Когда трек появился на первом прессе сборника Metal Massacre, Metallica смогла показать свою музыку на виниле, который довольно необычным образом предшествовал их собственной любой известной демозаписи. Занятно, что в первом тираже было несколько ошибок в словах, в том числе имени Ллойда Гранта и названии группы – Mettallica. И хотя в последующих тиражах ошибка была исправлена, первое издание остается настоящим раритетом среди коллекционеров.
Многие годы происхождение названия группы было предметом жарких дискуссий. Таннер помнит, что услышал его от Ларса, и ему не особо понравилось: «Честно говоря, как и большинство названий… мне поначалу не понравилось. Никто не стал возражать, и мы его оставили. У Джеймса со школы осталась чертежная доска, которая стояла у Рона в доме. Джеймс уже нарисовал на ней логотип Metallica, и выглядел он точно так же, как сегодня».
Рон Куинтана, редактор рок-фэнзина из Сан-Франциско, спросил Ульриха, какое из двух названий – Metallica или Metal Mania – лучше подойдет для любительского журнала. Название Metallica предусмотрительный Ларс оставил для группы. Талант художника у Хэтфилда, который тонко подметил Макговни, оказался бесценным, поскольку логотип стал одним из самых узнаваемых в музыке. Несмотря на то что на обложках некоторых альбомов середины 90-х группа на него забила, логотип по большей части не особо изменился.
Кейтон Де Пена, основатель группы Hirax, также сразу разглядел в Хэтфилде талант. Увидев логотип, Кейтон был впечатлен: «Джеймс был невероятно талантлив. Не только прекрасный музыкант, но и художник замечательный. Он показал мне нарисованное от руки лого, и я подумал: “Если этот парень не станет успешным музыкантом, быть ему величайшим художником”». По словам Кейтона, дело было не только в логотипе: «Джеймс всегда носил футболки с новейшими крутыми группами. Однажды он пришел в футболке Saxon Strong Arm of the Law. Она выглядела нереально круто, и я был уверен, что он достал ее через фан-клуб Saxon, но оказалось, что он сам ее нарисовал».
Де Пена также рассказывает, что Джеймс поначалу был закрытым, но все же милым. «Он был тихим, но стоило его узнать получше, с ним было весело. Если вам нравилась та же музыка, что и ему… можно было бухать и болтать с ним часами напролет! Мы раньше тусовались все вместе, покуривали и выпивали. Почему-то мы всегда слушали альбомы Diamond Head, Venom и Saxon. Отжигали до утра, но каждый раз Джеймс ложился последним!»
Определившись с названием группы и записав песню для нового сборника, ребята – состав, по-видимому, закрепился – искали возможность выступать по клубам Лос-Анджелеса. Однако до сих пор было непонятно, будет ли Джеймс только петь – сегодня, учитывая, каким он стал великолепным вокалистом, мысль об этом кажется невероятной.
Сэмми ДеДжон был вокалистом из Лос-Анджелеса, и в этот период их с Джеймсом дорожки пересеклись. «Два моих кореша поехали в Голливуд в крошечный клуб на концерт какой-то группы, – вспоминает ДеДжон. – Они сказали, что мне стоит заценить этих ребят. Мы дошли до бара, на улице стоял Джеймс, мы подошли и заговорили с ним. В руке у него была бутылка водки, мы немного выпили, и он сказал, что группа ищет вокалиста».
Похоже, Джеймс искал возможности отказаться от вокальных обязанностей даже Несмотря на то что вышла первая песня и приняли ее хорошо. «В итоге я поехал к ним на хату репетировать вокальные партии, но продлилось это от силы несколько недель, – вспоминает ДеДжон. – Однако ничего не вышло, и сомневаюсь, что я нравился Мастейну». Тем не менее ДеДжон увидел талант Джеймса: «Он был классным парнем, и мы прекрасно ладили. Как музыкант он полностью подчиняет публику своим голосом и командует на сцене словно генерал. Неудивительно, что Джеймс стал легендарным фронтменом».
