* * *
На Екатеринбург опустились ранние мартовские сумерки, когда в кабинет настойчиво постучали. Тот же полицейский, которого отправлял Кошкин к Образцову, теперь требовал немедля явиться перед начальственным взором. Распоряжение Образцова. До утра не ждало.
Кошкин поехал. Понадеялся черт знает на что…
И сперва даже подумал, что надежды не напрасны: Образцов встретил его вполне радушно. Развалившись у сервированного столика в углу кабинета, с пустой рюмкой водки в руке и подцепленной на вилку бужениной.
– Садись, Кошкин, не тушуйся, – дожевывая, подозвал Образцов. – Выпей со мною. Божью рабу Аглаю помянем.
Кошкин не двинулся с места, глядя на начальника долгим тяжелым взглядом. Образцов, впрочем, играл «в гляделки» не хуже. Вся холодность да презрение Кошкина были ему, что с гуся вода, он даже жевать не прекратил. А потом ухмыльнулся:
– Знал я, что не приживешься у нас. Думаешь, первый ты такой, Кошкин, с гонором из столицы приехавший? Видал я таких. И всех пережил, как видишь.
Уж чего-чего, а гонора за Кошкиным точно не водилось: по крайней мере, он свято был в том уверен. Но пререкаться не хотелось.
– Вы рапорт мой читали, Павел Петрович? – спросил Кошкин, продолжая уничижительно глядеть на Образцова.
– Читал, – тот подцепил еще буженины. – Толково все изложил, молодец. Ну так что – нашел племянника-то? Или хоть фамилию его разузнал? Он Савиным пусть и родня, но не факт, что фамилию их носит. Чего молчишь?
Кошкин, переменяя позу на более расслабленную, пожал плечами. Отозвался.
– Я полагал, Павел Петрович, с фамилией вы пособите. Учитывая приятельство ваше с Аглаей Савиной – наверняка знаете.
Образцов и тут не поддался на провокацию. Жевал и смотрел хмуро да молча. Кошкин продолжал:
– …а не пособите, так в любом случае, фамилия его вскорости станет всем известна. Племянник этот Фёдор нынче на Питер едет. Вычислить теперь уж – дело техники, много ума не надо. А ежели поторопиться, то можно и с поезда его снять.
Образцов согласно кивнул.
– Но вы не поторопитесь, да? – Кошкин кисло улыбнулся. – Видать, не хотите, чтобы задержали племянничка.
– Ты, Кошкин, на что-то намекаешь, что ли? – сощурился Образцов. – Как барышня, все вокруг да около ходишь. Коли обвинить меня хочешь – так обвиняй. Хватит силенок?
Начальник откровенно ухмылялся. Видать, тоже рассчитывал вывести противника из себя. И Кошкин спросил прямо:
– Что связывает вас с Аглаей Савиной? Вы, Павел Петрович, ценили ее за близость к Савиным – или была другая причина? Ведь старуха связана с убийством девушек. Это доказано. А когда станет очевидной и ваша с нею связь … не обольщайтесь насчет помощи Савиных. Они властвуют в Перми – да, но в Екатеринбурге пока что – Кулагин. Думаете, он закроет глаза на то, что один из Савиных покушался на его дочь, а вы – лично вы – знали и того покрывали? Полагаю, Лев Александрович вам этого не забудет.
– Из Кулагина уж песок сыпется. – Ухмылка Образцова и теперь не померкла. – Пару лет назад он бы мокрого места не оставил от того, кто на его дочку косо глянет. Да он бы вовсе такого не допустил! Сдал старый лев… скоро и здесь его Савины подменят. Не на тех ставишь, Кошкин.
– А вы, стало быть, на тех?
Образцов, впрочем, пропустил выпад мимо ушей. Опрокинул еще рюмку. Закусил соленым огурцов и тяжко, почти меланхолично вздохнул:
– Старуха… в молодости Аглая хороша была! Она и тогда, конечно, чудила, но… огонь-баба. Ты вот про карьеру все – а я любил ее, дуру. Все отвести старался от племянничка ее полоумного, да без толку. Крепко она во всей этой чертовщине увязла. Так и знал я, что плохо Аглая кончит.
– Вы ее застрелили?
Образцов мрачно хмыкнул и протянул:
– Не-ет. Можешь и пули с моим вэбли сверить. Не совпадут.
– А Машу Титову?
Кошкин понял, что попал в цель, когда Образцов стрельнул в него быстрым диким взглядом. Не ожидал, что Машино имя всплывет.
– Маша разведала, в каком-таком доходном доме остановилась ее подруга Прасковья. Жертва «племянничка» Аглаи Савиной, – продолжил Кошкин. – Сама Прасковья, надо полагать, и обмолвилась. Ручаюсь, Павел Петрович, что Маша и в полиции этот адрес называла. Предшественнику моему, Петухову. Петухов – что ж, тоже был осведомлен? А когда Маша сама явилась в доходный дом Аглаи – то увидела вас. И узнала, конечно, потому как недавно ходила на поклон, просила подругу ее найти. Маше вы тоже сказали, будто случайно в доме у Аглаи оказались?
Образцов молчал. Смотрел волком.
– Только Маша – не Петухов, ее подачкой не заткнешь. Отпустить вы ее уже не могли. Уговорили поехать с вами: обещали, наверное, в участок свезти и рассказать, как дело продвигается. Но вместо участка – отвезли в лес. Когда же Маша поняла все, то, конечно, попыталась убежать… Но вы ее застрелили. Расчетливо и хладнокровно – из вашего крупнокалиберного вэбли. Судебный медик, помнится, говорил, что Маша убита именно из такого.
Образцов выдержал паузу. С удивлением поглядел на забытую буженину, с которой подтаявший жир капал прямо на форменные, с иголочки, брюки. Отложил вилку и негромко сказал.
– Рехнулся ты, Кошкин, ей-богу. Не знаю, как там в Питере – а у нас на службе полоумных не держат. Сдай оружие немедля и проваливай на все четыре стороны. Коли задержишься – отдам распоряжение об аресте.
* * *
Совсем уже стемнело, когда Кошкин вывалился из жарко натопленного помещения управления полиции – в мартовскую зябкую ночь. Пожалуй, он удивлен был, что так и не арестован… Видать, сильно Образцов уверен, что ничего у Кошкина не выйдет. В одиночку да без должности. Потому даже про Аглаю рассказать осмелился.
А впрочем, почему в одиночку? У Кошкина был Алекс, была поддержка Кулагина. Это уже многого стоит!
Кошкин брел по темным, скользким от наледи улицам и размышлял о том, что Образцов, скорее всего, сказал правду – Аглаю он не убивал. Тогда кто? «Племянник» Фёдор, чтобы убрать свидетельницу, все о нем знавшую? Пожалуй, нет: даже если допустить, будто он так умен, чтобы обеспечить себе алиби телеграммой – Фёдор во время убийства Аглаи был в поезде на Пермь. Добраться бы не успел при всем желании. Да и трофеи свои забрал бы, коли знал, что уезжает навсегда.
Так кто явился к Аглае на ночь глядя? Кого она знала более-менее, чтобы впустить? Кто спорил с нею, а потом – застрелил из красивого подарочного револьвера?
…Голова уж раскалывалась и совершенно ничего не соображала. Шутка ли – вторая ночь подряд без сна. Кошкин плотнее запахнул пальто и ускорил шаг. Надобно выспаться. Сговориться с Алексом, с Кулагиным – сыскать душегуба. А уж потом можно размышлять, как жить, да что делать дальше.
Вернуться бы опосля всего в Петербург… хоть одним глазком, хоть издали увидеть Светлану. Вернуться бы – да граф Шувалов запретил.
