– Конечно. Спи.
Мирайя обнял его, притянул к себе, и Кейси уткнулся носом во впадинку на его груди.
– Мирайя… – произнёс он некоторое время спустя. – Знаешь, что?
– Что? – Шёпот состайника был сонным и мягким.
– Я убегу. Я даже придумал, как. Это просто. Джек ведь уходит иногда, так? И когда он снова уйдёт, я украду какую-нибудь еду с кухни и сбегу. А знаешь, где я спрячусь? Под землёй, в коллекторе. Я там уже прятался, меня никогда никто не найдёт! Правда, там крысы… Но это ничего страшного, главное, следить, чтобы они не подобрались. Вот. Никто не будет знать, где я, а ты ведь меня не выдашь, правда?
И он с надеждой заглянул в лицо Мирайи.
– А давай уйдём вместе? Вдвоём будет веселее и не так страшно… Давай, а?
Но лицо Мирайи ничего не выражало, как бы Кейси ни пытался по нему хоть что-нибудь прочесть. Парень хранил молчание, и Кейси уже десять раз успел пожалеть, что вообще заикнулся об этой идее. Когда Мирайя поглядел на него наконец, он ожидал от него ругани и осуждения. Но Мирайя и не думал даже его бранить.
– Ты ведь не знаешь ещё про кнут? – спросил он вместо этого.
Кейси моргнул.
– Какой к-кнут?
Мирайя встал с постели, перекатившись через него. Кейси недоумённо приподнялся на локте, и парень поманил его за собой.
– Пошли.
Они вышли во двор, звенящий от пения сверчков, и Мирайя повёл младшего к колонке.
Кейси огляделся, ёжась от прохлады ночного воздуха. Двор казался совсем другим. Темнота скрадывала очертания предметов, искажала их, превращая отдалённые деревья в великанов, а подсолнухи у плетня – в угрожающие людские силуэты.
Мирайя между тем снял рубаху, в которой спал, и остался в одних подштанниках, босой и простоволосый. Кейси еще раз подивился про себя его худобе.
– Ну, гляди, – произнёс старший, повернувшись к нему спиной.
– Что это? – тихо спросил Кейси.
Мирайя снова надел рубашку, освободил прижатые воротником волосы.
– Шрамы, как ты понимаешь, – он застёгивал маленькие пуговицы, не глядя на Кейси. – Джек – кнутобоец. Я убегал пять раз, но он каждый раз меня находил. Я ни разу не смог уйти далеко, и во время четвёртой моей попытки он убил того, кто пытался мне помочь. То был не наш состайник, а чужак со стороны.
– Он был твоим другом?
– Нет, он… Мы были приятелями.
– А что было в пятый раз?
– В пятый раз я вернулся сам.
Кейси промолчал. Перед глазами у него стояли шрамы Мирайи – длинные, рваные светлые полосы на чистой коже. От лопаток до поясницы, вся спина была изрыта этими рубцами. Уродливые метки змеились, ползли и ниже, скрывались под резинкой подштанников. Кейси мог лишь удивляться, как не заметил эти шрамы раньше, на Арене… Но сейчас, увидев, он предпочёл бы не видеть их и дальше.
– Я не хочу пугать тебя, – сказал Мирайя. Серебрящаяся в лунном свете трава еле слышно шелестела под ногами, когда они шли к дому. – У тебя и так уже предостаточно страхов, но… Кейси. Не зли Джека. Лучше не надо. Он действительно опасный, он очень опасный, даже когда трезвый, потому что он сумасшедший. Берегись его, Кей.
Кейси молчал. Ненормальным Джек не казался. Он мог быть каким угодно – злобным, циничным, насмешливым – но не сумасшедшим. Нет. Джек не сумасшедший. Но эти шрамы… Кнут…
– Зачем тогда вообще оставаться с ним? – беспомощно спросил он. – Если он бьёт вас, издевается, заставляет калечить друг друга… Почему не сбежать?
Мирайя остановился и взглянул на дом Джека, бросающий чёрную тень на траву.
– Боюсь, ты меня не понял. Джек достанет тебя, где бы ты ни был. Ты ему принадлежишь, ты его собственность. Все мы. И он может делать с нами всё, что угодно. Ученик покидает стаю только в двух случаях: он убил мастера и занял его место, или же он погиб в бою или от руки мастера и был сожжён на погребальном костре. Что касается меня…
Прохладная ладонь состайника легла на плечо.
– Я нашёл здесь радость жизни, малыш. Я люблю стаю.
Кейси недоверчиво покачал головой. Как можно любить это место? Мириться с этой жизнью?
– Тебе нравится на Арене?
В голосе Мирайи слышалась улыбка.
– Нравится. Я благодарен Джеку, потому что он спас мне жизнь тем, что привёл сюда и сделал охотником. Я люблю сражаться. Наша жизнь не так и плоха. Поверь мне.
Кейси нехотя, через силу, кивнул, и Мирайя, склонившись к нему, снова поцеловал его в висок.
Глава XV. Подмастерье
1
Кейси и Лутай бегали вокруг двора. Кейси погрузился в ритм бега, вдыхая через нос и выдыхая ртом, увлёкся слежением за своим телом, и едва замечал мелькающие рядом длинные ноги Лутая.
Лутай показал ему, как правильно дышать, чтобы не задыхаться, и как правильно двигаться. В первый день Кейси не сделал и трёх кругов, когда в боку у него закололо, и перестало хватать воздуха. Тогда он перешёл на шаг и шагал, пока сердце не забилось спокойнее. А потом побежал снова.
Четыре дня спустя стало легче. Он смотрел на землю под собой, и, подняв голову через некоторое время, увидел Джека, который стоял, опёршись о плетень, и наблюдал за ними. И Кейси, разгорячённого и потного, пробрал холод от Джекова пристального взгляда.
После бега они продолжили заниматься. Утренний ветер обдувал потную спину. Лутай, тоже мокрый, раскрасневшийся, протянул ему невесть откуда взявшееся полотенце, и Кейси с облегчением обтёрся.
Пока они заканчивали упражнения ненавистной Кейси растяжкой, Джек закурил, продолжая наблюдать.
– Ты знаешь, для чего нужна растяжка? – спросил он. И продолжил, не дожидаясь ответа: – Она делает суставы подвижнее. А для чего нужны подвижные суставы? Чтобы не было растяжений связок и мышц. И чем подвижнее ноги или руки, тем лучше удар. Чем лучше удар, тем выше шанс дожить до конца боя.
Он подошёл к Кейси, который сидел на траве, как и Лутай, и пытался достать руками до пальцев вытянутых ног. Джек надавил рукой ему на спину, помогая согнуться. Убрал руку, позволяя Кейси выпрямиться и сесть в другую позу, копируя движения Лутая. И снова надавил ладонями на плечи.
– У тебя эластичные мышцы, – тихо сказал Джек, когда они закончили с растяжкой. – Эластичные, но зажатые. Мы над этим поработаем, сынок.
– Не забудь вымыться, когда остынешь, – сказал Лутай. – А потом вынеси все матрасы во двор, выбей и проветри. Как занесёшь их, застели постели и вымети двор.
– Понял.
– Ну и катись отсюда, раз понял.
Кейси торопливо пошёл к дому, чувствуя, как подрагивают натруженные ноги. Ему хотелось расслабиться, полежать, чтобы хорошенько отдохнуть. Кейси почти упал на койку, едва дыша от усталости. Скрипнули половицы, когда кто-то вошёл в комнату, и кровать прогнулась под весом ещё одного тела.
