– Это ошибка, – удается мне простонать.
Подняв голову, он пристально смотрит мне в глаза, прищуривается, не успеваю сообразить, как Алекс вдруг подхватывает меня на руки.
– Не стоит со мной играть, Бэмби. Не сейчас.
Меня потряхивает, мне страшно, и в то же время так славно быть окутанной его теплом, вдыхать несказанно приятный запах чистого, горячего мужчины. Хочется прижаться щекой к его груди. Но я себе запрещаю, борюсь из последних сил и… проигрываю.
По телу пробегает волна пьянящей тошноты, когда Алекс резко ставит меня на ноги. Оглядываюсь по сторонам. Это спальня. ЕГО спальня. И что теперь??
Делаю несколько шагов к окну. Высоко. Внизу гудит большой проспект, снуют машины. Вспыхивают и перемигиваются городские огни. Сюда едва проникает шум уличного движения.
Я точно сошла с ума, это противоречит всем моим убеждениям. Что Алекс сделал со мной? Как смог изменить за один вечер настолько, что я стала своей полной противоположностью…
– Какого черта, – бормочет Алекс. – Иди ко мне, Бэмби. Хватит строить из себя недотрогу.
– С чего ты взял, что я что-то строю из себя? – спрашиваю, тяжело дыша.
– То ты смотришь так, словно просишь, чтобы я сорвал с тебя чертов халат и взял прямо на кухне. То превращаешься в испуганного кролика. Достаточно. Думаю, мы оба можем вести себя как взрослые люди, – произносит, дыша со свистом.
Тоже нервничает? Или так сильно возбужден? Господи, как же мне страшно!
С трудом сглатываю. Что мне делать? Все чувства в смятении. Никогда Вадим не пробуждал во мне такой силы эмоций. Рядом с Алексом я превратилась в совершенно другую личность. Он придвигается ко мне, и меня охватывает жар, сбивается пульс, дышу прерывисто, с натугой. Аромат этого мужчины дразнит мои нервные рецепторы. Нечто острое, но не слишком, и вместе с тем, терпкое. Туалетная вода или гель для душа? О боже, ну почему я так на него реагирую?
Жидкое пламя бушует в венах. Сама не понимаю, что делаю, но когда Алекс притягивает меня на себя, приподнимая, вместо сопротивления закидываю ногу на его бедро, прижимаясь ближе. Халат слетает с меня, падая на пол. Остаюсь в одних трусиках… и мне наплевать. Алекс стискивает мои ягодицы. И боже, мне это нравится…
Смотрю на его чувственные губы. Могу думать лишь о том, что хочу ощутить снова вкус его поцелуя, покориться этому мужчине. Не пытаясь понять, почему. Просто эта тяга нестерпима. Сладостный ток пробегает от кончиков пальцев к груди. Ритм сердца переходит в бурное стаккато.
Алекс набрасывается на мой рот таким глубоким и жадным поцелуем, что забываю о необходимости дышать. Издав стон, сдаваясь, впускаю его язык в свой рот, повторяя его движения, отвечая на вызов.
Барабанная дробь дождя по подоконнику сливается с гулким биением сердца. Сейчас вокруг и внутри единый ритм страсти, который ощущаю повсюду, в воздухе, на языке, в крепкой хватке сильных пальцев на своих ягодицах.
Крепко обняв Алекса за шею, не прерывая поцелуя, обхватываю его бедра ногами. Он стискивает меня в объятиях, жестко впечатывая в свое тело. Хочу его сильные руки. Хочу почувствовать их на всем своем теле. Не жалеющих, сминающих до боли. В голове безумные картинки соития, которые никогда прежде себе не представляла. Как прижимает к матрасу своим огромным телом и двигается во мне безудержно и жарко до тех пор, пока оба не сможем пошевелиться.
Кожа пылает. Губы дрожат. Но хочу большего, все еще мало Алекса, во мне словно проснулась бесконечная, дикая жажда… Необходимо почувствовать его обнажённую кожу. Несмело провожу ладонями по мужской груди… Горячий атлас, покрытый курчавыми рыжевато-русыми волосами… Получаю в ответ хриплый стон, отзывающийся в самой глубине моего существа.
Это не пугает, наоборот, делает смелее.
Дыхание становится тяжелым и прерывистым, между ног простреливает тянущей болью, вскрикиваю и Алекс на секунду замирает, перестав ласкать меня. Этого хватает чтобы в голове появилась связная мысль, мигающая красным:
О господи, что я творю?
Сердце вдруг начинает колотиться с такой силой, словно хочет вырваться из груди.
Алекс подталкивает меня к центру комнаты, к огромной кровати, толкает мягко на нее. Делает шаг назад и скидывает с себя халат. Он абсолютно обнажен, и это заставляет смущенно опустить глаза. Затем он садится на постель рядом со мной, нависает сверху.
– Посмотри на меня.
Поднимаю глаза, сгорая от смущения и желания. Алекс смотрит не отрываясь, и я отвечаю зачарованным взглядом. Будто под гипнозом нахожусь… Мне хочется, чтобы он сказал что-то ободряющее. Приятное. Но сама не могу выдавить ни слова. Словно немею…
– Раздвинь ножки, Бэмби. Ты такая скромница, – в голосе звучит насмешка. Алекс вжимает меня в постель. Чувствую прикосновение горячей набухшей плоти к своему животу.
Это я на него так действую… Сознание своей женской власти прибавляет уверенности. Я хочу, чтобы это случилось. Образ Вадима мелькает перед глазами укором, и тут же становится нечетким, размытым, будто тает в облаках.
Чтобы показать свою решимость, провожу рукой по животу Алекса и скольжу ниже. Его размер пугает, я даже зажмуриваюсь… и слегка сжимаю пальцы.
Алекс захватывает мою нижнюю губу и втягивает в рот, прикусывая.
– Сожми крепче, – хрипит мне в рот.
Не представляла, что возможно переживать такие сильные ощущения, такое восторженное наслаждение. Новый поцелуй такой болезненный, жадный, он не просто уничтожает остатки разума – у меня ощущение, что отрываюсь от земли…
Пальцы Алекса поддевают кружевную резинку трусов. Вздрагиваю, почему-то мелькает мысль что сейчас порвет их. Но он хоть и грубо дергает вниз, я помогаю ему, приподняв попу, и белье остается нетронутым. Мужские пальцы пробегаются по моему животу и скользят ниже.
– Ты такая гладкая, Бэмби.
Вздрагиваю от интимности этого комплимента.
– Хватит дрожать. Я не кусаюсь, ты ведь это уже поняла? Да?
Последний вопрос явно не про укусы. Он спрашивает мое согласие. Хотя я сейчас целиком сплошной зеленый свет. Даже неловко от такой реакции. Болезненная пульсация нестерпима. И только Алекс может унять эту боль…
– Да? – повторяет вопрос на выдохе. – Сдохнуть можно, как хочу тебя.
Киваю в знак согласия, зачарованно смотрю как Алекс зубами рвет упаковку презерватива. Это зрелище заставляет меня задрожать крупной дрожью.
– Тише малышка. Ты такая маленькая, – Алекс прижимается губами к ямке под ключицей.
Поднимает голову. Потемневшие глаза пылают. Снова страстно припадает к моему рту, ясно давая понять, кто является хозяином положения, жестом собственника выдавая намерение главенствовать во всем…
– Алекс, – вырывается стоном.
Замирает, глядя в глаза, дышит тяжело.
