– Вы думаете, что она сумасшедшая… – заключила Лиза без сил.
– А вы так не думаете? – покосился на нее Алекс. – Полагаете, она и впрямь что-то видела тогда на Шарташской даче?
– Не знаю. Если это правда, если мама не бросила нас с Машей, а… а умерла… Если ее кто-то нарочно столкнул!.. Я не знаю, что мне в этом случае думать, Алекс!
Лиза почувствовала, что в носу у нее предательски защипало. Невесть каких сил ей стоило не прильнуть сейчас же к Алексу, чтобы просто спрятать лицо у него на плече. Только она понятия не имела, как он к этому отнесется. Наверняка не одобрит. Да и люди кругом.
Однако прежде чем Лиза даже завершила мысль – Алекс вдруг сам взял ее за руку. Как тогда, в кабинете у Кошкина. Не говоря ни слова, поднес к губам и ласково поцеловал.
– Вам нужно поговорить с батюшкой, – мягко посоветовал он.
– Да, нужно, – согласилась Лиза. От неожиданности даже плакать расхотела. – Но сперва понять бы, стоит верить моей тетке или нет? Отчего-то же она сказала, что маму именно столкнули! Да и в целом. Мне показалось, она поначалу довольно сносно вела себя – покуда вас не увидела.
Лиза бросила взгляд Алекса, и что-то похожее на неясную ревность кольнуло ее. Разумеется, ее жених хорош собою сверх всякой меры: даже дамы в столь почтенном возрасте при виде него теряют головы! Хотя, сорок лет – возраст не такой уж почтенный: Софи и та старше. В сорок некоторые и замуж выходят.
А еще Лизе отчего-то было жаль свою тетку.
– Почему она назвала меня убийцей? – вслух спросила Лиза. – Быть может, потому, что имела в виду моего отца?
– Или потому что она не в себе, – с нажимом ответил Алекс. – Бог знает, что ей привиделось. Не придавайте такое значение словам больного человека, Лиза.
Но Лиза его ответом осталась недовольна. С укором поглядела на Алекса – и снова не удержалась от вздоха по поводу того, как он красив. А потом вдруг спросила, который час. Услышав же, всполошилась и ахнула:
– Алекс, где мы сейчас? Уже Гимназическая?! Нет-нет, велите поворачивать! Знаете сквер у Большого Златоуста? Нам туда! Да поторопитесь же!
– Зачем?..
– Господи, Алекс, не будьте таким занудою – просто отвезите меня и все!
Тот нехотя передал новый адрес извозчику и, оскорбившись на «зануду», с разговорами более не приставал.
Лиза и сама притихла. Огляделась. Когда сани остановились, первой спрыгнула наземь и отправилась вглубь сквера – Алекс за нею.
Место это было совсем рядом с батюшкиным особняком, и Лиза знала в сквере, кажется, каждый закуток. Сюда водила ее в детстве гувернантка, а до того – Лиза помнила – она гуляла здесь с матушкой. До сих пор перед глазами стояло, как она, трехлетняя непоседа, носилась вокруг этого чахлого фонтана, казавшегося Лизе и сейчас симпатичнее, чем любой другой фонтан, виденный ею в Петербурге. Она помнила, как однажды, урвав момент, взобралась на бортик и наклонилась над водою, любуясь солнечными бликами. Помнила, как углядела на дне золотую монетку – и потянулась крохотными ручонками…
Помнила оглушительный всплеск; помнила, как вода заливала ей глаза, уши и нос, и понимала трехлетним своим сознанием, что сейчас вот-вот перешагнет тот самый рубеж, за которым следует лишь тьма…
Мама ее вытащила, конечно. Не жалея шелкового своего наряда, пачкая его водой и кровью с Лизиных ободранных коленок, мама прижимала Лизу к себе и – смеялась. Шутила, что воды в том фонтане по-щиколотку, что там и кошка не утонет. А на обратном пути в отцовский особняк, разогнав назойливых гувернанток, и правда выдумала на ходу сказку про кошку-мореплавательницу…
К возвращению домой от Лизиных слез уж не осталось и следа, а за кошку она переживала куда больше, чем за себя и свои коленки.
