– Проходи.
Мирайя подвёл его к кровати, стоящей в дальнем углу комнаты.
– Вот твоё место.
– А кто тут раньше спал?
– Твой предшественник, – спокойно ответил Мирайя. – Ты есть хочешь?
– Спрашиваешь!
– Тогда подожди здесь.
Мирайя ушёл, и вернулся через несколько минут с чашкой молока и куском хлеба.
– Спасибо, Мирайя. Ты меня спас, – от всего сердца поблагодарил его Джей, справившись с нехитрым угощением.
Парень тонко улыбнулся, забирая опустевшую чашку.
– Отдыхай, Кейси, постарайся уснуть. А я разбужу тебя вечером.
– Спасибо, – прошептал Джей.
Мирайя вышел, притворив тихо скрипнувшую дверь. Оставшись в одиночестве, Джей стянул с ног кроссовки и сбросил грязную одежду. Он думал, что быстро заснёт, но сон пришёл не сразу. Впечатления последних дней роились в голове, мысли, одна тревожнее другой, приходили на смену друг другу. Слушая, как возится в своей норе мышь, он всё думал и думал о том, что ждёт его впереди.
Глава VIII. Новичок
1
Закрыв за собой дверь, Мирайя постоял у порога, слушая, как вздыхает Кейси, пытаясь устроиться поудобнее на узкой, жёсткой койке. Поворочавшись немного, мальчик затих, и Мирайя прошёл в соседнюю комнату, где всё ещё сидели Кён и Лутай.
– Что там новичок? – спросил подмастерье, как только Мирайя переступил порог.
– Уснул.
Коротко кивнув, Лутай отвернулся к Кёну, возобновляя прерванный появлением состайника разговор. Мирайя сел на скамейку и нахмурился, поняв, что забыл спросить Кейси о его возрасте.
– Как думаете, – медленно произнёс он, не глядя на парней, – сколько ему лет?
– Мальчишке-то? – Кён вынул из кармана пачку сигарет и снова, уже в пятый или шестой раз за утро, закурил. – Да видно, что малолетка. Хорошо, если пятнадцать есть.
Лутай набычился, сдвинул на переносице белые брови, и Мирайя едва удержался от улыбки, так сильно он напомнил Джека своей мрачной миной.
– Пятнадцать… – пробормотал подмастерье. – Мрак забери. А в следующий раз он притащит младенца и сделает меня нянькой… – голос его упал до невнятного злого шипения.
Подмастерье тяжело уронил голову, стукнувшись лбом о столешницу, и сокрушённо вздохнул. Кён, докурив, щелчком пальцев отправил окурок в полёт, но тот, не долетев до улицы, упал около порога, продолжая дымиться. Мирайя бросил на состайника укоризненный взгляд:
– Рэй будет ворчать.
Но тот лишь пожал плечами:
– Он и без того всё время ворчит. Пусть хоть повод будет.
– Встань и выбрось его, мрак дери, куда положено, – процедил Лутай, подняв голову. – Я не собираюсь снова тебя спасать, если Рэй вздумает угостить твой ленивый зад крапивой, ясно?
С тяжелым вздохом Кён поднялся с места, когда во дворе раздались голоса. Метнувшись к порогу под злорадный смех подмастерья, он подхватил окурок. Заметался, не зная, куда его деть, и наконец сунул в печь в тот момент, когда дверь отворилась. В комнату вошёл гружёный пакетами Рэй. Гас следовал за ним, неся ещё несколько сумок, что в его больших ладонях казались миниатюрными и невесомыми.
Кён бросился к нему, обрадованный появлением приятеля, забрал из его рук поклажу.
– Добро пожаловать, – Мирайя отсел в сторону, чтобы Гасу хватило места на скамейке. – Как сходили?
– Удачно, – отозвался Рэй, оглядывая кухню. – Закупились основательно, где-то с месяцок протянем, если не будете жрать в три горла.
Тяжелый его взгляд, словно уточняя, о ком именно идёт речь, упёрся в Кёна, который с наигранным интересом сунул нос в один из пакетов. Рэйнес отвернулся, поджав губы.
– Это всё хорошо, – раздражённо сказал Лутай, – но месяцок мы никак не протянем, Рэй. Джек сегодня привёл новенького.
– Што-о?..
Рэй с размаху уселся на лавку, бросив пакет, из которого начал было доставать консервные банки. И без того круглые, глаза его недоверчиво расширились, пока он вглядывался в лицо старшего, ища подвох или тень шутки, но видел только досаду. Гас встал, и молча вышел из комнаты; по скрипу двери Мирайя понял, что он решил посмотреть на новичка.
– Как он мог? – прошептал Рэй. Длиннопалые руки стиснулись в кулаки, и Мирайя отвёл глаза от его лица, побледневшего от сдерживаемого гнева. – Мы же… Нам и так есть нечего!
Стая хранила молчание, пока он глубоко вздыхал, пытаясь овладеть собой.
– Так, – его голос дребезжал от избытка чувств. – Ладно. Допустим, он привёл новичка, хорошо, но тогда я тебя не понимаю, Лутай.
Подмастерье всё так же глядел на него, не меняя даже выражения лица.
– Что же тебе не ясно?
– Почему ты от него не избавился? – голос Рэя был тих и отчётлив. – Как раньше. Какого беса ты его не прикончил?
– Имей совесть! – выкрикнул Кён. – Ты знаешь, что он не потому их убивал!
Лутай обернулся к нему.
– Кён, заткнись!
Но Рэй тоже повысил голос, не переходя, всё же, на крик.
– Нам не нужен балласт, ты, касинский идиот! Хочешь подохнуть от голода? Раньше он мог убивать их, а теперь не может? Жалость проснулась?
– Может, тогда и Бледного надо было кончить, раз так?! Он тоже был новичком!
Рэйнес глотнул воздух, словно Кён ударил его. Восковые щёки стремительно багровели.
– Закройте рты немедленно! – рявкнул Лутай, вскочив на ноги. – Достали ваши склоки! Какие вообще вы мужики, вы базарные бабы! – Обернувшись к Рэю, он сдавленно произнёс: – Я подмастерье. И я не стану отчитываться перед учениками о своих делах, ясно?
Несколько секунд Рэй смотрел на него, словно не мог поверить своим ушам, а затем, развернувшись, вылетел из кухни, на пороге едва не врезавшись в Гаса, который провёл его удивлённым взглядом.
– Чего это он? – спросил Гас, присаживаясь рядом с Мирайей.
– Блоха под хвост попала, – тихо сказал Кён, и все вздрогнули, когда усевшийся на своё место Лутай стукнул ладонью по столешнице:
– Заглохни!
Гас поднял руки, призывая стаю к миру.
– Ну, хорош. Не кипятитесь. Поругались чуток и будет вам. Расскажите-ка лучше за мальца, что дрыхнет в комнате.
Лутай, окинув его сумрачным взглядом, отвернулся и промолчал.
– Вот это-то и есть наш новый состайник, – ответил за него Мирайя.
Кён, подперев щёку ладонью, поглядывал на побратима снизу-вверх в ожидании его реакции, но Гас всё задумчиво молчал, не спеша задавать вопросы, и Кён не выдержал:
