Ае пронзительно глянул на него и негромко ответил:
– Ещё больше она переживает из-за тебя. Мы с абой всегда обращались с ней с позиции старших, а ты был равным. Она очень ценила это и, пожалуй, доверяла тебе больше, чем нам.
– Наверное. Ае, почему её не было на прощании? Она приходила ко мне в Низ вместе с Шамсэ. Что с ней произошло потом?
– С ней всё в порядке, – поспешил успокоить его Ае, – Когда собор осудил тебя, она была чудовищно подавлена. Она плакала, и ничто не могло её утешить. Я отвёл её в Белый Оплот к сёстрам, но как только Гиеджи начали погружать в успокоительный сон, пришла нэна Шамсэ. Обычно белые стражи и нэны трудятся вместе только во времена глобальных катаклизмов и перемен, а в мирные дни относятся к разделению своих сфер очень ревностно. А тут нэна поднялась в Оплот без приглашения. Впрочем, у Шамсэ было такое право: она сказала, что принимает Гиеджи как её ама – сестра матери.
– Так Шамсэ тоже как-то относится к гаэньши? – изумился Гиб Аянфаль.
– Напрямую, она – одна из них, сестра гаэньши Сагиты, которая сейчас является консулом Гейст. В прошлом Шамсэ была влиятельной матроной, но потом спустилась в недра и стала нэной. Никто достоверно не знает, почему она избрала такой путь. Видишь ли, гаэньши, как наследницы Гаэ Онсарры, относятся к нэнам настороженно. Нэны – более древние творицы и, хотя они отошли от законов, царствовавших среди пра-асайев, многие их порядки неприемлемы для белых матерей и гаэньши. Даже наша Гиеджи в некотором роде «демонстрировала» это коллективное предубеждение своим подозрительным отношением к Эньши. Полагаю, она подспудно чувствовала его глубинное происхождение.
К Шамсэ же она отнеслась хорошо, даже сразу успокоилась в её присутствии. Шамсэ долго говорила с ней наедине, после чего сказала мне, что возьмёт её с собой в недра, чтобы дать последний шанс увидеться с тобой. Когда Гиеджи вернулась, то Шамсэ рассказала мне о вашей встрече и о той вести, которая вскоре стала общеизвестной. С ней мы решили, что Гиеджи лучше не брать на всеобщее прощание. Ей довольно было тех потрясений, которые уже свершились. В день, когда мы уходили, она снова была у Шамсэ и её дочерей. Теперь они будут её оберегать.
– И, наверное, так должно было быть с самого начала? – осторожно спросил Гиб Аянфаль, – у нас всех разные матери, как я теперь это понимаю, а аба нас объединил. Он знал о том, кто она?
Ае немного помолчал, должно быть, собираясь с мыслями для объяснения.
– Мы с ним об этом не говорили, хотя ещё за десяток оборотов до пробуждения Гиеджи, среди старших патрициев появились предвестия о том, что консул Гейст скоро приведёт в жизнь новую гаэньши, – начал он, – Вот только до последнего времени никто не знал, кем она будет.
Моя интуиция предупредила меня о том, что Гиеджи особенная, сразу, как только Росер принесла её в замок. Она предала её абе, сказав, что это непробуждённое дитя неименованной творицы. Такие дети появляются, когда творит асай, узнавший секрет жизни, но не вставший на путь белой матери и, следовательно, не названный творицей перед лицом Голоса. Аба Альтас, едва увидев её, не смог устоять и тотчас же принял как своё дитя. Я понимал его стремление создать большое семейство и потому тоже дал согласие. Аба разбудил Гиеджи там же, где и тебя, и я точно так же присутствовал рядом. Но когда я увидел её первый взгляд, что-то подсказало мне, что история её творения совсем не такая, о какой поведала Росер. Но то, что она с нами – воля её матери, а не случайность.
– Гаэньши особенные только потому, что их мать – консул Гейст? – спросил Гиб Аянфаль, – я впервые услышал о них от Сэле, во время нашей с ним беседы.
– Да, Янфо. Гаэньши – это асайи с синей пылью, и только действующий консул, глава Гаэ, способна их творить. Сверхсущество Гаэ мощнее самого Ганагура, хотя и менее подвижно. Гаэньши – её проводники, их пыль – пыль Гаэ, которая бурлит в недрах самой Звезды. Они части единого существа и одновременно каждая из них обладает собственной нитью жизни. Синяя пыль, связующая Гейст со сверхсуществом Гаэ слишком тяжела, чтобы простой асай мог ей обладать. Гейст теснее Сэле и Гэрера связана со своим сверхсуществом, которое управляет волнами Онсарры и поддерживает каналы связи с Полем Мечтаний. И с точки зрения асайского закона она – не белая мать, а значит неименованная творица, хотя и владеет абсолютным секретом жизни.
