Зенара хлопнула в ладоши, одна из дверей отворилась из нее вышел мужчина, державший на привязи пять крупных собак. Животные непрерывно рычали и скалились, а колдунья тем временем продолжила:
— Сейчас я укрою нас пологом невидимости и единственной целью, которую будут видеть псы, останется мальчишка. Мы не кормили их несколько дней, но, уверяю вас, медлительнее они от этого не стали, так что вам придется действовать очень быстро. Если кто-то не успеет поразить собаку, скорее всего мальчишка умрет, а вы понесете наказание. Можно использовать любые заклинания, работающие как по области, так и прицельно. Лани. Ты первая.
Услышав свое имя, девушка вздрогнула и сглотнула подступивший к горлу ком. Перебрав в голове несколько известных ей заклинаний, она остановилась на плети инферно, так как та могла немного довестись до цели уже в полете.
Зенара тем временем укрыла их невидимостью и скомандовала мужчине:
— Отпускай!
Первый пес рванулся к цели, словно всю свою жизнь только и занимался тем, что жрал детей. Лани уже хотела было атаковать, но вдруг вспомнила урок, который давал ей когда-то Эш. Ее многое отвлекало, страх перед Зенарой и Лаурфом, желание помочь мальчику и даже жалость к собаке. Все это ужасно мешало сосредоточиться, в то время как животное преодолело уже большую часть пути.
Лани на мгновенье закрыла глаза и вспомнила еще один урок старого антима — нужно было помнить о цели, так как важна лишь она.
— Пес не добежит! — одними губами произнесла девушка и скороговоркой выкрикнула заклинание.
Плеть инферно полыхнула в ее руке, короткий взмах и огненная линия устремились к собаке, почти уже настигшей перепуганного ребенка. Лапы животного в момент оказались опутаны, шерсть успела полыхнуть, а затем раздался хлопок, отразившийся эхом от стен, и тушка пса полетела в сторону, лишившись всех конечностей.
Собака жалобно заскулила, а ребенок заревел от страха.
Зенара, однако, наоборот засмеялась и спросила у Лани:
— Что, милая моя, нравится мучать зверушек? Диана, у тебя меньше всех заряда, добей животное, а то у меня сейчас перепонки лопнут от этого визга.
— Слушаюсь, госпожа Зенара, — покорно ответила девушка с каштановыми волосами и умертвила пса заклинанием.
— Теперь ты! — скомандовала колдунья брюнетке с изуродованным лицом.
Все девушки по очереди выполнили задание, так и не позволив собакам добраться до мальчика. Разве что Софи не попала первой своей атакой, но второй ее ледяной дротик пригвоздил пса к стене, когда тот уже прыгал на ребенка.
— Все вы сегодня смогли выполнить задание! — произнесла Зенара и взяла в руки медальоны, чтобы повязать их обратно на шеи ученицам. — Но не ждите за это похвалы. Это ваша работа! То, за что вы едите еду, носите красивые вещи, спите на шелковых простынях и, наконец, просто дышите воздухом. Если вы ошибетесь, допустите смерть или ранение господина, всего этого вас лишат. Помните, что вы не уникальны, вы всего лишь дорогие игрушки, призванные убивать, защищать и развлекать. Если потребуется, вас заменят на новые.
На этом урок завершился и их отпустили по комнатам. Обучение вообще не занимало слишком много времени, укладываясь обычно в полтора-два часа в день. Дальше девушки оставались предоставлены сами себе в своих комнатах.
Лани удалось немного пообщаться с каждой из учениц, однако, то были лишь короткие сухие разговоры о том какие демоны дают им магию, откуда они родом и в какой академии обучались. С Софи у Лани, напротив, завязались хорошие теплые отношения и даже не смотря на инцидент в начале их обучения, почти все свободное время девушки проводили вдвоем. Местом их встречи являлась как правило комната Лани, по той лишь простой причине, что из нее открывался гораздо лучший вид.
Оказалось, что Софи из очень богатой семьи в Аноре. Ее отец, по словам девушки, дружил с самим епископом и даже был знаком с королем. Она ни раз говорила о том, что когда, наконец, покинет этот дом, то обязательно расскажет обо всех его ужасах своей семье. А если с ней здесь приключится что-то совсем плохое, то отец и подавно не оставит от поместья Лаурфа камня на камне.
Лани сомневалась в этом, потому как была уверена, что Зенара говорила чистую правду об их будущем. Только невероятно богатые и столь же влиятельные люди могли сделать так, чтобы подобное место существовало и функционировало незаметно от академии. А что еще вернее, чтобы в академии просто закрывали на него глаза.
И все же ей очень нравилось слушать Софи, радоваться за то, что ее есть кому защитить и знать, что с ее подругой точно все будет в порядке. Ведь каким бы влиятельным человеком ни был Лаурф, получить врагом человека с такими связями как отец Софи он бы не решился.
Однако, у самой Лани никого не осталось и от этих мыслей на глаза волшебницы порой наворачивались слезы. Конверты и бумага на стиле выглядели издевкой, девушка была уверена, что даже если их удастся передать Зенаре или кому-то из охраны, то дальше камина эти письма не уйдут.
Ощущение полного одиночества было для нее очень новым и от того особенно пугающим. Девушка молила в мыслях ангелов святого круга о том, чтобы они как-то помогли ее брату, однако понимала, что Кристофу хорошо бы сперва выпутаться из собственных проблем и до проблем ее у него вряд ли когда дойдут руки. Что же до Эша и Райля, то старый нищий антим под строгим надзором монастыря и бывший гвардеец, скрывающийся от всех под чужим именем скорее уж и сами нуждались в чьей-нибудь помощи.
— Нет, это просто возмутительно! — снова сокрушалась Софи, сидя в кресле у раскрытого окна. На улице шел сильный ливень и желтеющую листву деревьев трепало сильными порывами ветра. — А если бы я все-таки промахнулась по собаке? Она бы ведь убила того ребенка! Да мне и собак тоже жалко! Они что, не могли это все на чучелах провести?
Лани присела рядом на подоконник и почувствовала, как некоторые капли дождя долетают до нее, касаясь тела мелкими холодными укусами. Она тут же поморщилась и прикрыла окно. После того как Лаурф применил к ней касание Хашсаала, девушке постоянно везде мерещились пауки. Хотя иллюзия и не оставила следов на теле, где-то в сознании до сих пор сидел ее мерзкий ледяной осколок.
— Не знаю, Софи. Я и сама не пойму кого они хотят из нас вылепить. Но один очень мудрый человек сказал мне пару месяцев назад о том, что иногда нужно быть жесткой, а иногда гибкой. По-моему, сейчас всем нам остается только быть гибкими и приспосабливаться, чтобы остаться самими собой. Я попыталась в самом начале быть жестче и получила поносу. Если мы тут сломаемся, от всего этого давления, то я даже не знаю, во что мы превратился в итоге. Наверно в пустые оболочки самих себя.
Софи посмотрела на нее чуть недоуменно, приподняв одну бровь.
— Ух ты, Лани. Тебе нужно книжки писать, ты такие умные вещи говоришь, — она забралась в кресло с ногами, подперев голову ладонью и добавила: — Я не очень понимаю, насчет всего этого про жестче, гибче. Но вчера, когда от тебя ушла вечером, мне что-то так тоскливо одной стало и я заглянула к Диане. Знаешь, что она мне рассказала?
