— До Эльзы? — Уголёк сузила глазки и напряглась. — Что может знать глупая персонажка о червивых?
— Поверь мне, кое-что знает.
Курт и Дизель кивнули в унисон, подтверждая мои слова.
Я вышел из трактира и направился в квартал персонажей. Кирасу я положил в мешок. Она не мешала моим движениям, но незачем светить железом, пока необходимости в нём нет.
По сложившейся привычке я поглядывал по сторонам, выискивая среди зелёных и серых курток подёнщиков кожаные безрукавки нубов. Это была необходимая мера предосторожности. Нубы вряд ли искали новых встречь со мной. После возвращения от самосадов у них появились дела куда более неотложные, но если я лопухнусь или утрачу осторожность, они не постесняются всадить мне нож в спину. Барин по-прежнему точил на меня зубы, причём не только молочные, но и коренные, однако тратить силы и время на одного-единственного подёнщика больше не мог. Ну и ладно, я на него не в обиде.
Возле дома Эльзы я остановился и осмотрелся. Не хотелось бы столкнуться с Котом. Мой приход его вряд ли обрадует, помниться, он ещё в катакомбах ревность свою проявлял. Если нарвусь на него — драки не избежать, а мериться с ним силами сейчас в мои планы не входило.
Я прошмыгнул мимо входной двери и, пригибаясь пониже, чтобы меня не заметили из окон, прокрался во двор. Пусто, только возле колодца вылизывала мордочку кошка. Может быть, Эльзы нет дома? Опять умотала с Котом в катакомбы. Зачем я вообще сюда попёрся?
Я действительно не понимал, зачем пошёл сюда. Скользнула думка в голове — и вот вам результат. В советах Эльзы я не нуждался, как и не нуждался в её ласках. Хотя… Воспоминания о встрече с этой бюргершей вызывали в жилах дружный трепет. Даже самая лёгкая мысль о её пухлых местах заставляла сердце напрягаться, и не только сердце. Осторожно, чтобы не скрипнули доски, я поднялся на веранду и приник ухом к замочный скважине.
За дверью слышались шаги, звенела столовая посуда, пахло свининой с овощами. Я потянул дверь на себя, она приоткрылась, и я тенью скользнул в прихожую. Эльза суетилась на кухне и напевала нечто непринуждённо-радостное. В открытом проёме мелькнул край платья, заскворчало мясо на сковороде, и под потолком поплыло новое облако волшебного кухонного аромата. Я принюхался, словно собака, впитывая аромат в себя… И почувствовал железо у горла.
— Не дёргайся, — посоветовал тихий голос за спиной, и уже громче добавил. — Прилетел голубь!
Чужие руки отстегнули от пояса рапиру, под лопатку уткнулось лезвие ножа.
— На колени.
Я послушно опустился.
— Руки за голову. Попробуешь встать или шевельнуться, отправлю на перезагрузку.
Если бы я хотел на перезагрузку, я бы шевельнулся в самом начале, но я не хотел. И он не хотел отправлять меня туда, иначе бы сделал это без разговоров. Получается, я нужен им живой. Кому «им»?
Из кухни вышли двое. Лица знакомые, но где я их видел и при каких обстоятельствах — не помню. Следом выпорхнула Эльза, как всегда обаятельная и до ужаса блондинистая. Увидев меня, она премило улыбнулась и заворковала:
— Ах, Соло, опять мы встретились. Ты рад? Я — очень. Извини за приём, но таковы правила. Незваных гостей в моём доме не любят.
Тварь…
— Ладно кудахтать, дура! — огрызнулся на неё мой недруг. — Кривой! Встали, сука, как на параде. Иди сюда. Держи этого.
Тот, которого назвали Кривым, зашёл мне за спину и приставил к шее кинжал. Недруг вышел вперёд, и я смог разглядеть его. Среднего роста, лет сорока, губы тонкие, бледные. Его так и звали — Бледный, один из лучших бойцов червивых, некоторые утверждали, что он даже лучше Кота. Значит, взяли меня червивые, что вполне закономерно.
— Кот верно сказал, что он появится, — Бледный чуть нагнулся, заглядывая мне в глаза. — Ну что, падла, не ждал?
Не ждал, спору нет, но расстроило меня не это, а то, что госпожа Рыжая Мадам оказалась права: зря я потратил «Коварство», сейчас бы оно мне здорово пригодилось. Не знаю, как насчёт Бледного, но этих двоих я бы точно заворожил, и появился бы шанс удрать. Стыдно и неудобно, но куда деваться. Можно, конечно, использовать «Угрозу», но для этого необходимо видеть своих противников одновременно, иначе тот, что сзади, даст мне по голове, и бафф уйдёт в пустоту.
Бледный повесил мою рапиру на гвоздь в стене, как будто издевался надо мной, вот, мол, она висит, попробуй дотянуться, и, удовлетворённый, кивнул бюргерше.
— Эльза, стол накрывай.
— Кот велел этого сразу к нему вести.
— Пожрём — отведём. Накрывай.
— Кот велел…
— Дура! Ты меня слушай. Здесь я Кот. Я! Накрывай. Зря я что ли его полдня пас?
Эльза перестала спорить, вернулась на кухню, а я почувствовал себя зайцем в силках — куда не дёрнись, всюду петля. Чего мне тут понадобилось? А чего понадобилось от меня Коту? Вряд ли это месть за поражение у самосадов. Проиграл и проиграл, обычный игровой момент. Барину решил меня продать? Или всё же ревность? Но не ошибусь, если скажу, что к Эльзе не я один похаживаю.
И всё же, что бы там ни было, а надо выбираться. Если Кот поставил на меня засаду, значит, не всё так просто в Датском королевстве, и устроит он мне казнь лютую и показательную.
Волосы на голове намокли, по вискам покатился пот. Слишком хорошо я помнил, как мучился Шурка, как вертелся он на колу, как охрип от криков и только стонал под конец, а я ничего не мог сделать, ничем не мог помочь.
По столу грохнула сковорода, зажурчало разливаемое по кружкам пиво.
— Эй, — позвал я охранника. Голос мой дрожал от волнения. — А ты к ним присоединиться не желаешь?
— Рот закрой.
По веранде застучали каблуки сапог, и дверь скрипнула. Червивый, не отнимая кинжала от моей шеи, спросил грозно невидимого посетителя:
— Тебе чего надо?
— От тебя? Ничего. Я к Эльзе.
Я насторожился: знакомый голос, и последний раз я слышал его не так уж давно.
— Занята Эльза. Завтра приходи.
— Я сегодня хочу.
— Ты глухой? Некогда ей, занята она.
— А ты чё так грубо разговариваешь?
— Чё? Да ты знаешь, кто…
Конец фразы потонул в натяжном хрипе. Булькнуло разорванное горло, и тело червивого осело на пол. Я едва успел подхватить его, чтоб оно не слишком сильно бахнулось об пол.
— Кто там ещё? — послышалось с кухни. — Кривой, ты с кем базаришь?
В проёме возникла фигура второго охранника. Он уставился на тело Кривого в моих объятьях и протянул оторопело:
— Э, да ты…
Над моей головой свистнул нож и вошёл охраннику в глаз. Тот взмахнул руками, как птица крыльями, и пластом рухнул на пол. Не знаю, кто мой спаситель, но в любом случае следовало поторопиться. Я вскочил с колен, сорвал со стены рапиру. Вовремя! Бледный вылетел из кухни с мечом в руке и хлестанул по мне сверху вниз.
