Он лежал так довольно долго, прежде чем не уловил ухом странные звуки. Гиб Аянфаль, мгновенно очнувшись от оцепенения, повернулся на бок, прижался ухом к стеблям. Звук шёл откуда-то сбоку, как будто кто-то весьма быстро лез, поднимаясь на башню так же, как и он.
Ае всегда прилетает, зачем ему лезть? Кроме самого Гиб Аянфаля и старшего родича никто здесь не бывал. Башня вообще не пользовалась популярностью. На трапезах Гиб Аянфаль слышал нелестные отзывы о ней: говорили, что она некрасива и совершенно бесполезна. Однако пока её не трогали – Гиб Аянфаль точно знал, что аба Альтас не позволит тронуть древнее строение и оставался спокоен за её судьбу. А Ае тем более сохранит башню. И этот кто-то наверняка городской строитель, потому что только они способны так легко совершать высотные подъёмы.
Звук всё приближался, Гиб Аянфаль уже чувствовал присутствие этого асайя, слышал лёгкое жужжание мыслей, накрепко заблокированных. Чья-то рука ухватилась за край стебля и в следующее мгновение показалась голова Хибы. Гиб Аянфаль замер в недоумении. Хиба ловко запрыгнул на площадку и выпрямился во весь рост.
– Не ожидал тебя увидеть, – произнёс он, – а местечко славное. Почти без информационных волн. Никто не побеспокоит лишний раз.
– Это старая башня замка. Почему ты поднялся сюда?
– Исследовать. Я заприметил её, когда разыскивал тебя вчера. Любопытно тут.
Хиба сел рядом с Гиб Аянфалем, оглядывая окрестности.
– Замок жнецов восстановили? – спросил Гиб Аянфаль.
– Само собой. Строителей собралось несколько тысяч, поэтому так быстро. Самые смелые уже заселились обратно. Когда спущусь, думаю послушать там окрестные волны. Может, остались следы от истинной причины случившегося. Пока Голос всё списывает на нарушения в структуре стеблей. Но ни один опытный строитель, побывавший на месте происшествия, не поверит, что это произошло из-за небрежного труда.
Хиба смолк, продолжая о чём-то думать. Гиб Аянфалю же не хотелось вспоминать об аварии. Он продолжал ждать Ае. Что скажет старший родич, когда увидит, что он тут не один?
– Как Бэли? – спросил он, отвлекаясь от мыслей.
– Хорошо. Сегодня он у себя в замке. Нам, конечно, хочется всегда быть вместе, но я понимаю, что следует иногда отпускать его. Он должен чувствовать самостоятельность, как и всякий асай. Аба ведь тоже отпускал тебя?
– Честно говоря, нет. Я всегда был при нём. Он брал меня с собой всякий раз, когда ходил давать труд строителям, и сам раскрывал мою рабочую точку. Только когда у него были какие-то встречи с патрициями, он оставлял меня с Ае.
Багровый Ветер с одобрением взглянул на него:
– Так ты, значит, с пробуждения участвуешь в настоящем строительстве! Ну что ж, оно по тебе заметно, потому что, должен признать, не достигших хотя бы пары сотен оборотов управляющих я ещё не встречал. А мне как раз обосновали отказ в родстве с Бэли тем, что я буду ограничивать его, постоянно держа возле себя. Буду влиять слишком сильно, настаивая на излишней привязанности, злоупотреблять своей властью над ним, и так далее. Честно признаться, мне действительно было бы спокойнее, если бы он постоянно был под присмотром. Но, как видишь, я к претензиям прислушиваюсь. Мне с самого начала хотелось сделать всё, как надо. Это даже повлияло на то, какую рабочую точку я выбрал, когда вознамерился покинуть путь чёрного стража. Среди всех асайев Онсарры городские строители – самые семейные. Не знаю, замечал ли ты, но на призыв они частенько являются парами, а то и группами по три-четыре асайя. В одном случае из десяти они окажутся родичами, а не просто друзьями или соседями. Вон, даже и у нас в команде целых два семейства – твоё и эти родичи Чаэ. Звезда закладывает в представителей этой рабочей точки некие черты, которые позволяют ей поддерживать родство, проникаясь родичными чувствами глубже остальных. Я думал, что если приму этот путь, то белые матери скорей убедятся в моей способности быть абой.
– А когда ты всё сделаешь, как им надо, то вы сможете стать семьёй? – с надеждой спросил Гиб Аянфаль.
Хиба усмехнулся, искоса взглянув на него.
– Скорей так – сможем свободно пользоваться этим, не опасаясь, что придётся в очередной раз отделываться от некоторых надоедливых персон. Мы с Бэли стали родичами едва я пробудил его. Тонкие волны, что хранят узы родства, ведь действуют не только по указанию. Они не станут противиться воле, идущей из самой глубины души. Эта связь не распадётся никогда, если только кого-то из нас не коснётся глубокое забвение.
Белые сёстры пока ограничиваются только тем, что всячески «предупреждают» меня о сложностях. То вмешательство, которое ты вчера видел, обычно совершают, так скажем, новообращённые сёстры, неопытные и потому лишённые гибкости. В верхах у них асайи совершенно другие, во многом похожие на техников волн тем, что считают свои законы выше наших. У меня там есть две матроны, мои сёстры…
– Сёстры? – перебил его Гиб Аянфаль, – я имею в виду, вы – семья?
– В некотором роде, да, – уклончиво подтвердил Хиба, – как понимаешь, у них ко мне особенное отношение. Им-то я и представил Бэли как своё дитя, едва он научился твёрдо стоять на ногах. Полагал, что благодаря нашей близости, они помогут мне сделать так, чтобы Голос признал меня абой. Но нет, они ограничились только тем, что пообещали не разлучать нас насильно, а мне велели как следует обдумать моё решение опекать ребёнка. Иногда я жалею, что не спустился вместе с Бэли в недра. Там относительно родства царят иные порядки, и мои стремления нашли бы больше понимания. Нэны в отличие от белых матерей не скрывают своей роли в обществе и пользуются той властью, которую им это даёт. Вот только мне хочется, чтобы моё дитя жило под лучами Онсарры, а не во мраке недр.
Хиба замолк и вгляделся вдаль.
– А вон и твой родич летит, – проговорил он и встал на ноги.
Гиб Аянфаль тут же посмотрел туда же, куда и он. По воздуху к ним быстро приближался асай в бело-голубых одеждах. Серебристые энергетические крылья легко несли его над окутанной лёгкой дымкой твердыней. Конечно же, это был Ае. Через несколько мгновений он опустился на площадку перед строителями. Гиб Аянфаль поднялся ему на встречу и растерянно замер, наткнувшись на его гневный взор. Старший родич вскользь взглянул на него, а затем устремил пронзительный взгляд на Хибу.
– Вы? Багровый Ветер? – спросил он.
В голосе его не было ни капли обычной сиятельной приветливости.
– Добрый вечер, Ае, – как ни в чём ни бывало ответил Хиба. В глазах его при этом появилась некоторая снисходительность, которую вообще-то не полагалось проявлять в отношении такого патриция, как Ае.
– Что вы тут делаете? – резко спросил Ае.
– Наслаждаюсь тишиной волн.
Ае нахмурился. Гиб Аянфалю никогда не доводилось видеть его таким. Прекрасное лицо сейчас казалось грозным и вызывало холодный трепет.
– Зная вас, никогда не поверю, что вы оказались здесь случайно. Янфо! Подойди ко мне! – неожиданно обратился он к Гиб Аянфалю.
