— Ох и рано я тебя похвалил, ох и рано. Ну должен же у тебя быть рецепт противоядия, на случай если сам схлопочешь эту дрянь.
В книге, помимо текста, временами встречались и рисунки, изображавшие проведение тех или иных ритуалов по контактам с духами. Все это было не то, и все же одна запись, на самой первой странице, привлекла внимание мужчины:
«Начало по пути Мунх. Сперва надлежит обезопасить тело отваром из крапивы, шалфея, одуванчика и мяты, а после, немедля заесть сушеным чешуйчатым грибом».
Иован поморщился, понимая, что ни в какой путь Мунх лично он не собирается и все же, это хоть немного напоминало ему рецепт противоядия. Нужные травы нашлись без труда, а вот с грибами все обстояло куда хуже. После внимательного изучения восьми разных вязанок, на взгляд воина, только два типа грибов можно было хотя бы отдаленно назвать чешуйчатыми. Подумав немного, Иован решил съесть тот, что имел серую шершавую шляпку, а если эффекта не будет, то на утро повторить процедуру, однако уже с другим видом грибов.
Он сделал все как написано в книге, и лег спать, надеясь, что к утру ему станет получше, однако проснулся среди ночи от странного шороха.
Звук показался Иовану очень необычным, как будто кто-то шелестит возле его лица страницами книги, хотя рукопись шамана оставалась лежать на месте. Он поднялся, чтобы подложить в печку дров, но внезапно услышал доносящееся с улицы коровье мычание, после чего в дверь начали яростно ломиться, барабаня по ней и царапая доски.
Секунду мужчина колебался, а после кинулся к выходу, чтобы навалиться на дверь, не позволив незваным гостям оказаться внутри.
Как только он коснулся металлического засова, звуки прекратились. Иован поморгал глазами, пытаясь сбросить с себя это наваждение, как вдруг обнаружил себя висящим на стене и крепко держащимся за одну из шкур. Мужчина тут же спрыгнул, чувствуя, как его охватывает страх. Отсутствие контроля над самим собой пугало, и он решил сунуть голову в печь. Это показалось ему очень естественным и очевидным, однако, когда ресницы уже готовы были вспыхнуть от жара, Иован осознал, что делает и отскочил от огненного зева.
Короткая вспышка темноты.
Он стоял над вязанкой грибов, доедая самый последний.
Что это были за грибы? Те самые, одним из которых он заедал отвар или нет?
Спать больше не хотелось, только пить.
Иован выбежал в ночной лес, упал на снег и начал жадно поглощать его, заглатывая острые льдинки, совершенно не заботясь о безопасности своего горла.
Новая вспышка темноты.
Он лежал возле печи и держал в руках книгу. В первое мгновение ему показалось, что недавние события ему просто привиделись, однако, из раскрытой настежь двери, в землянку попадал яркий солнечный свет, а на полу мужчина разглядел несколько веревок на которых ранее висели связки грибов. Стало быть, все происходило по-настоящему.
Он посмотрел на свою ногу — та была практически в норме и с облегчением подумал, что, не смотря на ночные галлюцинации, противоядие сработало.
Решив натопить снега, для того чтобы попить, мужчина выбрался на улицу и замер.
Деревьев вокруг не было.
До самого горизонта, куда ни глянь стелилась чистая снежная пустыня.
Очень осторожно, не делая резких движений, мужчина набрал снега в кувшин и вернулся обратно в землянку. Помня о ночном случае с печью, он постоянно проверял себя, размышляя над каждым действием, думая не может ли оно ему навредить.
Иован открыл книгу на второй странице и увидел запись:
«Самое сложное на пути Мунх — не сходить с него. Делать этого нельзя, ибо небезопасно. Я иду уже день и мне пока легко, вечером исчез снег и растворились в воздухе стволы деревьев, хотя я все еще вижу хвою. Реальность качает меня на волнах своих колец, пора делать шаг назад».
— Шаг назад с этого чертова пути или имеется в виду круг духов? — прошептал Иован. Губы сами собой шевельнулись, выдавая ответ на вопрос: — В пустоту.
Рисунок в конце страницы был схематичным, однако Иован отчетливо узнал в нем горящий пучок травы и внезапно понял о какой именно траве идет речь.
Желание почувствовать ее запах оказалось настолько сильным и опьяняюще тягостным, что мужчина тут же поднялся, почти не глядя схватил нужный пучок и сунул его в огонь. Затем он принялся жадно втягивать носом густой дым, чувствуя, что это приносит ему расслабление и радость.
Решив проверить поставленные прошлым вечером ловушки, Иован выбрался из землянки и остановился. Он увидел четырех себя, бредущих в сторону разных капканов. Это очень повеселило и порадовало его. К чему трудиться, когда всю работу он сделает за себя сам?
Вскоре один из Иованов вернулся, неся в руках крупного зайца и тот, кто сидел у землянки решил, что это отличная добыча. Он воссоединился со своим телом, и они вместе взялись за готовку.
Дни потянулись один за другим, наслаиваясь друг на друга не ясными снами. Иногда у мужчины случались вспышки воспоминаний и тогда он осознавал, что недавно спасался бегством из плена Рейха и ему очень важно донести слова пророчества. Сами слова, однако, уже совершенно вылетели у него из головы, но ему очень хотелось узнать, кто такая пламенная гусеница и где находится почерневший город.
Иован продолжал применять на себе все новые отвары и вдыхать ароматы сожженных трав. Сперва он считал, что нарушил порядок описанных в книге шамана действий, но позже решил по путанности и неуверенности описаний, что тот и сам не знал какой именно порядок является верным.
С каждым днем мужчину все больше раздражали отсутствующие деревья, на которые он то и дело натыкался, проверяя капканы и набирая снега в кувшин. Решение пришло очередным утром само собой и он удивился, как не додумался до него раньше. В одном из ящиков со скорняцкими инструментами Иован нашел ворох черных тряпок и вышел с ними на улицу.
Двигаясь аккуратно, и на ощупь определяя деревья, мужчина стал повязывать лоскуты на их ветви, как бы прицепляя те к реальному миру. Одной-двух тряпок оказывалось достаточно, чтобы дерево появилось и вскоре вокруг землянки возвышалась уже целая рощица.
Так прошло еще несколько странных дней. Иован понимал иногда, что запутался и уже не в состоянии разобрать, что является нормальным, а что лишь проявление его галлюцинаций и контактов сознания с миром духов.
То и дело он начинал слышать нашептывающие ему что-то голоса, знал, что они говорят о не случившихся событиях будущего, но не мог понять языка, на котором они вешали.
Новой ночью Иован вдруг застал себя совершенно нагим, где-то в лесу, над трупом хорька, которого ел сырым. То ли от жуткого холода, то ли еще по какой причине, но разум к нему вернулся, и мужчина принялся искать дорогу в землянку. Ориентируясь по собственным следам на снегу, продрогший до костей, он ввалился в дом, чувствуя, что скоро это место превратится в его могилу. Иован понимал, что ослабел и разумом, и телом, не знал, что дальше делать и отчего-то позвал Ее — огненную гусеницу, которой, должно быть, уже никогда не суждено было обратиться бабочкой.
