Отец поглядел на нее долгим тяжелым взглядом и вдруг молвил:
– Тогда уж четверо.
Тут изумилась даже Лиза. А Кулагин, сделавшийся еще более хмурым, стал объяснять:
– Тебе, Лизавета, тогда еще и семнадцати не было. И сватался один из Савиных. – Лицо его непроизвольно дернулось в гримасе. – Родня твоей матери. Конечно, я его вытолкал взашей!
– Из Савиных? – переспросил Кошкин, снова делая пометки. – Имя его не припомните?
Кулагин поморщился – вспоминать ему явно не хотелось:
– То ли сын двоюродного брата, то ли сестры. Право, их там человек десять тех братьев. Имя не помню, уж извините. Он зол был страшно, но опосля остыл. В Пермь уехал, к остальной родне, я слышал.
– В Пермь… – Кошкин вздохнул и размашисто перечеркнул записанное: душитель обитает в Екатеринбурге, но не в Перми – не подходит.
Все это время Алекс смотрел на суженую весьма неласково и даже себе не решался признаться, что опять взбешен. Четверо женихов! Подумать только! И это женихов, тех, кто осмелился свататься – обычных поклонников наверняка было больше!
И та оговорка в письме «встретимся снова» – это что же, они знакомы? Значит и впрямь, мерзкую посылку отправил кто-то из прежних ее поклонников!
И он наверняка выкинет что-то еще…
– Лиза, вы сказали отцу, что некто проник в вашу спальню прошлой ночью? – вдруг спросил Алекс, понимая, что молчать о подобном теперь нельзя.
– Что?! – Этого Кулагин не стерпел и растерянно приподнялся в кресле. – Так это не птица разбила окно?
Лиза жалко оглянулась на Алекса, потом на отца и, едва не плача, призналась:
– Да… видимо, там был кто-то. Я не хотела вас беспокоить, батюшка, потому умолчала.
– Больше так не делайте, – велел Алекс.
– Хорошо, – на удивление покорно согласилась Лиза.
Алекс, впрочем, понимал, что разговоров недостаточно. И что там окно, ежели и через двери в дом можно попасть практически беспрепятственно – он сам тому свидетель!
Безопасностью своей городской голова Кулагин был не очень-то обеспокоен, Да и теперь в два счета охраны не организуешь.
Нужны были иные меры…
Алекс понимал это, так что не особенно удивился, когда Лев Александрович, посуровев еще более, заявил:
– Лизавета, я нынче же напишу твоей тетке, и до конца недели ты уедешь в Петербург.
– Батюшка… – ахнула Лиза, – батюшка, я не могу уехать! А как же свадьба?
– Успеется, – отрезал тот.
Снова Лиза оглянулась на Алекса, ища поддержки – а он только сейчас осознал в полной мере, что никакой свадьбы и вовсе может не быть…
* * *
Дом Кулагиных полиция покинула глубокой ночью, а Алекс и того позже – под утро. Лиза тоже едва ли спала, хотя ее отец распорядился приготовить для нее новую спальню, поставил крепких лакеев у дверей, самолично проверил окна и шкафы да велел горничной не отходить ни на шаг.
Алекс и тогда уезжать не хотел. Он в самом деле не понимал, как можно оставить Лизу одну после всего, что случилось? Уйти пришлось, когда о том уже напрямую попросил Лев Александрович.
Позже, в дедовом особняке, в его же кабинете, Алекс принимал Кошкина и, не смотря на поздний час, делился соображениями.
– Это сделал тот, кто знает Елизавету Львовну лично, – заявил он, шире распахивая портьеры – так, чтобы видеть особняк Кулагиных из окна.
Кошкин с ним согласился:
– Безусловно. Возможно, и правда Гаврюшин. Отчего-то же он напугал Елизавету Львовну.
– Возможно, – неохотно признал Алекс. – Однако этого господина я никогда не видел – понятия не имею, как он выглядит даже. Будь это Гаврюшин тогда в ее спальне, ему незачем было бы прятать лицо.
– Он мог опасаться, что когда-нибудь вы все же увидитесь – и узнаете его, – рассудил Кошкин.
Алекс кивнул. Но отчего-то того Гаврюшина всерьез все равно не воспринимал.
У него был другой кандидат на примете, куда более подходящий… только все в Алексе кричало, что он не желает, дабы этот «некто» оказался Виктором Алифановым… Виктора он считал другом. Виктор спас ему жизнь, в конце концов! Невозможно даже подумать, чтобы обвинять его в подобном!
Но иных подозреваемых не находилось.
– Я отыщу этого Гаврюшина и с ним потолкую, – подвел итог Кошкин. – И постараюсь фотокарточку добыть – возможно, по глазам узнаете. Кроме того, ежели он и правда тот, кого мы ищем – душитель – то он должен владеть черной закрытой коляской и парой гнедых лошадей. Это не может быть совпадением. Тем более что такую же вы видели возле дома Титовых.
– Полагаете, все это один человек? И Машу Титову он застрелил?
Кошкин дернул плечом:
– Насчет Маши не уверен. Безусловно, ее убили, потому что она видела или слышала, кто именно увез ее подругу. Но способ убийства совершенно иной. Более продуманный, что ли. Во-первых, револьвер, а не веревка; во-вторых, ее тело очень неплохо скрыли. Если бы не вы, боюсь, Машу вовсе никогда бы не нашли. А прочих девушек – будто напоказ нам оставляли… Нет, Алекс, убийство Маши – дело рук кого-то другого.
– Сообщник душителя? – предположил Алекс. – То фальшивое письмо из гимназии – в нем совершено иной почерк, нежели в записке. Более аккуратный. Женский, я бы сказал.
Помедлив, Кошкин согласился:
– Я займусь этим. А кроме того, напишу бывшим своим коллегам в Петербург да поинтересуюсь, не было ли у них схожих убийств за последние три года. Где-то же душитель должен был скрываться все это время! А вы, Алекс, покамест, лучше помогите Елизавете Львовне. Нельзя ее одну оставлять.
* * *
Проводив Кошкина (он не пожелал оставаться на ночь в дедовом особняке), Алекс вернулся к дому Кулагиных и в очередной раз обошел его кругом. Вроде все было тихо, и свет в окнах не горел.
Кто все же послал эту чертову коробку? В отчаянии Алекс уже и матушку на роль отправителя примерял! И даже Милли.
Положим, Милли и впрямь решила вернуться к нему… в таком случае, Лиза определенно стоит на ее пути. И даже в коварство Милли он мог поверить: запугать Лизу, запугать ее отца, дабы вынудить его отправить дочь куда подальше. Хитро и подло. В характере Милли.
Только вот почерк в записке не принадлежал ни ей, ни матушке.
Ох, Милли… Зачем она явилась? Неужто думает, что он простит ее после всего? Но проверять незыблемость своих решений Алексу очень не хотелось. Изо всех сил он надеялся, что они не встретятся.
По крайней мере, уж точно не думал, что встретятся нынешней ночью…
На востоке занималось зарею небо, когда Алекс все же решился пойти к себе и отдохнуть хоть пару часов. В доме все спали, конечно. Даже личный слуга куда-то запропастился: пришлось самому зажигать свет, да на ощупь, со свечкою пробираться по коридорам и лестницам.
