Глава 18. Судный день
Фильм Some Kind of Monster стал для Джеймса непростым испытанием, но лучше всего донес информацию до общественности. Если бы мы не увидели искреннего и настоящего Хэтфилда, оставалось бы гадать и верить слухам.
Все мы в жизни сталкиваемся с проблемами. И хотя проблемы Хэтфилда в силу его статуса затрагивают общественные интересы, они ничем не отличаются от тех, с которыми во всем мире сталкиваются обычные люди. Как сказано в начале книги, обстановка, в которой растет человек, может оказать значительное влияние на все стороны его жизни. Учитывая, что у Хэтфилда было тяжелое детство, удивительно, что ему удалось стать тем, кем он стал. Как он сам говорил, музыка – его терапия, и этим все сказано.
Чтобы в полной мере оценить невероятную значимость музыкальных способностей Джеймса для рок-музыки, надо выслушать мнения остальных музыкантов. Алекс Сколник из Testament, талантливый музыкант в жанре хэви-метал и виртуоз в других музыкальных стилях, считает, что Джеймс обладает особенным талантом: «Я убежден, если бы в группе Джеймс играл на барабанах, басу и соло-гитаре, его игра была бы не менее влиятельной и виртуозной». Сколник, безусловно, прав, особенно если вспомнить, что в разное время в своей карьере Джеймс выполнял все эти роли.
Хью Таннер согласен с мнением Сколника и, будучи близким другом в годы становления в Бреа, лучше других может рассказать про Джеймса: «Он здорово играл на пианино, да и на барабанах тоже. Кстати говоря, в то время он бы и Ларсу фору дал».
Однако призванием Хэтфилда была гитара – именно она раскрыла истинную глубину его музыкальных способностей. Будь то плотная ритм-подача или раскованные душевные соло – он умел все. Сколник говорит: «Как ритм-гитарист Джеймс оказал большее влияние, чем многие соло-гитаристы. Он и соло-гитарист прекрасный, а его редкие соляки – одни из самых запоминающихся в Metallica, и это доказывает, что мелодия важна не меньше скорости и риффов». Сегодня, когда умение гитариста и его достоинство все чаще оценивают по неземной виртуозной технике, комментарий Сколника по поводу безупречной игры Джеймса очень кстати.
Сколник продолжает: «Он и на акустике играет замечательно, исполняя изящные сложные партии с глубиной, рассудительностью и динамикой». Вероятно, Джеймс так здорово научился играть на акустической гитаре, потому что немало времени провел, сидя в гастрольных автобусах, без доступа к электрическому звуку. Своей чистой игрой на акустике Джеймс обязан любовью к кантри, блюзу и фолку.
Милле Петроцца из Kreator, признанный король европейского трэша (он сам поет и играет на ритм-гитаре), разделяет мнение Сколника: «Честно говоря, после “Черного альбома” я за ними следить перестал. Я по-прежнему уважаю их за все, что они сделали, но почему-то в заигрывание с кантри/роком/альтернативой в 1990-х я въехать так и не смог. Но, несмотря на мое отношение к их музыке, я считаю Джеймса одним из лучших – если не лучшим – ритм-гитаристов в тяжелой музыке».
Лонн Френд – один из немногих друзей не из музыкального мира, воочию наблюдал в студии за повелителем риффов, ежедневно присутствуя на сессиях «Черного альбома». Френд сказал: «В истории современного хард-рока Джеймс Хэтфилд недосягаем. Он стал олицетворением спид-металлического риффа и вывел его из андеграунда в мейнстрим».
Что же касается гитарной техники Хэтфилда, благодаря которой он, словно гигант с голым торсом, стоит над всеми остальными подражателями… В книге Джоэла Макайвера «100 величайших гитаристов в хэви-метале» проводится глубокий анализ всех величайших музыкантов в жанре и раскрывается сущность значимости Джеймса: «Хэтфилд высекал медиатором по струнам, словно запрограммированный робот. Приложив руку к бриджу, он извлекал из туго натянутых струн хэви-метал, который зазвучал ни резко, ни грубо, ни сексуально, а больше напоминал музыку будущего. Апокалипсис настал, и его олицетворением стала правая рука прыщавого подростка из бедного района Лос-Анджелеса».
Макайвер идеально передал гитарный стиль Хэтфилда. Джеймс рассказал ему о своей методике: «Меня вполне устраивает моя игра даунпикингом
[44]. Не понимаю, как можно играть еще быстрее. Это ведь не гонка. Дело здесь не в умении: главное – придумать крутой рифф, знать его темп и предназначение в песне».
Игра «даунпикингом», о которой говорит Хэтфилд, – это технический термин, и для тех, кто не разбирается, это удары медиатором вниз по струнам на высокой скорости. Иногда после игры вниз играют медиатором вверх, ударяя по струнам в противоположном направлении, но в основном все самые мощные и плотные риффы Metallica получаются в результате мощного и четкого даунпикинга.
Также стоит упомянуть, что внешний вид Хэтфилда с гитарой – неотъемлемый аспект его легендарного статуса. Если у некоторых гитаристов инструмент больше похож на шестиструнный инопланетный привесок, то гитара Хэтфилда будто является продолжением его торса.
И если его привычная стойка – левая нога выдвинута на шаг вперед чуть в сторону от правой, колени слегка согнуты, а корпус зловеще склоняется над микрофоном – более эффектно смотрелась в годы длинной неопрятной шевелюры, сегодня его стойка не менее легендарна – и вы даже можете встать так у себя в гостиной.
Сама гитара – конечно же, неотъемлемая часть образа, и за годы Хэтфилд популяризировал несколько гитар, без которых его сложно представить. Во-первых, это белый ESP Explorer с надписью «EET FUK»
[45], хотя сейчас гитара находится в Зале Славы рок-н-ролла. Она ему идеально подходила, и хотя за годы он поиграл на сцене на различных вариациях формы Explorer, ни одна гитара не выглядела так же круто, как белый Explorer во времена …And Justice for All (1988–1989 годы).
Следующей на ум приходит его Truckster, еще одна гитара ESP, но на этот раз в более консервативной форме Les Paul
[46], которую производитель Gibson популяризировал еще в начале 50-х годов. В фильме Some Kind of Monster можно увидеть, как Хэтфилд высекает на этой гитаре большинство грязных тягучих риффов с альбома St. Anger.
Не менее значима и весьма необычная вокальная подача Хэтфилда, без которой теперь невозможно представить песни Metallica. Все уже давно привыкли к тому, как он поет. Классицист не назвал бы вокал Джеймса – особенно до 1991 года – пением в чистом понимании этого слова, но такой стиль в эпоху Kill ‘Em All и Ride the Lightning идеально дополнял новую форму музыки.
«Меня в те годы сбивало с толку, что он не был рок-вокалистом, – рассуждает Чарли Бенанте из Anthrax, который чуть ли не с первых дней лично наблюдал за творческим ростом Джеймса как вокалиста. – Главными были агрессия и чувство тревоги. Джеймс, конечно же, не поет в манере Фредди Меркьюри, но вокал Хэтфилда, безусловно, проложил дорогу для последующих поколений».