Говорят, что в нынешнее время на твердынях Онсарры живёт около семидесяти гаэньши, но на самом деле их может быть больше, так как не все из них желают открываться волнам. Сотворённые гаэньши поначалу ничего не знают о себе. Прозрение приходит к ним позднее, когда на них начинают нисходить бесчисленные видения из общего сознания Гаэ. По давней традиции к ним тоже принято обращаться на «она», как к потенциальным продолжательницам дела Гаэ, а сами они зовут друг друга сёстрами. Первые десять гаэньши были дочерями самой Гаэ Онсарры, среди которых она выделила Ханаю, Первую Гейст. Её Гаэ сделала проводницей своей воли. Нынешняя консул, Сагита-Гейст, – Восьмая. А Гиеджи имеет все шансы стать Девятой.
В правдивости своих подозрений я смог убедиться задолго до того, как её стали посещать первые видения. Ей было ещё оборотов десять. Тебя в тот день аба впервые взял с собой на строительство, а Гиеджи осталась в замке. Кто-то из детей без спросу прислушался к её мыслям, а, как ты знаешь, она весьма трепетно к этому относится. В то время она ещё не умела пресекать такого вмешательства и потому прибежала ко мне, обидевшись и пролив пылевую слезу. Заживляя трещинку на её щеке, я увидел, что выступившие пылинки имеют необычный цвет. Когда аба вернулся, я не стал ему этого рассказывать, а сам… как и ты пошёл к консулу Гейст. В то время я уже многое знал о гаэньши и не мог этого так оставить. Консул велела мне следовать за собой. А когда я прошёл, то она говорила со мной, и потому позднее, когда Гиеджи начали сниться тревожные сны, я знал, куда она попадает, доверяясь сонным волнам. Но я не мог прежде срока объяснить ей это, и она, чувствуя мою неискренность, была недовольна. А потом возле неё появилась та сущность в волнах, о которой я тебе говорил, и дела стали совсем плохи.
Гиб Аянфаль поднял глаза на старшего родича. Он чувствовал, что Ае произнёс эти слова, выдавая волнение, мучившее его на протяжении не одного оборота. А он из уст самой Гиеджи знает причину, о которой должен молчать.
– Знаешь, Ае, – неспешно начал он, – вообще-то, я обещал Гиеджи, что не стану никому этого говорить. Но так как тут все эти обещания уже бессмысленны, то я откроюсь. Этот асай, или иное существо, называло себя «старшей сестрой». Гиеджи даже казалось, что она по-своему забоится о ней. И она говорила, что ни ты, ни даже аба Альтас, не подходите для того, чтобы эта «сестра» общалась с вами. Я же для неё слишком юный.
Ае пронзительно взглянул на него.
– «Сестра», значит, – произнёс он, – что ж, этого-то я и опасался.
– Но почему? Кто она такая?
– Старшая дочь Сагиты-Гейст, долгое время считавшаяся единственной гаэньши, которую она привела в жизнь. Её имя – Джануби, она сильнейший мастер срединных волн, и к тому же бесплотная. Так называют асайев, осознанно освободившихся от нижних даров и живущих лишь в отражениях среди волн. Влияние могущественнейших из них сопоставимо с мощью глубинных владык, и почти все они – техники волн. Конечно, мастера такого уровня относятся к жизни с мудростью, но Джануби очень опасна. Патриции даже назвали её «тёмной гаэньши» за то, что она покровительствует общинам Малкирима. Их объединение и близкий конец Затишья – её дело. На протяжении всего прошлого цикла многие в верхах трепетали от мысли, что если в начале нашей эпохи Сагита-Гейст решит завершить правление, то власть перейдёт к Джануби, ибо кроме неё других претенденток нет. Я, конечно, не знаю всех тонкостей, но среди гаэньши властвование всегда должно передаваться именно от матери к дочери. Считается, что передача власти сестре может ослабить влияние Гаэ. И поэтому, несмотря на то что у Сагиты-Гейст есть множество сестёр, грядущее возвышение Джануби довлело над будущим твердынь мрачной тенью. Первые предвестия о сотворении Гиеджи были величайшей радостью. Своим появлением она рассеяла мрак, навеянный её старшей сестрой. Поэтому патриции с таким волнением встретили её на суде рядом с тобой.
