К Новогодью связь Иржины и принца из «горячей новости» перешла в разряд еженедельных, а потом и вовсе убежала на вторую страницу газет. Ричард этому радовался. По информации из Мондана принцесса уже успокоилась и вновь блистала на балах, собираясь замуж за одного из подданных своего отца.
Праздники отметили шумно. Ричард все еще был в опале, поэтому никуда не уезжал из дома. Они все вместе украшали большую елку, нанизывая на суровые нитки специально выпеченное сестрами печенье, золоченые орехи и конфеты. Вместе ездили по магазинам, выбирая подарки сестрам и Агнешке. Даже катались с гор на парных санках, под звонкий визг певицы.
Иржине нравился особняк. Слуги украсили холл и гостиные, с кухни пахло сытными и пряными праздничными блюдами, днем часто звучали музыка и смех, а ночью, в полумраке спальни Иржину жарко обнимал сильный и любящий мужчина. Во всяком случае, ей казалось, что Ричард искренне шепчет ей ласковые слова, уговаривая не стесняться. Правда днем он таких слов никогда не говорил, и вообще общались они только коротко и по делу.
В праздники жизнь замирает везде, кроме гуляний и магазинов, но принц стал больше времени проводить в своем кабинете, а гоф-курьеры и адъютанты носились туда-сюда днем и ночью. Поначалу Иржину не насторожила такая активность – принц всегда много работал с бумагами. Потом приезжающие друзья стали сразу проходить в кабинет, не задерживаясь в гостиной, а к завершению праздничных гуляний особняк напоминал морской штаб, в котором непрерывно курят тяжелый морской табак, пьют ром, и громко обсуждают течения и характеристики кораблей.
Тут девушка поняла, что все же происходит что-то важное, и решила посоветоваться с сестрой Грициной. Немолодая монахиня нашлась в кладовой. Она вместе с экономкой перебирала пряности, собираясь варить к ужину пунш. Увидев взволнованную подопечную, сестра быстро завершила свое дело и увела Иржину в маленькую каморку рядом с кухней, где сестры устроили себе уголок для молитв.
– Что происходит, сестра? – потерла лицо певица.
– Андарра готовится к войне, – со вздохом объяснила монахиня.
Сестры не осуждали Иржину, хотя видели, что она угодила в медовую ловушку своих чувств, и совершенно забыла о разнице в положении, политических мотивах и жизненных обстоятельствах. Просто любила, порхала по дому, создавая уют любимому мужчине и каждое утро светилась, спускаясь к завтраку вместе с принцем.
– К войне? – растерянная девушка опустилась на сундук, – с кем?
– Тройственный союз, – пожала плечами сестра, – Гишпания, Гринария и Сирандон.
– Из-за чего? – все еще не могла уложить новости в голове Иржина.
– Морские пути, рыбные ловы, ракушечные отмели… Ты же знаешь, Андарра торгует и рыбой и ракушками, и жемчугом…
– Сейчас? – побледнев уточнила девушка.
– Весной. Сейчас идет подготовка. Твой принц устроил штаб прямо здесь, чтобы проводить с тобой немного больше времени, – со вздохом признала монахиня.
– Значит, весной он уйдет в море, – медленно проговорила Иржина, чувствуя желание расплакаться, – а как же мы?
– Будем ждать, – вроде бы ровно ответила сестра, и тут же поджала тонкие губы.
Эту гримасу Иржина знала хорошо, поэтому сразу вцепилась в женщину, что невольно заменила ей и мать и сестру и подругу.
– Что? Что не так?
– Принцу сделали предложение. О женитьбе. Политический союз может остановить войну.
– А он? – со страхом спросила певица.
– Не знаю, – сочувственно ответила сестра Грицина. И тут же обняла, прижала девушку к себе: – не расстраивайся, мы всегда можем уехать, хоть в ту же Алемандию, или обратно в Мондан, денег хватит.
Иржина не выдержала и разрыдалась. Деньги ее сейчас не волновали. Просто в груди все разрывалось от осознания – ее сказка заканчивается гораздо раньше, чем она думала! Война, страшное слово, а свадьба еще страшнее! Из боя принц может вернуться живым, а политический брак навсегда оттолкнет его от нее!
Нарыдавшись, девушка поднялась к себе, умылась, надела тонкий кружевной пеньюар – подарок принца на Новогодье, и запретила себе переживать и плакать. До весны еще есть время. Она сохранит в своей памяти каждый день и каждый час их общей жизни, а потом уедет. Куда-нибудь.
Тем же вечером Ричард поднялся в спальню, окончательно вымотанный дневной суетой. Иржина встретила его как обычно – мягко помогла раздеться, подала бокал кларета, и ни о чем не спрашивала. Идеальная любовница, с которой мужчина может забыть обо всем. И принц принял ее тепло, нырнул в нежность, отбрасывая тяжелые думы.
А утром снова навалилась подготовка к сражению. Канаты, порох, ядра, крючья… Капитаны, матросы, офицеры… В круговерти он и не заметил, что Иржина осталась дома. Девушка очнулась от сладких грез, в которые беззастенчиво нырнула после первого концерта, и теперь нагоняла пропущенное – читала газеты, беседовала с гостями и старшими слугами, выясняя политическую ситуацию в стране. И чем больше разбиралась, тем больше приходила в ужас.
Проблему действительно можно было решить политическим браком, но лишь отчасти. В тройственном союзе стран, заключивших договор о помощи на море, не было принцесс брачного возраста. Зато в семье монархов Алемандии девочка была. Прелестная кроха лет пяти. Конечно, такую малышку замуж не выдадут, но помолвку заключат, и даже отправят ее жить ко двору будущего мужа, чтобы училась законам и правилам Андарры. Взамен Ричард получит флотилию и всяческую помощь на суше и на море. Может ли принц, радеющий за свое государство отказаться от таких перспектив? Конечно, нет. Иржина сама не позволит ему губить людей ради связи с ней!
С таким настроем прошел еще месяц. Принц осознавал, что выхода у него почти нет, но тянул время, наслаждаясь каждым днем, проведенным рядом с Иржиной. Он уже не сомневался, что она была женщиной, с которой он готов был провести всю жизнь, но… политически ситуация была очень шаткой и он не знал, как объяснить девушке необходимость досрочного расставания.
В сомнениях и переживаниях прошел еще месяц. Кое-где на быстрых реках уже начал вскрываться лед, тянуть больше было нельзя и освободив один из вечером Ричард пригласил к себе друзей. Жена Берга недавно родила, так что поводом стало рождение наследника рода.
За ужином принц внимательно присматривался к Тейту и Гриру, сдержанно улыбался Иржине, много шутил и поздравлял Берга, а после десерта пригласил графа в кабинет, якобы для того, чтобы показать какие-то финансовые документы. Друг без сомнений последовал за ним, и молча остановился у стола. Когда тишина стала давящей, не выдержал и спросил:
– Вы что-то хотели, мой принц?
– Хотел, – Ричард не стал садиться за стол, просто прислонился к тяжелой полированной крышке: – через месяц назначен поход.
Грир смотрел молча. Про грядущую войну за тресковые ловы он знал, сам составлял сметы, сам поставлял тягловых лошадей для вывода кораблей из доков.
