Сейчас все идет совсем по другому сценарию. Происходит куда быстрее. Старший Градов более опасен и непредсказуем. Он из тех, кто разбивает сердца женщин походя.
– Когда ты так смотришь, малышка, сложно удержаться, – чуть насмешливо произносит Алекс.
– Удержаться? От чего?
Черт, зачем я это спросила!
Не в силах даже моргнуть, смотрю в его глаза, чувствуя, как сбивается дыхание. В этот момент понимаю, что нет смысла бороться с приливом чувств, развязка которых теперь кажется неизбежной. Печаль и разочарование вдруг сменяются странной надеждой и томлением, когда руки Алекса скользят чуть ниже, с талии на бедра. Внезапное ощущение близости обжигает, тонкий материал платья не помеха этому жару.
Твердые мужские губы прижимаются к моим губам. Поцелуй осторожен, словно Алекс опасается меня испугать, или сломить своей мощной силой. Чувственный мед желания растекается по телу. Жар и аромат мужественности пьянят, словно колдовское зелье, и мои колени начинают дрожать, приходится вцепиться сильнее в опору, которой для меня являются его плечи, почти повиснуть на мужчине.
Паника скручивает живот. Стремительно отклоняю голову, разорвав прикосновение губ.
Алекс прижимается ртом к моему виску, сильные руки поглаживают мне спину, длинными медленными движениями. Тело продолжает настойчиво реагировать на его близость, тем более что чувствую и его возбуждение. Он неохотно позволяет мне отстраниться, и я немедленно отступаю на безопасное расстояние.
– Почему ты так напрягаешься всякий раз, когда трогаю тебя? – спрашивает, поглаживая пальцем мой подбородок, чтобы не могла отвернуться.
– Потому что это лишнее… Мне это не нужно.
– Уверена?
Сейчас только в одном – что окончательно запуталась и завралась. Я хочу этого. Хочу прикосновений и поцелуев именно этого мужчины. Эта мысль поражает до глубины души. Я и Алекс? Мы же враги… Он самый запретный мужчина для меня. Брат моего бывшего. Это абсолютное табу!
К тому же я так плохо его знаю! А что знаю, не слишком вдохновляет. Он бабник, плейбой…
– Ты ужасно упряма, – вздох.
Алекс берет мое лицо в ладони. Теплые, большие, чуткие. Его взгляд… Светлые глаза, похожие сейчас на штормовое море, в волнах которого хочется утонуть навсегда. Внимательно изучают, сканируют. Как остановить эту стихию? Как страсть может вспыхнуть с такой силой в один момент?
С трудом сохраняю способность думать, не говоря уже о том, чтобы найти объяснение происходящему. Еще и чертово подсознание, часть меня, во всем противоположная, шепчет и стонет, умоляя поддаться, провоцируя на безумство.
– Мне нужно домой, – зажмурившись и переведя дыхание, произношу умоляюще. Губы дрожат, выдавая мою панику.
– Открой глаза, Бэмби. Посмотри на меня. Я не обижу. Не заставлю делать ничего из того что не хочешь.
– Зачем это тебе? – почти всхлип.
– Сам не знаю…
Делаю что он просит, поднимаю взгляд. В ярких глазах Алекса пляшет огонь.
– Ответь мне, чего ты боишься?
– Зачем?
– Хочу развеять твои страхи.
Но разве могу признаться, что больше всего на свете боюсь собственной реакции на него. Потому что осознаю предельно ясно: если он снова меня поцелует, я взорвусь в необузданном ответе.
Но отстраниться не успеваю и его губы делают то, чего боюсь больше всего на свете. Это восхитительный, осторожный поцелуй, Алекс медленно проводит губами по моему рту. Губы сами раскрываются, с готовностью подчиняясь. Еще больше удовольствия. Жизненно необходимое действие – сейчас превалирует это чувство.
Удовольствие возрастает, поднимаю руки, встаю на цыпочки, чтобы обвить его шею. И вдруг он силой привлекает меня к себе, впиваясь в мой рот. Грубо, требовательно. Никогда я такого не испытывала…
Помоги Боже, мне это нравится. Язык проникает в рот: горячий, чувственный, он касается нёба, облизывает мой язык играючи, словно в танце. Он покусывает и посасывает мои губы. Алекс не просто целует, он поглощает меня, мою волю, мой разум. Показывая, что не примет отказа. И я отвечаю покорно, отдаваясь без остатка, растворяюсь в его объятиях.
Он отрывается от меня так резко, что едва не падаю, охваченная оцепенением. Ноги дрожат и подкашиваются, губы горят.
– Последний раз спрашиваю, Бэмби. Куда тебя отвезти?
Я умираю от желания, но собрав ошметки собственного достоинства и гордости произношу:
– Домой. Я поеду домой, Алекс. Извини, но продолжения не будет.
– Хорошо, – выдыхает Алекс. – Как скажешь.
Вроде радоваться надо, что легко сдался и не настаивает… А меня охватывает грусть.
– Спасибо…
– За что? – усмешка.
– Что не настаиваешь.
– Не привык заставлять женщин. Обычно такого не бывает. Но я уже понял, сегодня какой угодно, но точно не обычный день. Ты меня извини, Бэмби. Можешь не верить, но для меня это тоже… не совсем привычная ситуация.
– Ну почему же, охотно верю, что чаще девушки сами тебе на шею бросаются.
– Я не это имел в виду. Обычно я не настаиваю. Сегодня странный день.
– Может, полнолуние?
– С тобой все возможно, – усмешка.
– Слушай, я отвезу тебя сам.
– На чем? На такси?
– Да, почему нет. Еще уснешь в машине, и тебя увезут не туда.
– Спасибо… такая забота.
Мне не хочется ехать на такси. С абсолютным незнакомцем я всегда чувствую себя неуютно и предпочитаю по возможности общественный транспорт.
– Хорошо, – соглашаюсь. Алекс идет к выходу, я за ним. Он не оборачивается, чтобы проверить, не сбежала ли. Только дверь бара придерживает, и снова на меня ни взгляда. Машина с логотипом дорогой фирмы перевозчика подъезжает через пару минут.
– Оу, премиум класс. Ты меня балуешь, Градов.
– Ты заслужила, – улыбается Алекс. – Что такое, Бэмби? Твое лицо сейчас ужасно забавное. Я опять что-то не то сказал? Вроде того, что Дед Мороза не существует, – хмыкает Алекс.
– А его разве не существует? – спрашиваю с тревогой.
– Не переигрывай Бэмби, я точно знаю, что тебе есть восемнадцать, – продолжает прикалываться, улыбаясь.
– В этом точно не сомневаюсь. В вашей семье на меня подробное досье собрано, это я уже поняла. Прости, наверное, все же другое такси вызову, – виновато смотрю на Алекса.
Потому что плыву буквально, от нашей беззлобной легкой пикировки, от его близости, аромата парфюма, прикосновения рук. Меня тянет к нему просто бешено. Как замерзшего до смерти путника к огню. Или как бабочку к солнцу, которое испепелит дотла…
– Ладно, понял, ты девица строгих взглядов. Залезай.
