Белая сестра тем временем обратилась к Хибе, делая ещё один шаг навстречу:
– Вы тот самый Багровый Ветер? Старшая говорила мне о вас.
Хиба горделиво вскинул голову.
– Тот самый, – покровительственно ответил он, – приятно быть столь известным среди младших сестёр Рутты. А ты кто?
Его вопрос прозвучал не очень вежливо, и сестра, несомненно, это заметила. Её старшие коллеги не обратили бы на чужую непочтительность никакого внимания, считая, что грубость всего лишь указывает на нестабильность настроения того, кто её произносит. Но такая сдержанность была хоть и небольшой, но всё же вершиной мастерства.
– Моё имя Лаэш, я служу в обители Джаноа, – запальчиво ответила она, а потом взглянула на Бэли, который наблюдал за всем, спрятавшись за спиной Гиб Аянфаля, – Дитя, идём!
Бэли покачал головой и робко сказал:
– Я хочу пойти с Багровым Ветром!
Точно дожидавшийся этого Хиба встал между ним и Лаэш и сказал:
– Он хочет остаться со мной! Вы ведь уважаете желания вольных асайев, верно?
– Уважаем, – твёрдо ответила Лаэш, – но до тех пор, пока эти желания не приносят им вреда. Бэли не должен слишком часто быть с вами! И тем более не должен слушать то, что вы ему говорите о вашем якобы родстве! Если бы вы были просто его другом, то я бы и не думала препятствовать. Но вы оказываете на него дурное влияние, и я просто обязана вмешаться!
– «Дурное влияние», «якобы родство», – насмешливо повторил Хиба слова сестры, – как будущая белая мать, а то и матрона, ты должна видеть, что он – моё дитя. Разве тонкие волны ни о чём не говорят?
Лицо Лаэш выражавшее упрямую уверенность в правоте, не дрогнуло:
– Это ваша ошибка, Багровый Ветер, – сурово произнесла она, – глубокая и грубая. Я не могу много говорить о ней в присутствии ваших спутников, но, если вы хотите исправить её – отпустите Бэли сегодня со мной. У него должна быть своя жизнь!
Эти слова, в которые она вкладывала всю свою жёсткость, вызвали у Хибы только улыбку.
– Упряма, как горнячка! – воскликнул он, – у меня тоже нет никакого желания обсуждать всё это здесь и, тем более с той, кто и близко не испытывал того, что я уже знаю. У твоих старших коллег хватало мудрости говорить со мной так, что я соглашался с ними. У тебя – нет. И потому Бэли останется со мной, по нашему с ним обоюдному желанию. Тебе же, Лаэш, посоветую соблюдать осторожность. Твоя неприкосновенность не непреложна.
– Это что, угроза? – настороженно спросила воспитательница.
– Предупреждение. Я знаю все риски и последствия.
Лаэш усмехнулась, покачав головой.
– И вы ещё отстаиваете своё право на родство! – воскликнула она, – вы хоть понимаете, что только что мне сказали?
– Прекрасно понимаю. На этом закончим, – покровительственно проговорил Хиба и быстро приставил указательный палец ко лбу своей собеседницы.
Волны, заполнявшие галерею, замерли в тихой неподвижности. На лице белой сестры промелькнуло удивление, после чего глаза её закрылись, а тело обмякло и начало падать. Хиба легко подхватил его и заботливо уложил на пол. Он распрямился и развёл руками.
– Немного неловко вышло.
Бэли задрожал. Гиб Аянфаль услышал, как быстро зашевелилась чужая пыль. Самому ему происходящее казалось каким-то нереальным. Точно сон.
– Хиба! Что ты натворил? – негромко воскликнул он, подскакивая к другу.
Хиба погрозил ему той же рукой, которой только что «отключил» неугодного асайя и пояснил:
– Ничего страшного, Янфо. Это просто сон, так сказать, приключившийся невовремя. Сейчас мы даже найдём для дорогой Лаэш комфортное место.
– Но… но это же белая сестра! – не мог уняться Гиб Аянфаль, – Говорят, их даже искажённые не трогают! Ты сам говорил!
– А ты думаешь, мне это доставляет удовольствие? Поговорим потом! Бэли, есть тут что-нибудь похожее на жилые комнаты?
– Есть, – ответил ребёнок, выступая из-за Гиб Аянфаля, – там за поворотом, на втором уровне…
– Прекрасно. Все за мной.
Багровый Ветер поднял тело Лаэш на руки, и быстрым шагом направился к комнатам. Они предназначались для взрослых асайев, находящихся в процессе смены рабочей точки, но к счастью, оказались пусты. Хиба вошёл в первую из них и, уложив воспитательницу на ложе, придал ей вполне естественную позу погружённой в сонные волны.
– Устала от трудов, прилегла отдохнуть, – пояснил он Гиб Аянфалю, который наблюдал за всем из-за его плеча, будучи до сих пор не в силах смириться со случившимся, – Бэли! Завтра ничем не напоминай ей про то, что вы о чём-то договаривались. Ты как обычно закончил учение и пошёл в обитель. Ясно?
– Да, – кивнул Бэли, старательно отводя взгляд от спящей.
Хиба уже было двинулся к выходу, но потом вновь вернулся к ложу, покачав головой.
– Всё-таки надо закрепить начатое. Прости меня, матушка Онсарра, – проговорил он и вытащил из-за пояса показавшийся Гиб Аянфалю знакомым пузырёк-капсулу.
Хиба легонько встряхнул его пару раз, заставив активную пыль внутри прийти в движение. На гладкой поверхности капсулы образовалось крохотное отверстие, в глубине которого что-то мигнуло яркой золотой искрой. Глаза Хибы при этом на миг потухли. Он чуть приоткрыл бесчувственной сестре Лаэш рот и, на миг поднеся капсулу к её губам, отвернул голову на бок.
– За недостаток мудрости, – назидательно произнёс он.
Гиб Аянфаля, неотрывно наблюдавшего за его действиями, неожиданно поразила догадка о том, чем напоили беспомощную Лаэш. И если так… То точно так же могли поступить и с ним тогда! И если бы не вмешательство абы… Он попятился, чувствуя, что его всего охватывает волнение. Промелькнула безумная мысль – а не Хиба ли сделал это с ним? Не верящими в происходящее глазами он взглянул на друга. Хиба обернулся.
– Янфо, ты чего? – с беспокойством спросил он, шагая к Гиб Аянфалю. Строитель тут же попятился от него назад, натыкаясь на Бэли.
– Испугался?
Гиб Аянфаль покачал головой.
– Со мной сделали так же однажды, – проговорил он.
Лицо Хибы стало жёстким.
– Кто и когда? – коротко спросил он.
– За три декады до начала строительства у Сэле. Я ничего не помню. Аба меня разыскал и потом сказал о золотистой амброзии. Если бы не он, то я забыл бы всё с первого дня жизни!
Ненадолго повисло молчание. Хиба покосился на лежащую на ложе фигуру, а затем прямо взглянул на Гиб Аянфаля.
– Думаю, твой аба всё-таки преувеличивает – произнёс он, – не вижу причин ни в пространстве, ни в тонких волнах, по которым кто-то стал бы так с тобой возиться. А вот то, что ты увидел что-то не то – вполне вероятно. А эта-то так, – кивнул он на настойчивую Лаэш, – пробудится утром, позабыв о нашем визите, да и всё.