Мама была такой, да. Смеялась там, где другие охали и причитали, как наседки. И вместо того, чтобы лить слезы над своими бедами – непременно что-то выдумывала.
– Зачем же мы явились сюда? – кашлянув, хмуро поинтересовался Алекс, стоя за ее спиной.
– Простите, что назвала вас занудой, – отозвалась Лиза. – То есть, вы и впрямь часто говорите и думаете о разной неважной ерунде… но мне это, скорее, нравится.
– А вот мне ваша честность нравится не всегда! Но все же нравится.
Голос Алекса все-таки потеплел. Лиза, даже не оборачиваясь, поняла, что он улыбается. Но отвечать ему улыбкой не торопилась.
– Завтра пятница, – сказала она. – Я уезжаю. Верно, мы видимся в последний раз.
– Отчего же в последний? В любом случае, я навещу вас завтра…
– Не нужно! – Лиза зажмурилась и благодарила Бога, что он не видит ее лица. – Очень, очень прошу вас не приходить ни к нам в дом, ни на вокзал! Уж лучше сейчас простимся.
– Чем же это лучше? – начал, было, Алекс – но Лиза вдруг обернулась к нему, и он резко замолчал, видя, что она стягивает с пальца его кольцо. – Лиза…
Но Лиза держалась стойко на этот раз. С тоскою поглядев, как отражается солнце от кроваво-красных граней рубина, она мягко, но уверенно вложила кольцо ему в ладонь. Позволила Алексу задержать свою руку в его.
– Я возвращаю вам, Алекс, не только кольцо, но и ваше слово. Знаю, что вы человек чести и ни за что бы обещания не нарушили. Поэтому освобождаю вас сама. Нет-нет, не перебивайте! Поглядите туда…
Лиза снова отвернулась и кивнула подбородком вперед – где среди скамеек и прогуливающихся парочек, стояла, зажав под мышкой ридикюль и ковыряя снег острием зонтика, неудавшаяся парижская певица Милли.
Их она не видела.
– Лиза… – снова протянул Алекс, изо всех сил пытаясь скрыть внезапное волнение.
Конечно, он удивлен и взволнован. Но ничего, разберется, не маленький.
– Это вы ее сюда привели? – от волнения своего Алекс перешел на громкий шепот и стиснул Лизино плечо. – Зачем?! Я не желаю видеть эту женщину! Она растоптала мое сердце и размазала его ошметки по всему Петербургу!
– Ох уж эти ваши пафосные речи! – Лиза дернула плечом, освобождаясь. – Вам нужно альбомы подписывать для романтичных девиц! Все проще, Алекс. Вы ее любите – она вас тоже. Не перебивайте!
Лиза и сама разволновалась не на шутку. И все равно чувствовала, что поступает правильно. Обернулась к нему, нашла глаза Алекса и постаралась объясниться:
– Я уезжаю завтра, и Бог знает, когда вернусь. Да и вернусь ли вообще… Может случиться так, милый Алекс, что в Петербурге я встречу кого-то и смогу полюбить. Быть может, даже выйду там замуж – как и мечтал батюшка.
– За того типа, что просил вашей руки? – не без едкости заметил Алекс. – Полагаете, он все еще вас ждет?
– Ежели ждет – то такова судьба. Не буду больше ее испытывать, и, вероятно, дам ему согласие. Однако ж и вас с вашим наследством я подводить не хочу. Ведь у нас был договор. Оттого я и написала вашей певице, когда узнала, что она в городе. Ваша Милли искала вас, а я ей помогла. Не благодарите. Мы очень мило побеседовали даже. Что-то там не заладилось в Париже, и она по вам соскучилась… Никто, мол, так не понимает ее, как вы. Так что, если вы все еще ее любите, не отталкивайте. Будете потом жалеть.
