Он не был уверен полностью, но, должно быть, Лиза и впрямь была знакома с Машей. Она узнала ее имя. Узнала! И ведь познакомиться они и впрямь могли тем способом, который описал Кошкин. Непонятно, правда, что их объединяло… Они разные, как день и ночь. И как странно Лиза отреагировала на весть о смерти Маши. Алекс помнил: она даже в лице не изменилась. Будто давно уже знала. А впрочем, мать Маши отреагировала так же.
– Вам достоверно известно, что Елизавета Львовна бывала в Машиной школе? – холодно поинтересовался Алекс.
– Достоверно – нет. А вам?
– Знакомы они были или нет, к убийству Марии Титовой моя невеста отношения не имеет! – не сдержался Алекс. – Их знакомство – дурацкое совпадение, и только. Гимназистка Денисова непременно вам это подтвердит, когда явится. Уж она-то больше всех знает о Маше.
Кошкин прищурился:
– Так знакомство вашей невесты и девицы Титовой все же имело место быть?
– Мне о том не известно, – упрямо повторил Алекс. – На ваши вопросы только сама Лиза ответить и сможет.
– Что ж, двери моего кабинета для нее всегда открыты, – с нажимом заявил Кошкин. Снова прошелся по приемной и сел на свой стул. Договорил чуть мягче: – Елизавета Львовна не так проста, как вы думаете, Алекс. И, поверьте, мне будет больно не меньше вашего, ежели ваша невеста вас обманет.
Алекс вскинул на него резкий взгляд. Поднялся на ноги:
– Позвольте мне самому решать, что думать о своей невесте. В ваш кабинет она придет и на ваши вопросы ответит – не сомневайтесь. До сих пор она этого не сделала оттого, что не верит вашему брату. Или же боится чего-то. Но не оттого, что как-то особенно хитра. Уж поверьте.
Кошкин, однако, едва ли поверил.
Но разговор пришлось замять: отворилась дверь, и вошла начальница гимназии. Правда одна и крайне растерянная. Развела руками:
– Прошу простить, господин полицейский, но гимназистка с таким именем у нас не учится.
Кошкин раздраженно нахмурился:
– Разумеется, не учится: в письме значится, что Денисову приняли в седьмой класс на два года обучения. Она покинула гимназию в прошлом году. Однако у вас должны быть записи, куда именно ее приняли на работу. Нам нужно найти ее всего-то.
Начальница снова покачала головой:
– Нет-нет, в прошлом эта девушка у нас тоже не обучалась. Я опросила кого могла – никто такой не помнит. Здесь какая-то ошибка. А что касается письма…
Начальница подошла к окну и нацепила на нос пенсне. Водя пальцем по строчкам, отыскала в конце фамилию отправителя и должность. Заявила весьма уверенно:
– Фамилия, инициалы и должность действительно мои, не спорю. Однако почерк не мой. Я этого письма не писала.
– Письмо мог написать ваш секретарь по вашей просьбе… – теперь уже не очень решительно предположил Кошкин.
– Я тоже сперва так подумала, – кивнула начальница. – Секретарь наш сменился – теперь уж не спросишь. Однако писал он от моего имени или нет, на конверте непременно должна была быть печать гимназии. А ее нет.
Не поспоришь… Печати ни на конверте, ни в самом письме не имелось: Алекс лишь теперь обратил на это внимание.
– Простите, господа, я вынуждена заявить, что ваше письмо – откровенная фальсификация. Наша гимназия не имеет к этой девушке никакого отношения!
* * *
Здание гимназии оба покинули в задумчивости. Даже спор о Лизе отошел на второй план: Прасковья Денисова теперь уж виделась фигурой куда более интересной и неоднозначной.
– А вам не показалось странным, Степан, что Денисова вовсе оставила это письмо в доме у Титовых? – спросил Алекс в задумчивости. – Как и множество прочих вещей. Она простая девушка, крайне небогата – такие люди вещами не разбрасываются.
Предчувствие у Алекса было неважное – и Кошкин, должно быть, думал о худшем. С Алексом он согласился:
– Либо некто с помощью поддельного письма хотел выманить Денисову в Пермь, да что-то пошло не так; либо письмо оказалось в доме Титовых уже после отъезда девушки. Дабы отвести глаз от истинного места ее пребывания.
– Придется еще раз встретиться с Ульяной Титовой?
– Очевидно, что да…
Единственный поезд на Екатеринбург уходил ежедневно в половине десятого вечера. Оставшуюся часть дня Алекса посвятил своим делам, касающимся наследства. Кошкин обещал сыскать комнату с умывальней и ужином, а Алекс поторопился к нотариусу. Дела его снова обернулись не самым благополучным образом: нотариус упрямо заявил, что, покуда брак меж ним и Лизою не будет оформлен по всем нормам и освящен церковью – бумаги он готовить не станет.
Злой как черт, Алекс покинул контору и отправился к театру возле гимназии, где они с Кошкиным условились встретиться. Тот разглядывал афиши с артистками – однако, едва завидел Алекса, отвлекся и поспешил навстречу:
– Долго вы. Надо поужинать да собираться на вокзал, не то опоздаем.
– Бурана, надеюсь, не обещают? – мрачно пошутил Алекс, но Кошкин был озабочен чем-то своим.
* * *
Вернулись в Екатеринбург следующим днем к шести чесам вечера, пробыв в отъезде чуть более двух суток. И тотчас выяснилось, что Кошкина прямо на вокзале дожидается экипаж:
– Дело безотлагательной важности, Степан Егорович! – служащий полицейской стражи настойчиво распахнул перед ним дверцу коляски. – Господин Образцов требует быть немедля!
Алекс, как и сам Кошкин, особого значения тому не придал. Приятели распрощались, пожали руки, и Кошкин запрыгнул в коляску. Но напоследок все же окликнул Алекса:
– Непременно жду Елизавету Львовну завтра с утра в своем кабинете! Впрочем, как и вас, мой друг.
Алекс обреченно кивнул, хотя понятия не имел, как заставит Лизу явиться в полицейский участок. Она и с ним-то откровенно говорить не желает, не то что с Кошкиным… Тем не менее, он с трудом поймал извозчика и вдоль по Вознесенской с ветерком понесся в дедов особняк. Правда, о том, как бы умаслить Лизу, размышлял и в дороге. Поддавшись порыву, даже остановился раньше – напротив богатой ювелирной лавки. И заглянул внутрь.
– Чего изволите, сударь? – поприветствовал его кругленький пожилой ювелир с моноклем вместо пенсне. – Есть прекрасные запонки с гравировкой, бриллиантами, малахитом. Вам что более по душе?
– Я подыскиваю подарок для дамы, – степенно предупредил Алекс.
Ювелир расцвел и разулыбался пуще прежнего, аккуратно взял Алекса под локоток и повел к самым пышно украшенным витринам:
– О, ваша дама останется довольной – у нас прекрасный выбор! Вас интересуют кольца, подвески? – но после вдруг прищурился и посоветовал: – быть может, дамские часы?
«Да, часы бы Лизе понравились», – подумал Алекс – и ювелир словно мысли его прочел. Подпрыгнул на месте и принялся со всех сторон демонстрировать дамские золотые часики на цепочке.
