— А я буду искать Старого Рыночника.
— В барак с нами не пойдёшь?
— Это вряд ли.
Отныне, пока не решу вопрос с нубами, доступ в барак мне закрыт. Да и в другие места тоже. Придётся ходить оглядываясь, спать в подворотнях, питаться помоями. Впрочем, трактир Рыжей Мадам вполне может подойти в качестве убежища. Здесь меня нубы не тронут. Когда танки ушли, я осмотрелся и приметил столик в дальнем углу зала. Двое пьяных подёнщиков спали за ним, опустив головы на столешницу, а где спят двое, третьему всегда место сыщется. Отправляться на поиски Рыночника лучше всего утром, поэтому я с благодушным видом разместился рядом с пьяницами на стуле, прислонился головой к стене и уснул.
Мне хотелось увидеть красивый сон о закатах и рассветах, о цветущих яблонях и бескрайней морской глади, о белых лебедях на пруду, но всё это прошло мимо. Я, скорее, дремал, чем спал, и сквозь дрёму слышал многоголосое гудение пьяного зала, крики, песни, звон посуды. Мимо кто-то ходил, шуршала одежда, скрипел пол, пахло кислыми яблоками. В общем, когда рассвело и разносчицы начали уборку, я открыл глаза и зевнул.
Не выспался.
Лучины погасли, за окнами загоралась серая муть. Мои соночлежники по-прежнему дрыхли, похрюкивая и похрапывая. Тех, кто не добрался сегодня до нар в бараке, хватало и за другими столами. И под столами тоже. Разносчицы, убирая посуду, сновали между ними челноками и перекидывались сальными шутками с собравшимися на галерее девицами в кружевных колготках и открытых декольте. Там же на галерее я увидел Уголька. Она стояла рядом с куртизанками и улыбалась. Она всё ещё носила серое платье, выданное в мэрии, а вот взгляд уже был другой. Когда я поднялся и двинулся к выходу, она заметила меня и напряглась.
Удивился ли я, увидав её на втором этаже? Да, удивился. Менее всего я хотел ей судьбы ночной бабочки, и именно поэтому увёл с площади. Но получается, из одних похотливых рук я передал её в другие. Моё благородство, моё доброе дело, за которое мне ещё предстоит ответить, ушло в пустоту. Поздравьте меня, я — лох.
Я вышел на улицу, расстроенный и обиженный. Вышел открыто, не таясь, совсем позабыв, что там меня могут ждать неприятности. И они ждали. Напротив входа в «Рыжую Мадам» стояла компания нубов — шестеро молодчиков в безрукавках. Ещё четвёрка таких же подпирала плечами угол с торца здания.
Десяток на одного — неплохо. Я наклонил голову, надеясь, что в лицо они меня не знают. Увы, надежда не всегда умирает последней. Обе компании кинулись на меня одновременно. Прорываясь между ними в диком слаломе, я увернулся от растопыренных рук и через пустую площадь побежал к кварталу персонажей. Нубы устремились за мной. В предрассветной тишине их топот и дыхание у меня за спиной походили на лошадиное.
Я перемахнул торговые ряды и юркнул в узкую улочку. Топот позади не утихал. Цепкие пальцы ухватили куртку, потянули на себя. Я резко дёрнул плечом и прибавил шаг. Хриплый голос разразился проклятьями, а я подумал: хорошо, что среди преследователей не было стрелков. Но тут же что-то чиркнуло сбоку, ударилось о стену и отскочило на мостовую с металлическим лязгом. Я скосился на ходу — метательный нож. Второй вонзился в дверной косяк на уровне бедра, и задребезжал, раскачиваясь. Третий ударил под каблук, едва не лишив меня равновесия. Нубы целились по ногам, я нужен был им живой.