Участников группы постоянно видели на клубных тусовках Лос-Анджелеса. Боб Налбэндиан, ведущий рок-передачи на местном радио, вспоминает, как заметил Джеймса: «Я увидел его, когда группа была уже сформирована, и было это возле клуба “Вудсток” в Анахейме. Два клуба находились через стенку – “Вудсток” и Radio City». Налбэндиан, завсегдатай метал-сцены, приходил в клубы, чтобы посмотреть, кто выступает. Ему было все равно. Он говорит: «На этих концертах я всегда видел Джеймса и понятия не имел, кто он такой. У меня была джинсовка с нашивками Motörhead и Saxon, а Джеймс стоял и таращился на мою жилетку».
Несмотря на то что Джеймс явно заметил Налбэндиана и был заинтригован его прикидом, Хэтфилд, по словам Налбэндиана, редко говорил: «Он был в футболке Motörhead, да я и сам стеснялся подойти и заговорить». У Джона был друг по имени Пэт Скотт, который уже познакомился с Ларсом, и он тоже ответил на известное объявление в газете Recycler. Таким образом Ларс попал в мир Налбэндиана.
Побывав дома у Ларса и порывшись в его «огромной коллекции пластинок», Налбэндиан спросил Скотта, играет ли Ларс в группе. Скотт ответил: «Да, помнишь того парня, которого мы все время видим в “Вудстоке” в футболке Motörhead? Так вот он вокалист».
После такого откровения Налбэндиан снова наткнулся на Хэтфилда в «Вудстоке», и на этот раз они нашли общий язык. Налбэндиан вспоминает: «Наконец он подошел, и я сказал: “Эй, ты же поешь в группе Metallica, верно?” Он охренел и спросил: “Ого, а ты откуда знаешь?” А потом добавил: “Меня кто-то узнал? Мы еще ни одного концерта не дали!” Мы разговорились, и он оказался очень приятным парнем, но ужасно стеснительным и тихим». Джон с Джеймсом болтали о металле и других крутых бандах Лос-Анджелеса, не говоря уже о коллекции пластинок Ларса. «Ларс всегда был полон драйва и энтузиазма. В те годы Джеймс был очень тихим и замкнутым, – соглашается Налбэндиан, – и в следующий раз я зависал с ним после первого выступления группы в Radio City».
Легендарное первое выступление состоялось в Radio City 14 марта 1982 года, и все очевидцы говорят, что это был полнейший провал. Налбэндиан там был – как и на всех первых концертах Metallica – и сразу же начались проблемы. Он объясняет: «Было ужасно. У Дэйва порвалась струна, а гитара всего одна, поэтому в середине сета пришлось менять струну». Налбэндиан помнит, что песен было сыграно немного: «Они сыграли чужие песни и Hit the Lights. Может быть, еще одну».
Провальный дебют не сломал группу. Налбэндиан вспоминает, что после концерта Ларс ему сказал: «Мы, кстати, через пару недель выступаем на разогреве у Saxon». А он ответил: «Иди ты на хер, пиздобол. Губу закатай!» Но они действительно выступили. Возможность сыграть на разогреве в клубе Whiskey a Go Go появилась благодаря знакомому фотографу Макговни. Настойчивый Рон связался с организатором выступления в том клубе. Второй концерт, по-видимому, был чуть лучше. Налбэндиан четко помнит, как вел себя тем вечером Джеймс: «Он все еще был очень застенчивым и вообще не разговаривал с публикой. Но не стоит забывать, что он тогда только пел. Чувак, это был всего лишь их второй концерт. О чем здесь можно говорить?»
Джим Дёркин, бывший ученик средней школы Дауни и на несколько лет младше Джеймса, был в те дни начинающим металхэдом и в итоге стал одним из ключевых участников влиятельной трэш-формации Dark Angel. Он был на тех концертах Metallica и вспоминает о них тепло: «Не буду говорить, что был его старым другом, и мы все время зависали, – признается Джим, – но я был на всех концертах, подходил к Джеймсу с Ларсом поболтать и задавал вопросы – я же был мальчишкой-фанатом. Джеймс подарил мне значок Metallica, который я до сих пор храню».
