– Зато я ему доверю всецело, – тем спокойнее отвечала Лиза. – Мы дружили в детстве, и он намеревался приехать на нашу свадьбу… а впрочем, никакой свадьбы, скорее всего, уже не будет.
– Не говорите так!
Но Лиза отмахнулась:
– Пустое. Я вас о другом желаю попросить, Алекс. Хотя бы это выполните, если в первой просьбе отказали.
– Если вы снова потребуете на ком-то жениться…
Лиза посмотрела укоризненно.
– Батюшка, боюсь, теперь меня из дому ни за что не выпустит – но завтра я убегу тайком. Ненадолго. Алекс, я хочу навестить мою тетку Аглаю и выспросить все, что она помнит о том дне, когда уехала моя мать. Я с ума сойду, если придется снова жить в Петербурге в неведенье Бог знает сколько лет! Вы проводите меня? Это недалеко: тетка Аглая содержит доходный дом на Сибирском проспекте, возле рынка.
– Хорошо… – от неожиданности согласился Алекс.
– Хорошо, – сухо подтвердила и Лиза. – Тогда я пойду. Проведите меня через кухню, покуда все не проснулись.
Алекс сам отпер для Лизы черный ход, а после долго смотрел, как она скоро бежит через двор, в отцовский парк, а потом и особняк. Проводить себя Лиза не позволила – это вызвало бы лишние разговоры, увидь их кто. Удостоверился, что Лиза беспрепятственно вошла в дом, что в окнах ее комнаты вспыхнул свет, и только потом запер дверь.
А после он еще долго думал: так ли уж безумна затея Лизы с тайным браком, как показалась ему сперва?..
* * *
Угрозу Лиза выполнила: она и правда сбежала из дому к полудню следующего дня. Одетая в серое суконное пальто, какое Алекс прежде видел у Лизиной горничной, в шляпку с плотной вуалью, она, отворачиваясь от прохожих, перебежала дорогу, чтобы запрыгнуть в сани, заранее нанятые Алексом.
Еле успел он предложить Лизе руку, прежде чем она запрыгнула сама. Но успел. На миг Лиза как будто оробела, помедлила – а потом мягко вложила свою ручку в его.
– Вы так беспокоитесь, чтобы вас не узнали, – прокомментировал ее наряд Алекс, – неужто Лев Александрович настолько против ваших встреч с тетушкой?
– Да, – сухо отозвалась Лиза. – Тетку Аглаю батюшка не жалует.
Лиза вообще держалась сегодня слишком тихо и отстраненно: сколько ни пытался Алекс в дороге разговорить ее – без толку. Словно привиделся ему давешний ночной поцелуй и откровенный разговор.
Встреча с теткой тоже вышла бестолковой…
Аглая Даниловна содержала скромный доходный дом, который достался ей от покойного отца – тем и жила. Было ей чуть более сорока, замуж не вышла, компаньонок да подруг, судя по всему, тоже не жаловала. И горничных не держала – то ли из жадности, то из вредности. И отчего именно так сложилась ее судьба, Алекс понял, едва увидел Лизину тетушку воочию…
Сперва, едва подошли к парадному входу, невесть откуда смачно пахнуло кошачьей мочой.
А после, как Лиза постучала, приоткрылась и дверь. Едва-едва, на ширину ладони. Блеснула на солнце толстая дверная цепь, а мигом позже показалось и сухое женское лицо с высокими скулами и подозрительно прищуренными выцветшими глазами. Из-под чепца торчали светлые, точь-в-точь как у Лизы, волосы. Только нечесаные минимум неделю, сплетенные в две жалкие тонкие косицы, которые она по-девичьи разложила на плечах. А вообще, лицом дама столь сильно походила на Лизу – постаревшую и подурневшую – что сомнений не оставалось. Аглая Даниловна Савина, собственной персоной.
– Чего надо? – зло проскрипела, дополняя картину, женщина.
То одним глазом, то другим она выглядывала в дверную щель, дабы лучше разглядеть гостью.
– Я… я Лиза, Кулагина Лиза, – оробела та гостья от подобного приема. – Ваша племянница…
– Кто ты такая, я и так знаю. Из ума, слава Богу, не выжила, что бы там твой родитель языком не трепал. Чего надо, спрашиваю?
– Я хотела поговорить с вами о матери. О вашей сестре, Анне.
– Не о чем здесь говорить! На дне Шарташа твоя мать лежит! И ты проваливай, подобру-поздорову!..
Дама попыталась, было, захлопнуть дверь – однако Лиза ловко ее предупредила: уперла в косяк ногу в ботинке, не позволяя от себя отделаться.
– И все же мне хотелось бы поговорить! – с нажимом, уже без просьбы, потребовала она. – Впустите нас, будьте так добры!
– Это кого это вас?..
Алекс только сейчас сообразил, что его из-за дверного косяка дама так и не увидела. Ей пришлось распахнуть створку почти на треть – из любопытства. Увидела, и разом присмирела. Это было даже удивительно.
– Не впущу я вас. Не прибрано у меня, – уже покладистей сообщила тетка Аглая и даже потрудилась косицы свои разгладить, чтобы не торчали так сильно. – А мать твоя мертва. Давно уж.
– Откуда вы знаете?
– Знаю. Сама видела, как толкнули ее с утеса.
– Кто толкнул?!
А женщина в ответ вдруг мерзко и громко рассмеялась. Надолго рассмеялась. Алекс с Лизою успели даже переглянуться, молчаливо сойдясь в одном: о сумасшествии тетушки в городе, пожалуй, не преувеличивали.
А после, так же неожиданно, Аглая разразилась криками:
– Ведьма! Ведьма! Уби-и-йца! – орала она так, что них оборачивались прохожие. Она пыталась ткнуть Лизу длинным костлявым пальцем и не унималась: – Старая ведьма пришла! Ведьма! Уби-и-йца!
На Лизе уже лица не было: Алекс сам опустил ее вуаль, обнял за плечи и попытался увести:
– Пойдемте, Лиза, пойдемте! Зря мы пришли…
Лиза неохотно поддалась, и Алекс в последний раз с ненавистью оглянулся на сумасшедшую старуху:
– Уби-и-йца! – вопила она им вслед и заливисто смеялась.
Глава 13. Лиза
Лиза безучастно смотрела, как проносятся мимо улицы ее родного города: Алекс вез ее домой. Извозчик летел по Главному проспекту – даже здесь дорога все еще сплошь была покрыта накатанным снегом, который и не собирался таять; черные тополя уныло высились по обе стороны проспекта, пропуская меж голых ветвей хмурое низкое небо. Даже золоченый шпиль и кресты Богоявленского собора, что на Кафедральной площади, казались сегодня тусклыми. Лиза проводила их взглядом, привычно задирая голову, чтобы рассмотреть высоченную пятиярусную колокольню. Собор и саму площадь Лиза справедливо полагала красивейшим местом Екатеринбурга. Здесь она должна была венчаться с Алексом, когда снега, наконец, сойдут.
Впрочем, Лиза сейчас абсолютно точно была уверена, что не бывать этому. Не бывать венчанию. Да и снег, кажется, никогда не растает…
До сих пор в ушах стоял мерзкий голос ее тетки – и Лиза не знала, что по этому поводу думать.
Для Алекса, впрочем, все было однозначно:
– По крайней мере, в одном Лев Александрович был с вами честен, – поделился он с Лизою, – ваша тетушка Аглая и впрямь… не в себе. Очень не в себе.