Сворачивая в следующий проулок, я понял, что сдаю. Чужие пальцы снова ухватили ворот куртки, но вырваться и прибавить шаг я уже не мог. Не хватало ни сил, ни дыхания. В надежде на чудо я перекинул одно очко навыков из кубышки на выносливость — и как будто воздуха свежего глотнул. Сердце забилось ровнее, из ног ушла вата. С трудом подавив желание, перекинуть ещё одно очко, я влетел под арку двухэтажного дома, перебежал сонный двор и по длинной крутой лестнице рванул на второй этаж. Застучали сапоги по ступеням. Я на мгновенье оглянулся — нубы не отставали. Я вскочил на перила, ухватился за карниз и, подтянувшись, влез на крышу.
Из-за горной гряды выглядывало солнце. Яркое, радостно-улыбчатое, оно поднималось над горными пиками и бросало тёплые лучи на город, на крепость, на вечевую башню. Тени удлинились и легли на дорогу, ведущую к деревням самосадов. Над болотами взвился жабий рёв, а над краем крыши показалась лысая голова. Я, не раздумывая, засадил ей каблуком по лбу. В ответ раздался короткий всхлип и удар тела о мостовую — один-ноль — а я, цепляясь за выступы черепицы, взобрался на конёк. До следующей крыши было метра три — не перепрыгну. Можно попробовать съехать по скату на другую сторону и спрыгнуть. Но если нубы разделились — а они, скорее всего, разделились — то внизу меня ждут крепкие объятья и верёвка.
Двое нубов взобрались на крышу. Один, мягко ступая, прошёл вдоль по водоотводу к противоположному краю, второй полез ко мне. Балансируя руками, я пробежался по коньку до конца. Рассуждать, прыгать или нет, времени не оставалось. Прыгнул. Под ногами разверзлась пропасть, и в какой-то момент я понял — всё. Но уже в следующую секунду кончики пальцев зацепились за выступ противоположной крыши. Я подтянулся, закинул ногу на причелину и выдохнул облегчённо — сумел.
Один из нубов решился прыгнуть следом за мной: разбежался, оттолкнулся, завис на мгновенье в воздухе, и с протяжным криком рухнул на камни. Два-ноль. Хорошая динамика. Если каждую минуту вниз будет падать по нубу, я очень быстро от них отделаюсь.
Однако нубы, при всей их видимой инфантильности, дураками не были. Они рассредоточились по ближайшим улочкам, обложили меня как коты кошку, и принялись ждать, когда я сам к ним слезу. В этом был резон. Когда солнце поднимется в зенит, пекло станет не выносимым, и тогда волей-неволей мне придётся спускаться. Либо я стану курицей гриль.
Рисковать и перепрыгивать на другую крышу, я не стал, побоялся. Если один раз повезло, это не значит, что повезёт дважды. Вот же ситуация: ждать нельзя, прыгать нельзя, спускаться тоже нельзя — натуральная цунгцванговщина, когда любой следующий шаг приведёт к ухудшению положения.
Оставался один выход — идти на перезагрузку. Если удачно прыгнуть вниз головой, то можно сломать шею, и тогда нубы могут сколь угодно долго скрипеть на меня зубами, но душа моя им не достанется.
Я подошёл к краю крыши и посмотрел вниз. Шароголовый нуб махнул рукой, дескать, прыгай, и захохотал. Из-за угла вынырнул его товарищ с куском брезента, они тут же его растянули, всем видом и каждым действием показывая, что разбиться насмерть мне не позволят. И это предусмотрели.
Солнце окончательно выбралось из-за гор. Стало жарко. Захлопотали ставни, скрипнуло колодезное колесо, от окна к окну полетели голоса домохозяек. Квартал персонажей просыпался. Скоро заметят нубов, заметят меня. Как они отреагируют? Разборки игроков между собой во дворах местных жителей не приветствовались, но и правилами не запрещались.
— Подёнщик, это тебя караулят? — услышал я женский голос.
Он доносился из слухового окна. Оно выглядело как вздувшаяся кровля, и поэтому я не обратил на него внимания. Но приглядевшись, я заметил достаточно широкое отверстие, в которое можно пролезть.
