Глава 15
Алекс
Нет, она точно издевается надо мной!
Приезжаю домой в полной уверенности, что сбросил напряжение и выкинул Бэмби из головы хотя бы на этот вечер, но быстро понимаю, что мои планы летят к черту. Потому что Бэмби направляется ко мне в одном полотенце, плотно облепляющем ее тело и оставляющем мало простора для воображения.
Почему девчонка считает, что может ходить по коридору в таком виде? Влажные дорожки стекают с её волос, делая вид ещё более откровенным. Мне нравится её тело. Она не дохлая худышка, все при ней. Довольно-таки пышная грудь, круглые бёдра. Моей опустошенности как ни бывало, тело наливается тяжестью. Понимаю, что уже не могу себя контролировать. Я даже не осознаю, о чем спрашиваю Раду, настолько сильно шумит кровь ушах. Хочется схватить её, бросить на плечо и утащить свою пещеру. То бишь в комнату. Наплевав на все людские нормы поведения, забыть о том, что она принадлежит моему младшему брату.
Девчонка дрожит, у нее зуб на зуб не попадает. И это явно не из-за возбуждения. Она ледяная. Огромным усилием воли отлепляюсь от неё, иду в свою комнату, чтобы спасти принцессу от замерзания. Но когда возвращаюсь с халатом, Бэмби уже нет в коридоре. Вижу приоткрытую дверь – я даже не могу быть уверен, что именно эту комнату ей выделили. Открываю и захожу не постучав. Кажется, я все еще в шоке от встречи с ней. Прошла лишь минута с тех пор как мы расстались. Но Бэмби удается устроить еще один взрыв для моих гормонов – потому что стоит посреди комнаты, абсолютно обнаженная. Жадно пожираю глазами ее тело, контроль полностью отключается. Последние что помню, это как плотно закрываю за собой дверь.
И пропадаю. В бесконечно сладких поцелуях, в ее одуряюще сладком запахе. Это шампунь, но в сочетании с ароматом ее кожи это что-то невероятно вкусное, завораживающее. Желание пульсирует в каждой клетке моего тела. Сжимаю девушку в объятиях, осознавая, что заведён настолько, что пути назад нет. Я себя не контролирую, хочу сожрать её. Безумно, безумно хочу именно её, никакие заменители уже не подойдут, не помогут.
Кровь бурлит, обжигая изнутри кожу. Новый поцелуй приносит понимание – эта девушка точно не влюблена в моего брата.
Она просто играет с Вадимом.
Это заставляет меня нарушить идиллию. Потребовать у Бэмби откровений. Реакция ожидаемая – больше она не дает обнимать и целовать себя. Кипит от обиды и ярости.
В довершении полного абсурда нас прерывает звонок от Вадима.
То как девчонка начинает играть на публику, щебетать с женихом, омерзительно. Меня хочет наказать, или себя унизить? Я все сильнее закипаю, теперь уже от злости.
Рада
Градов ушел, взглянув на себя в зеркало, я едва не вскрикиваю. Губы стали красными и припухлыми, глаза сверкают, как горячие угли. Все это выдает меня с головой. Мне бы не помешал холодный душ, но выходить в коридор снова, рискуя нарваться на Алекса, я не могу. Снова с горечью смотрю на свое отражение.
«Что же я наделала! Показала Алексу свою слабость! Даже не возмутилась, когда он начал целовать меня, когда его руки жадно шарили по моему телу. Мне нравились его прикосновения. Если бы не его грубые слова, я бы не остановила его. Я бы позволила ему все… Все что угодно.
И он теперь точно знает… что я хочу его.
Это не должно больше повториться! Дело даже не в Вадиме, хотя ситуация с братьями отвратительная. Дело в том, что я чувствую – Алекс меня разрушит. Растопчет. Я становлюсь зависимой от мужчины, который способен только брать. Играть. Разрушать…
Самое паршивое, что мне еще предстояло спуститься на ужин. Как бы ни хотелось отказаться от еды, здоровый организм требовал свое. К тому же не хотелось обижать Софи. Я в этом доме ради нее, а мы еще толком и не виделись с момента приезда. Что я вообще тогда тут делаю?
Кстати, надо это обсудить с Вадимом.
– Можно? Софи попросила позвать вас на ужин, – я уже почти собралась выходить, как в комнату заглядывает Елена.
– Все уже за столом?
– Пока только Софи.
О большем спросить мне не хватает решимости. Иду следом за домработницей, низко опустив голову. Не могу заставить себя поднять ее. Я растоптана недавним происшествием.
– Вот и ты, дорогая, – радостно восклицает Софи. – Надеюсь, тебе понравится мой фирменный капустный пирог, Леночка готовит его по моему рецепту.
– Обожаю капусту, – бормочу себе под нос. На самом деле стол заставлен разнообразными блюдами, тут и запеченное мясо, и много овощей, свежий салат, ароматные булочки. От запахов слюнки текут, я привыкла питаться куда скромнее.
Софи расспрашивает меня как я устроилась, удобно ли мне, в этот момент приходят Петр и Алиса, здороваются, рассаживаются.
– Я так люблю, когда в этом доме много гостей, – довольно произносит Софи. – О, вот и мой дорогой внук.
– Алекс! – радостно приветствует Петр. – Это отличный сюрприз. Ты редкий гость в этом доме.
– Обычно ты один мужчина за столом, уверен, тебе это льстит, – отвечает Градов, но не язвительно, скорее с легкой насмешкой.
– Ты абсолютно прав. Вина?
– Конечно. Люблю мамины запасы.
– Да, твоя мать отличный коллекционер.
Как только Алек появился, я уже не поднимаю глаз, смотрю только на свою тарелку. Сижу рядом с Софи, которая во главе стола, Градов занял место по другую сторону от бабули. Прямо напротив меня. Прожигает меня взглядом, отчего я едва могу дышать. Наверное, теперь кусок в горло не полезет, хотя успела наполнить свою тарелку.
– Вина, Рада? Любишь красное? – обращается ко мне Петр.
– Да… спасибо.
– Дорогая, почему ты не ешь? – так увлекаюсь вином и чувством неловкости, что буквально зарываюсь в себя, забыв где нахожусь.
– Извините.
– Рада увлеклась дегустацией, – хихикает Алиса.
– Приятно встретить ценителя дорогих напитков, – подбадривает меня Петр.
– Очень вкусно, – принимаюсь за капустный пирог, отставив бокал. Не хватало еще напиться! Скорее бы Вадим приехал, хоть какой-то щит от Алекса.
– Понимаю, ты здесь чувствуешь себя немного не в своей тарелке, – Софи кладет руку мне на колено. – Вернется Вадим и все будет хорошо. Он так скучает по тебе. Я говорила с ним сегодня.
– Я тоже.
Все концентрируются на еде, разговоры стихают. Но мое беспокойство только растет. Ощущаю, что в Алексе произошла какая-то перемена по отношению ко мне. Его сдержанность, смешанная с чисто мужской уверенностью, перешла во что-то угрожающее. И говорить себе, что мне просто кажется, что это последствия мук совести, бесполезно.
Меня не должно волновать, какого Алекс обо мне мнения, говорю себе твердо.
Приходиться собрать в кулак все самообладание, чтобы прожевать и проглотить еду, и при этом ничем не выдать свое волнение.
