Через год Любовь Евгеньевна купила новую, по тем временам крутую шестую модель «жигулей». С мужем этот вопрос даже не обсуждался.
— Ну, сколько можно на такси разъезжать, — заявила Люба, покручивая автомобильный брелок на мизинчике левой руки.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения, оказался разговор в Большом театре, куда Люба пригласила мужа в выходной. Это, скорее, уже был не разговор, а уведомление.
— Милый, я купила кооперативную «двушку» на Ленинском, обставила немного, хочу туда перебраться…
Юра аж подавился бутербродом с икрой. Какая «двушка», на какие деньги? Почему уезжает? Зачем? Одна?
И тут до Климова дошло. Жена больше жить с ним не будет. Ее захватила, закружила столица, и ему в этом хороводе места не было. Он всего лишь жалкий опер, старлей, стоящий в райке огромного трехъярусного зала под названием Москва.
* * *
Через год Любу задержали на первом этаже гостиницы «Россия» у дверей магазина «Березка». Она скупала чеки «Внешпосылторга». Привычка одеваться в валютной «Березке» — полное безумие. Валюты у нее, конечно, не было, а скупка чеков являлась валютной операцией и каралась по законам того времени очень сурово.
Юра вмешался, пытался помочь, но задержание проводили оперативники Госбезопасности, а подходов к этой организации он не нашел.
Любу осудили.
Юрку стали мурыжить на работе, таскать в инспекцию по личному составу. Пугали, отстранили от дел. Развод оформлен не был, он находился в браке. Климов собрал всю волю в кулак и решил идти на Петровку искать правду.
С ним любезно беседовали: сочувствовали, успокаивали. Подвели Юрку остаточные алкогольные явления. Амбре, к великому сожалению, «благоухало» во все стороны.
Климова уволили из милиции с «волчьим билетом», устроиться куда-то юристом с такой характеристикой было невозможно.
Юрка стал выпивать сначала в компании дворовых доминошников, а потом и один. Календарь кишел яркими поводами, а водка и деньги от прошлой жизни еще не кончились. Бывший гроза рестораторов, старший инспектор ОБХСС старший лейтенант Климов спивался.
Раз в неделю к нему приезжала мамочка, забирала грязное белье, убирала комнату, кормила сына горячей, очень вкусной едой и готовила огромную кастрюлю супа на неделю.
Утреннее кафе
С самого утра на улице лил дождь. Москвичи поглядывали на небо в предвкушении долгожданного солнца. Сырость и ветер пробирали до костей. Точка общепита с яркой, но совсем не завлекающей вывеской «Кафе. Чебуречная» находилась на Ленинградском проспекте, на первом этаже старого, ничем не приметного жилого дома. Интерьер зала был выполнен в строгом безликом стиле советского периода. На стенах висели эстампы в металлических рамках с изображениями горных хребтов Кавказа. У стены между окнами стоял музыкальный автомат, уцелевший в двадцатом и каким-то чудом перебравшийся в двадцать первый век. Из его динамиков доносилась радиотрансляция. Тяжелые портьеры, голые столы, сервированные лишь одинокой и грустной солонкой, жесткие стулья красоты и уюта не создавали.
За столиками приютились пять-шесть человек. Каждый из них был погружен в свои мысли и общаться с внешним миром не собирался. По залу сонно передвигалась молодая, изящная официантка с натянутой торговой улыбкой. Рядом с входной дверью сидел бомжеватого вида мужик с давно немытой шевелюрой, в очках и мятом пиджаке. Перед ним стояли чашка с дымящимся чаем и блюдце с тремя кусками хлеба.
Его история началась давно, 20 лет назад, в девяносто третьем. Тогда взлетали и богатели очень быстро. Мстислав монотонно тянул опостылевшую инженерную лямку и мучился от мыслей об упущенной выгоде. Схема успеха была донельзя проста. Закупались 20–30 компьютеров у оптовиков, арендовалось торговое место в каком-нибудь книжном магазине (ну, не в рыбном же), и товар улетал за три дня. В Союзе это называлось спекуляцией, теперь же, в девяностых, все разрешалось. Но денег на закупку компьютеров у Мстислава не было. Товаром попроще и подешевле оказались американские шоколадки «сникерс». Они в Москве только появились и шли на ура… Но, увы, денег не нашлось и на шоколадки. Выручила пресса. Газеты пестрили заголовками: «Деньги под залог квартиры», «Деньги в долг до трех месяцев под залог». Мстислав поехал по указанному адресу в район трех вокзалов. Все оказалось проще, чем он предполагал. Ссуду под залог его однокомнатной квартиры выдали без слов. Через два часа у нашего героя в кармане лежала тугая пачка долларов. Мстислав купил партию шоколада и привез его на фуре к станции метро Спортивная. Отпустив водителя, он залез в крытый кузов. Щелчок, и читатель уже решил, что в кузове машины ничего не нашли. Или что еще проще — шоколад оказался просроченный. Нет, все было совсем не так. Товар был в наличии и отличного качества. Мстислав прямо с машины начал бойкую торговлю.
Через четыре часа к машине подошли три спортивного вида парня в костюмах «Адидас». Один из них, даже не начав беседу, с размаху двинул Мстиславу в челюсть… В себя пришел наш коробейник лишь на лавке ближайшего отделения милиции. Его доставил патруль. Грязного, помятого, с растерзанной правой бровью.
Дежурный любезно предложил вызвать скорую, но, получив отрицательный ответ, выгнал Мстислава на все четыре стороны. В результате коммерческой деятельности наш герой остался без денег и квартиры.
* * *
За столиком у пустующего бара внимание посетителей привлекала премиленькая барышня лет двадцати. Она усердно общалась со смартфоном и изящно отправляла в рот очередную ложечку фисташкового мороженого. В дополнение к первым двум действиям она перманентно откидывала назад свои слегка вьющиеся, ярко зеленые волосы.
Светлана Копылова три года назад поступила в институт с первой попытки. Место в общаге и стипендию 1500 рублей ей дали сразу. До первой сессии хватило заначки. В феврале деньги кончились. Есть было нечего и не на что. На работу студентов не брали, везде требовались постоянные кадры. Трудиться полный рабочий день, не бросая учебу, оказалось невозможно. Светка пробовала выйти официанткой в ночную смену. Но в первую же ночь ее дежурства она попала в эпицентр жуткой драки с мордобоем и полетами стульев. Ножка одного из них зацепила Светкину щеку. «Это не то!» — решила девушка и начала новые поиски работы.
Как-то в трамвае Светка помогла сойти с высоких ступенек пожилому мужчине с тростью. Он оглядел Светку, взял ее под руку и молча повел к своему дому. У подъезда Копылова мило улыбнулась спутнику, выпрямила спинку и шагнула в сторону.
— Я вас проводила. До свидания. Я пошла.
Конечно же, она никуда не пошла, даже с места не сдвинулась. Теперь Светка уже сама взяла трамвайного попутчика под руку и вошла с ним в подъезд.
Чай они не пили. Игорь, так назвался незнакомец, предложил девушке показать «легкий стриптиз».
— Приставать и насиловать я не собираюсь. Соскучился по красивому женскому телу…
На Светкину сумочку, лежавшую под зеркалом в прихожей, Игорь аккуратно положил 100 долларов.
