Гиб Аянфаль едва не вздрогнул от неожиданности.
– Я?! – не веря, переспросил он.
– Ты! Ты самый, – с готовностью подтвердил Сэле.
Гиб Аянфаль отвёл от него взгляд, едва удерживая себя о того, чтобы не забегать по зале от переполнивших его чувств. Перво-наперво его терзало волнение – так значит, вот так всё происходит, когда приходит время получить первую энергометку? Кто-то должен спросить? Но ведь волны говорили, что первые метки открываются сами и лишь потом асай может просить об усовершенствовании или развиваться самостоятельно. А ему патрицианство предложил сам Сэле! Это будило в нём безудержную радость – он же столько мечтал об этом, ждал чуть ли не с мига, когда ему исполнилось сорок оборотов. Знал бы аба Альтас!
– А каким патрицием? – с взволнованным интересом уточнил он.
– О! Можешь не сомневаться, очень влиятельным! – заверил его Сэле.
– Прямо так сразу – старшим? – усомнился строитель.
Сэле только снисходительно махнул рукой.
– Те старшие патриции, которых ты мог повидать за свою жизнь, такого не получали. Они будут преклонять головы. А ты будешь им кивать, или же стоять прямо, показывая свою непрестанную готовность к действиям. Таким приветствием пользуются все, кто служит Сэле.
– Я буду как Лийт и другие странники? Перейду от милости Гэрера на вашу службу?
– Бери ещё выше.
– Так кем же я буду?
Сэле улыбнулся, явно довольный его изумлением, после чего возложил руку Гиб Аянфалю на плечо и кратко произнёс:
– Воспреемником. А, если всё сложится, то и мной.
– Вами?
Внутри всё в миг рухнуло в глухую темноту разочарования. Он подумал, что Сэле попросту подшучивает над ним.
– Как я могу стать вами? Вы просто смеётесь надо мной! – проговорил Гиб Аянфаль, пытаясь не выдать своих истинных чувств.
– А даже если и смеюсь! – ответил Сэле как ни в чём не бывало, – Просто представь себя на моем месте. Всерьёз, а не из любопытства. И скажи мне – согласился бы или нет. От этого зависит то, как я стану говорить с тобой дальше.
Гиб Аянфаль замялся. Внутри у него грелась надежда на то, что Сэле не просто шутит. И он медлил, не зная, что отвечать. Признаться ли, что порой он действительно воображал себя на месте консула, точно так же, как и на месте абы, Ае, Гэрера Гэнци и ещё многих других асайев, в чём-либо превосходивших его?
– Ну, иногда я думал об этом, – в конце концов выговорил он.
– Что ж, давай поразмыслим ещё, – охотно согласился Сэле и спросил, кивая на изваяние, – Знаешь, кто это?
Гиб Аянфаль взглянул на скульптуру.
– Кто-то из пра-асайев, – осторожно ответил он, – я вижу это по его наряду, но я никогда не встречал никого подобного в волнах.
– Это Сэллас Салангури – первый алый консул, – ответил Сэле, – дитя самой Гаэ Онсарры. Сейчас только те, кто слышит голос Салангура, могут узнать его в этом образе. Здесь он такой, каким был шестьдесят звёздных циклов назад, когда ступил на Пятую твердыню, помогая своей матери вести асайев. Эта зала носит его имя. Коль ты теперь просвещённый, то я могу говорить с тобой более свободно о том, что касается основ асайской жизни. Гаэ сотворила Сэлласа, находясь в изгнании. И он – первый асай, который смог совершить прыжок сквозь пространство на расстояние, сравнимое с размерами Анисана, дабы донести весть для сторонников Гаэ о том, что она жива и ждёт их помощи. Сейчас странники совершают миллионы таких прыжков каждый миг. Но тогда Сэллас был первым и единственным благодаря лёгкой, но прочной пыли, над структурой которой так долго трудилась Гаэ.
