На сцене Бёртон был подобен вихрю. Слэгел считал, что талант Клиффа невозможно не заметить. Увидев в тот вечер Бёртона на сцене, Макговни понял, что подписал себе смертный приговор: «Я сказал Джеймсу: “Смотри! Басист играет соляк!” Они с Ларсом были очарованы. Я понял, что это конец».
Будучи не из тех, кто упустит возможность, после концерта Ларс подошел к Бёртону и предложил стать новым басистом, но сильно удивился, когда Клифф ему отказал, сославшись на неприязнь к Лос-Анджелесу. Тем не менее с того дня Ларс с него не слезал, и Бёртон в итоге стал новым басистом Metallica.
Metallica продолжала давать концерты, несмотря на то что публика Лос-Анджелеса, предпочитавшая глэм-метал, их так и не приняла. Как ни странно, когда Metallica собралась переехать в Сан-Франциско, в Лос-Анджелесе начал развиваться трэш. «Поначалу в Лос-Анджелесе даже близко не было ни одной группы с таким звучанием, – вспоминает Дёркин, – а потом вдруг стала появляться одна за другой, играя собственную музыку, в том числе и Dark Angel».
Дёркин не считает, что трэш придумала Metallica: «Они многим открыли двери и глаза. На местной сцене были не только клоны Maiden, Priest или Sabbath. Можно ли считать, что Metallica придумала трэш? Нет, это звучание выработалось благодаря последующим группам, но Metallica, безусловно, являлась эталоном».
Несмотря на то что Бёртон отказал Ларсу, он остался в деле и даже пришел в октябре на концерт Metallica в клуб Old Waldorf. Выступление прошло на ура – по крайней мере, если сравнивать с тем, что было в Лос-Анджелесе.
В ноябре состоялся еще один прорывной концерт в клубе «Вудсток» в Анахайме, где Metallica выступала на разогреве у легендарного коллектива Y&T. Прежде Metallica выступала только с одним гитаристом, и Налбэндиан вспоминает, какой фурор произвела Metallica, когда в тот вечер Джеймс сыграл на гитаре: «Они стали звучать жирнее и плотнее, и это был поворотный момент. Я подумал: “Ого! А эти парни действительно могут чего-то достичь”, потому что прежде они еще никогда так хорошо не играли». Следующие два концерта были невероятно важными. Шоу 29 ноября в Old Waldorf было записано на кассету для продвижения концертного демо. Вышло оно под названием Live Metal Up Your Ass. Из-за проблем с микшерным пультом в клубе выступление записали на кассетный плеер, лежавший возле колонок. Качество звучания было отвратительным. К тому же на разогреве у Metallica выступала подающая большие надежды команда из района залива, Exodus. На гитаре у них играл застенчивый двадцатилетний паренек по имени Кирк Хэмметт, но о нем позже.
Следующим вечером Metallica отыграла второй концерт в Сан-Франциско в клубе Mabuhay Gardens. То выступление стало для Макговни последним. По дороге домой вдоль побережья Рон окончательно разругался с нечестивой троицей. С него было довольно. «На концерт в Сан-Франциско пришел Клифф, и это было не к добру, – вспоминает Рон. – По приезду в Лос-Анджелес я ушел». Трения между Макговни и Мастейном лишь ухудшали ситуацию, и Макговни всех выгнал из своего дома.
Бёртон в итоге согласился стать участником группы. Он был вдумчивым, рассудительным и не по годам мудрым. Он хоть и любил отрываться, но никогда не вел себя шумно и буйно. У него был невероятный талант и непоколебимая вера в успех. Metallica такая мотивация была только на руку.
Макговни признается, что группа была для него явно не на первом месте: «Не скрою, что больше времени проводил с девушкой, нежели с этими парнями. Но ведь это была моя девушка, горячая телочка, с которой можно было здорово оторваться. Еще я пропустил несколько репетиций, потому что пошел на концерт Mötley Crüe, и им это совсем не понравилось».
Без Макговни история Джеймса Хэтфилда была бы другой. Без жилья и места для репетиций юношеская жизнь Хэтфилда могла бы сложиться совершенно иначе. Налбэндиан считает, что «на заре становления Metallica Рон сыграл неотъемлемую роль».
Макговни смотрит на ситуацию скромнее и сдержаннее: «Думаю, они бы нашли способ. Ларс уболтает кого угодно. Он невероятно настойчив, и у ребят, безусловно, был драйв и талант добиться успеха без финансовой поддержки». Классный выход из игры не менее классного парня.
Макговни покинул нашу историю, и вскоре из неблагодарного Лос-Анджелеса Metallica переехала в более толерантный Сан-Франциско.
Глава 4. «Особняк» Metallica и «Дом музыки»
Несмотря на драматичный уход Макговни из группы, Хэтфилду, Ульриху и Мастейну теперь предстояло решить, как перевезти шмотки в Сан-Франциско, на что ушло почти четыре месяца. И лишь в марте 1983 года Джеймс с Ларсом поселились в Эль-Серрито
[17] по адресу Карлсон-бульвар, 3132, в доме друга по имени Марк Уитакер. Дом – который весьма иронично прозвали «Особняком Metallica» – находился в захудалом состоянии и располагался не в самом лучшем районе.
Рона Куинтану приглашали на многие тусовки в «Особняке». «Трезвым Джеймс был очень угрюмым, закрытым и неприветливым, – вспоминает Рон, – но стоило ему выпить, он сразу становился раскрепощенным и общительным». Уитакер учился на звукоинженера, а также был менеджером Exodus, с которыми Metallica выступила в самом конце 1982 года. Мастейн поселился в доме у бабушки Уитакера, что казалось странным, но они поладили. Хоть и потребовалось некоторое время, но переезд, как рассказывал Джеймс журналу Thrasher в 1986 году, того стоил: «Сегодня кажется, что это был безумный поступок. Вот так взять и переехать в Сан-Франциско, ни жилья, ничего. Было круто!»
В начале 80-х в районе залива Сан-Франциско развивалась новая метал-сцена. Музыканты приходили и собирались на общих концертах и тусовках. Лидерами движения в те дни были Metallica и Exodus, но множество других групп вроде Death Angel и Possessed находились на подъеме. Ими двигала энергия и атмосфера, и было ощущение, что происходит нечто серьезное.
С географической точки зрения сцена была небольшой, и эпицентром ее стали клубы вроде Ruthie’s Inn, The Waldorf, The Stone и Mabuhay Gardens. И пусть народу было немного, зато энергия лилась через край. Эти душные концертные площадки, похоже, вдыхали звучание местных групп. В каждый отдельно взятый вечер можно было увидеть четыре или пять охренительных коллективов, выступающих в одной программе.
Житель района залива Фред Коттон наткнулся на Джеймса после одного из концертов в клубе Stone. У них было много общего, и в следующие несколько лет Фред станет важным соратником Джеймса. Фред вспоминает: «Мы пошли на тусовку к Марку Уитакеру и сразу же стали корешами. В Джеймсе определенно что-то было, но я понятия не имел, что он станет тем, кем стал. Тогда с ним просто хотелось тусоваться и дружить».
Коттон заметил, что на музыкальной сцене района залива определенно была движуха. «Они и были этой самой движухой. Крутые ребята, – объясняет Фред. – Я был сражен наповал. Джеймс находил общий язык с остальными через музыку, просто оставаясь собой. Музыка раньше действительно была потрясающая – оставалось только снять перед ними шляпу».
