, чем когда-либо, желания. Он отпустил ее руку — это было непросто — и поклонился.
— До полудня, — отрывисто проговорил он.
Лизи не ответила.
Поняв, что не поприветствовал ее сестру, он наконец кивнул ей. Затем присел и дотронулся до щеки Нэда. Он никогда не трогал его прежде и вздрогнул, переполненный эмоциями.
Это был его ребенок, его сын. Он знал это всеми фибрами своего существа, всеми биениями сердца.
Нэд улыбнулся ему.
Тайрел улыбнулся в ответ. Затем он выпрямился, понимая, что по щеке у него бежит что-то влажное и теплое, и встретил взгляд Элизабет, пристальный и удивленный. На одно мгновение они по-новому посмотрели друг на друга, и все, что он видел, были его жена и его сын.
Пока он не развернулся и не отошел от них, он не мог собраться с мыслями. Он был в ужасе.
Тайрел предпочел ехать верхом до Уиклоу, следуя рядом с каретой на красивом вороном коне. Он оставался в седле и сказал всего лишь пару фраз, но Лизи не возражала; у нее была Джорджи для компании, а также Нэд и Рози, и она была слишком взволнована. Проведя первую ночь в придорожной гостинице, они ехали большую часть дня. Поздно вечером их карета въехала в высокие чугунные ворота.
Лизи выглянула из окна. Пейл был знаменит своими роскошными домами, все были построены в прошлом столетии, когда ирландская и английская аристократия предпочитала жить в нескольких часах от Дублина, где тогда находилось правительство. Карета повернула на длинную дорогу, вымощенную белыми расколотыми ракушками. Лизи увидела впереди дом, и у нее захватило дыхание.
От дороги к дому вели зеленые лужайки и великолепные сады. Ослепительно-белый, в четыре или пять этажей, он стоял позади большого искусственного озера. Два крыла, почти такие же большие, как центральная часть дома, примыкали с каждой стороны. В середине озера был сложен огромный фонтан из известняка. Горы Уиклоу и ярко-голубое небо завершали безупречную картину.
— Это имение больше, чем «Адар», — с благоговением проговорила Джорджи. — Ему даже не пятьдесят лет. Я слышала, его построил дед графа.
— Он похож на дворец, — добавила потрясенная Лизи.
Здесь они будут жить? Это возможно? Это была резиденция для графа и графини, а не для кого-то классом ниже.
Джорджи улыбнулась Лизи:
— Ты можешь в это поверить? Это твой новый дом!
— Это наш новый дом, — ответила Лизи.
Они объехали озеро, обнесенное живой изгородью, которая так хорошо сочеталась с ним и была причудливой формы. Дорога стала прямой, и на расстоянии сотни ярдов лежал дом, передняя часть которого была подобна римской церкви. Теперь она могла видеть, как из него выбегают слуги. Весь персонал выстраивался поприветствовать сына их хозяина — мужчину, который однажды станет их лордом и хозяином, следующим графом Адаром.
Лизи откинулась на бархатную спинку сиденья в карете. Что она делает? Она не жена Тайрела, а его любовница, и внезапно она отчетливо осознала это. Ее не должно заботить то, что подумают слуги, но она все равно беспокоилась. Она напомнила себе, что в «Адаре» к ней все были добры, но здесь все было по-другому.
Карета остановилась. Лизи посмотрела на Джорджи.
— Я приехала в «Адар» как гостья, — сказала она. — Это странно, Джорджи. Сейчас я его любовница! И, откровенно говоря, я решила забыть, что леди Бланш — его невеста, и вообще о ее существовании, поскольку только так могу быть счастливой.
— Может, будет лучше, если ты прекратишь думать о ней и будущем, — неуверенно произнесла Джорджи. — Ничего ведь не изменится? Я уверена, что он и сейчас представит тебя как гостью, — твердо добавила она.
Лизи знала, что Тайрел никогда не представит ее как любовницу, но скоро все узнают правду — если уже не узнали. Лизи очень хорошо знала, как быстро распространяются слухи. Когда станет известно о прибытии Тайрела, к ним начнут приходить гости. Она могла притвориться, что Бланш не существует, но они не могут жить здесь в полном уединении, и скоро вмешается реальность. Последние полтора дня она была так погружена в свои фантастические мечты, что не думала о том, какой будет ее настоящая жизнь. Внезапно она испугалась.
Но выбора не было. Поглощенная ощущениями, Лизи внезапно поняла, насколько все изменилось с того дня, как Тайрел переспал с ней. Она сейчас слишком любила Тайрела, чтобы отступать.
— Они ждут, когда мы выйдем, — сказала Джорджи, похлопав ее по руке. — Не бойся, Лизи.
Лизи улыбнулась сестре и вышла из кареты при помощи кучера. Тайрел здоровался за руку с джентльменом, который, как она поняла, был его дворецким. Она повернулась и взяла руку Нэда.
— Мама? — спросил он; ему было любопытно, где они сейчас.
— Мы поживем здесь некоторое время, — мягко сказала она; ее сердце быстро стучало.
Тайрел резко развернулся, словно прочел ее мысли. Он тут же улыбнулся, подойдя к ней, помедлил, встретившись с ней взглядом, затем взял Нэда на руки.
— Идем, — сказал он Лизи.
Она была ошеломлена. Тот факт, что он понесет Нэда, как будто он его отец, не укроется ни от кого. Тайрел ступил к шеренге ожидающих слуг, держа Нэда на руках.
— Приятно вернуться сюда, — произнес он. — Земля, кажется, в безупречном состоянии, и я уверен, что, когда войду в дом, я увижу, что и он содержится в таком же хорошем состоянии. Спасибо.
Лизи оглядела слуг. Должно быть, их около пятидесяти. Она увидела, как все они чуть заметно улыбнулись, и поняла, что они любят своего хозяина и очень ждут его похвалы.
— Мне бы хотелось представить мисс Элизабет Фицджеральд, — сказал он, по-прежнему держа на руках Нэда. — Мисс Фицджеральд останется здесь на какое-то время в качестве моей гостьи. Каждое ее желание должно исполняться.