Что же касается Салангура, то никто не знает, какое имя он носил изначально, да и существовал ли вообще. Бытие его долгое время составляло часть Единой Сущности Асу, подвластной Гаэ Онсарре, под которой она объединила асайев, дабы раскрыть врата Анисана. Лишь позднее, предчувствуя, что пора оставлять воплощение, Гаэ Онсарра разделила Единую Сущность, повелев ей породить Триаду – Ганагура, Салангура и сверхсущество Гаэ, коему она дала своё имя. Праматерь доверила честь стать проводниками троим из своих детей так, что дочь Ханая получила основы основ – волны и творение, Сэллас – силу и возмездие, а Аноа Хинц – главенство над всеми асайями под именем Гэрера. Многие полагали, что главенство отойдёт к Ханае или Сэлласу. Их младшего сотворника Хинца, во всём послушного матери, вообще не воспринимали как серьёзного претендента на властвование. Он был пробуждён самым последним вместе со своей сестрой и будущей супругой Альброй уже здесь, на Пятой твердыне. Альбра и Аноа – единственные из всех детей Гаэ, кто получал от неё то тепло, какое дарят друг другу только асайи, связанные родичными узами. Остальных своих детей Праматерь всегда рассматривала прежде всего как верных сподвижников и ближайших помощников в великом деле, из которых Сэллас был самым преданным. Дабы возвысить его среди других патрициев, Гаэ нарекла его своим супругом, тем самым поставив рядом с собой. Если ты не знаешь, супружеским союзом зовут тонковолновую связь асайев, один из которых является творицей. Теперь подобные связи сохранились только в недрах, и нэны используют их, чтобы заключать союзы с великими патрициями недр, образуя властвующие семейства. Но вернёмся к Сэлласу. Он всегда и во всём поддерживал мать, даже если остальные сыновья и дочери начинали сомневаться. Но в дальнейшем Гаэ Онсарра сочла, что её старшие дети, получив право господства, в конце концов приведут народ асайев к такому же искажённому порядку, на борьбу с которым она потратила большую часть своей жизни. И как консул я могу тебе сказать, что она была права, – Сэле усмехнулся, – По крайней мере могу ответить за Сэлласа, чьими глазами я созерцаю необъятное прошлое. Он был слишком властный. Да и я не слишком от него отличаюсь… Но Гаэ доверила Сэлласу, а через него и всем Сэле, дело защиты порядка и асайев, зная, что каждый из нас будет исполнять этот долг со всей доблестью.
– Но я всегда думал, что Сэллас Салангури – это вы, – ответил Гиб Аянфаль, – просто вы, ну, проходили через обновление пуры и пыли, как то заповедует Голос.
– Нет, дитя, консул Сэле переживает более значительные перемены, – ответил Сэле, – это говорю тебе точно. Я и Сэллас – совершенно разные персоны, и вместе с тем иногда мы с ним бываем практически одним целым. Для волн такой, как он, мог бы считаться умершим. Но это не так. Сэллас продолжает жить так же, как и наша великая Праматерь. Подобно им живёт и Ханая, давно передавшая роль проводницы Гаэ плеяде своих дочерей. Таким образом, все главы Триады сменяются по мере течения звёздных циклов. Скорее всех сменяется Гэрер, затем – я. Ну а нынешняя Гейст всего лишь Восьмая против Девятнадцатого Сэле и Двадцать Пятого Гэрера.
На долю Гэрера во время Великих Игр выбирались самые разные асайи. Но всех их объединяла глубоко скрытая черта – они не стремились к первенству и власти. За редкими исключениями, конечно. Даже сами Игры для них были как очередной жизненный поворот, а не средство прорыва к верхам асайской иерархии. Главенство Гэрера не призвано подавлять кого-либо – он должен быть тем, кто объединяет. С консулом Гейст всё иначе. Она сама творит себе дочерей-гаэньши. И перед сменой избирает, которая из них станет следующей Гейст. Ну а я… я выбираю жаждущих. Будь то хоть тишайший техник тонких волн с самым миролюбивым нравом. Если в нём живёт неукротимое желание превзойти остальных, то это повод, чтобы я обратил на него внимание. И ведь ты такой. Разве ты станешь отрицать это?
