Я едва сдерживалась, чтобы не броситься на него, хотя не представляю зачем. Ударить? Но за что именно? Хотя яда в голос можно и добавить:
– Низко кланяюсь в ножки, папаша! Но тебя и близко не было, когда я попала в настоящую беду! Меня ведь чуть не заморили!
Он легкомысленно пожал плечами.
– Глупости. Если ты настоящая змея, то всегда выползешь из любой ситуации. А если ненастоящая – то это был бы верный знак. Но надо же, ты очень правильно умеешь обустраивать связи и отношения… Кто бы мог подумать, что незначительный флирт с сельской дурой приведет к таким последствиям. А уж особенно когда от маленького забавного приключения появляется девочка – единственная за тысячи лет. Интересное событие. А мы не пропускаем самое интересное.
Я нахмурилась:
– Подожди, хочешь сказать, что змеи всегда существовали, но рождались только мальчики?
– Я уже сказал то, что хотел сказать, – уклончиво ответил отец, медленно обходя меня кругом. – Думаю, это тоже часть проклятия. А может, как раз наоборот – подготовка к настоящему проклятию.
– Стой, стой! – я от волнения вздернула руку. – Но драконы ничего про вас не знают! Они вообще смотрят на меня как на какое-то редкостное чудо!
Мужчина немного подался к моему уху, и на секунду даже показалось, что высунул сдвоенный язык, хотя я не могла быть в этом уверенной. И прошептал с театральным придыханием:
– Ты и есть чудо, дорогая дочка. Драконы слепы в своем неведении – всегда такими были. Они изучают эту свою генетику, но так и не поняли, откуда появляются редкие маги-мужчины с силой, превосходящей ведьмовскую.
– Это все змеи?.. – я выдохнула нервно. – Но… но как же возможно, чтобы никто о том не догадался?
– А как догадаться? Ведь у нас нет боевой формы, а сила намного слабее драконьей, к тому же нестабильна. Нам и быть обычными магами – кое-что умеем, кое-что и не хотим уметь. Но ты, кажется, способна перевернуть мир.
– В какую сторону переворачивать? – я уже кричала. – Ты что несешь?
– В любую, – очень мягко и равнодушно ответил мужчина. – Разве сама не видишь, что этому свету пора немного рухнуть? Драконы заняли все ведущие позиции, любые оборотни вылизывают им зады, а простые смертные и мечтать не могут о подобном существовании. Они заняли все должности, распределяют все государственные финансы, даже королевские дома – только их марионетки. Дисбаланс начался сразу, когда появились первые из них, но сейчас достиг апогея. И только заикнись перед драконом, что ему нужно подвинуться, – сожрет не жуя. Потому что они могущественны, потому что не умеют делиться… и потому что не было в мире силы, которая напомнила бы о справедливости. Неужели сама не думала об этом?
– Думала, – признала я нехотя. – И даже говорила… кое-кому. Но мне ли становиться этой силой, когда я только-только основы налогов постигаю?
– А кто еще вправе? – он снова улыбнулся, но уже мне в затылок. – И при условии, когда тебе надоест носить ошейник, как собаке. Вернусь, когда дозреешь. Я всегда здесь, дорогая дочь. Всегда где-то рядом…
Я резко обернулась и выкрикнула уже в темноту:
– Стой! Неужели ты всерьез верил, что можешь явиться через девятнадцать лет и выдвигать мне какие-то требования?
Легкий ветерок все-таки донес его ответ:
– Это твои требования – не мои. Отомсти за то, что осмелились.
Я сглотнула, несколько раз дернулась в разные стороны, но не могла определиться, куда бежать – спрятаться в корпусе или попытаться догнать. Теплоты от странной встречи я не почувствовала никакой – наоборот, холодное, немного склизкое ощущение, как от щупалец мирашей. Или от длинного витиеватого змеиного хвоста.
* * *
Никаких решений я принимать не собиралась. А думать обо всем этом казалось более сложной задачей, чем постигать науки.
Кара утром окликнула меня перед столовой:
– Комендант разрешила! – оповестила издали. – Назвала тебя любимицей госпожи Найо, и, соответственно, ты можешь приходить с Сатом в любой момент. Но если там найдется опасный артефакт, то обязательно сообщи ей, она переживает, что такое пропустила.
Пропустила старая ведьма намного больше, чем опасный артефакт. Но я ответила предельно хладнокровно:
– Уже не нужно. Спасибо, Кара.
Почему я его не выдала? Роль сыграла точно не дочерняя любовь или хоть какая-то благодарность. Просто думать о его словах пока было трудно, а любое решение можно принимать лишь после того, как до чего-то додумаешься.
Глава 17
Меня не то чтобы сильно давило, но немного трясло от узнанного. Но я просто откладывала эти мысли на неопределенное будущее. В конце концов, мой странный отец ничего не сможет сделать без моего участия, а мне требуется время, чтобы определиться с собственным отношением. И, если честно, снова начали бросаться в глаза мелочи, которые так сильно меня потрясали в первые дни пребывания в академии: да только в столовой иерархия подчеркивалась десятью способами, и попробует только какая-нибудь Кара пройти ко мне и поздороваться – ей мигом напомнят, где ее место. А целование ботинок за незначительное оскорбление – это что? Ладно, я когда-то нашла способ выкрутиться, но отдавала себе отчет, что с любым другим эйром долг мне так просто не списали бы. Тысячи поколений до меня и тысячи поколений после меня будут целовать драконам ножки, притом радуясь, что еще легко отделались. Потому что нет никого могущественнее их и потому что все остальные люди и оборотни готовы сами кидаться грудью на защиту этой социальной лестницы.
Вот вроде бы все верно, все складывается в один вывод, если бы не легкие противоречия. Например, тот же Сат, который когда-то позвал меня за свой стол, хотя его крылья прибиты условностями. Разве это не показатель, что нельзя всех драконов одной гребенкой причесывать?
Кстати о нем. Меня так и подмывало выведать хоть что-нибудь еще о его чувствах или хотя бы поймать многозначительный взгляд, который я вполне способна и сама расшифровать. Потому приходилось себя постоянно одергивать. Инфантильные выходки и получаемые доказательства ситуацию только усугубят, а она и без того сложнее некуда. Сат даже не представляет, насколько сложнее! Интересно, папаша-змей чего именно ожидает? Что я действительно перейду к пожиранию? Последнее звучало смешно, мягко говоря. Драконов по всему миру сотни! При всем желании замучаюсь, как говорится, жрать. И хоть я откладывала все размышления на потом, некоторые выводы вызревали сами собой: к примеру, пророчество физически не может быть осуществлено в его прямой формулировке. Если оно и верно, то подразумевается нечто иное, более абстрактное… Но что именно – придумаю когда-нибудь после окончания учебы и какой-то последней точки с Сатом, Данной и некоторыми другими драконами, которые вызывали во мне уважение. А давно утерянный родственничек пусть от кого-нибудь другого ждет голодной решительности.
Прилагая все усилия, чтобы не колоть Сата, я неосознанно делала нечто, что он мог трактовать по-своему:
