— Я всего-то предположил. Что теперь с ним делать?
— Могу добить.
— Не надо! — вскинул руку Барин. Он достал из мешка обезболивающее, вколол себе. — Не надо… подожди…
— А чего ждать? — вернулся я к нему. — За тебя тыщёнка ХП прилетит однозначно. Уголёк, тебе до следующего уровня тыщи хватит?
— Ага, — кивнула девчонка.
— Не надо, — снова поднял руку Барин. Обезболивающее начало действовать, и он выдохнул с облегчением. — Чего ты хочешь, Соло?
— Чего я хочу?
Ну он задвинул! Я много, чего хочу. Я хочу вернуть память, хочу пить только ром, жениться на Уголёчке, свалить с этой поганой локации. Желаний у меня много, но большинство из них вряд ли когда-нибудь осуществится.
— Хочешь, — засипел Барин, — под тебя пойду? Что ты там собирался делать, замок взять? Возьмём. Ты и я. С голыми договоримся, надавим на подёнщиков — ни одна сука не пикнет. У меня знаешь какие возможности? Клан что — тьфу. У меня связи с персами, лавки распотрошим. Тебе самому и делать ничего не придётся. Если барон предъявы кидать станет, ты ваще не при делах…
Он говорил долго, минут пять, я даже устал слушать. У меня появилось огромное желание стукнуть его, но первой не выдержала Уголёк. Она всадила в Барина вторую стрелу.
— Безбожная тварь! — завопил нуб.
— О боге вспомнил, — кивнула на него девчонка.
— А сейчас-то за что? — развёл я руками.
— А чего он болтает? Надоело. Ты же ему не веришь?
— Причём здесь это? Человек дело говорил.
— Какой он человек? Ты рожу его видишь? Ни грамма совести!
С совестью, допустим, у нас у самих проблемы, во всяком случае, у меня, но спорить с Угольком не стал.
— Больше не стреляй в него, хорошо? Дай нам договорить.
Уголёк обиженно мотнула головой, а я дождался, когда Барин вколет себе второй шприц с обезболивающим, и сказал:
— Веры тебе, Барин, нет, Уголёчек права. Хочешь жить? Условия такие: клан закрываешь, тебя в подвал. Навсегда или нет, не знаю, погляжу на дальнейшее поведение. Но с голоду сдохнуть не дам.
— Согласен.
— Тогда руки вперёд. Дёрнешься, Уголёк третью стрелу тебе в глаз загонит. Кандалы на него! — и указал на Бледного. — Этого тоже.
Когда пленных увели, я подозвал Таканояму.
— Таканояма-дзэки, кланхолл твой. Набирай людей, готовься к боям.
Сумоист поклонился.
— Благодарю тебя, Соло-сан.
С нубами разобрались, остались голые. Но теперь, имея за плечами два клана, думаю, с ними можно будет договориться.
Глава 18
Утром мы пошли в обход лавок. Я не забыл совет герра Рыночника, хоть тот и пытался отнекиваться. Но если, как сказал Барин, барон Геннегау начнёт кидать предъявы, то я обязательно сошлюсь на старика.
Начали мы с оружейных. В первой нас встретил мужчина с брюшком и ехидной улыбкой прощелыги. У него мы покупали щит для Курта, который не выдержал и первого боя, помниться, я хотел спросить с него за это. Уголёк отошла в конец прилавка, Дрис и пара бойцов встали у меня за спиной, остальные остались на улице.
— Однако плохой товар у тебя, уважаемый. Не качественный, — начал я.
— Господин ошибается, — протянул лавочник. — Мой товар самый лучший в городе. Я заключаю сделки с мастерами-оружейниками из деревни Ниу, и до сих пор они ни разу меня не подвели. Хороший товар. Прекрасный товар! А если господин хочет получить скидку, то ему стоит лишь сообщить об этом. С таким известным человеком, как вы, мы всегда сможем договориться.
— Вот-вот, — ухватился я за последнее слово, — насчёт «договориться» я и пришёл. Товар у тебя никудышный, щит, который ты мне продал, развалился после первого же боя, поэтому предлагаю договориться по-хорошему.
Лавочник понял, куда я клоню. Его глазки сузились, а палец взметнулся вверх.
— Барон Геннегау не терпит, когда игроки обижают персонажей. А вы, господин Соло, сейчас хотите меня обидеть.
— Да плевал я на твоего барона, — набычился я, и чтоб лавочник не усомнился в моих словах, смачно плюнул на пол. — Отныне будешь платить мне двадцать процентов от общей выручки каждый тайм. А чтоб не напрягать тебя, я возьму сразу за месяц вперёд. Вещами. Ребята, выносите.
Лавочник мгновенно принял боевую стойку и баффнул меня «Удушением». Плотное облако дыма окутало голову, заполонило горло, лёгкие. Интерфейс незамедлительно отреагировал сообщением о том, что моё здоровье пошатнулось на пятьдесят процентов. Мразь… Подскочил Дрис, влепил ему пощёчину. Я кашлянул остатками дыма, кое-как проморгался. Рука неосознанно потянула меч из ножен, но Дрис взял меня за локоть.
— Не надо, Соло, ему достаточно.
Торгаш лежал в проходе между тюками с барахлом и размазывал кровь по лицу. На прилавке в позе охотницы стояла Уголёк с натянутым луком, едва сдерживаясь, чтоб не спустить тетиву.
— Я буду, буду! — завопил лавочник, вскидывая руки, словно этот жест мог защитить его от стрелы. — Буду платить…
С улицы вошли ещё люди и вынесли из лавки всё до последнего кинжала. Глядя на них, лавочник всхлипывал:
— Как же так… как же так… разбой…
— Именно, — подтвердил я и похлопал его по плечу. — Но ты не отчаивайся. Если отныне кто-то на тебя наедет, ты с полным правом сможешь обратиться ко мне за защитой.
Та же история произошла в двух следующих лавках. Торгаши сначала баффали меня чем-нибудь, потом получали по морде, после чего соглашались на сотрудничество. Я ещё ни разу за один час не вылавливал столько дебаффов, а ведь впереди оставались алхимик и аптекарь, люди имеющие отношение к магии.
Но сначала мы вернулись в кланхолл и сгрузили всю добычу в главном зале. Глосс, с присущей ему ужимистостью, занялся учётом, а я попросил Шурку подлечить меня. Он положил ладонь мне на лоб и заводил глазами из стороны в сторону.
— Ты как будто книгу читаешь.
— Так и есть, — подтвердил Шурка, — и чем выше мой интеллект, тем разборчивее шрифт.
— И что ты разобрал в моём?
— У тебя завышенная самооценка и пониженное чувство самосохранения. Ещё немного, и от перезагрузки тебя спасёт только чудо.
После обеда я вновь повёл бойцов за добычей, и на этот раз взял с собой Шурку. Оставалось обнести налогом две лавки — алхимика и аптекаря, и ещё было бы недурственно войти в долю к трактирщикам. Всего трактиров в городе было девять, их вполне хватало, чтобы удовлетворить запросы жителей локации. Если брать с каждого заведения небольшой процент в виде пива и колбасы, то это будет неплохим подспорьем к той картошке и свинине, что поставляли самосады.
Однако лезть в трактиры я пока опасался. Сомнений нет, после уничтожения нубов я имел за плечами достаточно поддержки, чтобы на равных беседовать даже с Рыжей Мадам, хотя уровень у неё очень высокий. Но что-то останавливало меня, что-то придерживало и шептало в ухо: не торопись — и я не торопился.
