— Объяснила весьма охотно, небось?
— Нет, скорее наоборот. Её бесили мои вопросы, — возразил Макс и, отведя мне волосы с лица, осторожно поцеловал в висок. Помолчав, спросил: — Как ты себя чувствуешь?
— Я… Я нормально себя чувствую… И что ты думаешь?
— О чём?
— О том, что тебе объяснила Алиша.
— Думаю, что, если доведётся встретиться с Райдой, принесу этому достойному человеку мою безмерную благодарность, — спокойно произнёс Макс.
— Ясно, — тупо сказала я. Хотя ничего тут не было ясно. О чём именно рассказала Алиша, оставалось загадкой.
Макс пожал плечами и грустно улыбнулся:
— Мне бы помыться. Чувствую, как воняю.
— Конечно, давай! — засуетилась я, вскочила с его колен. — Я тебе покажу, как открыть двери и включить воду!
— Ну, с этим я уж и сам как-нибудь справлюсь.
— Не-а, — я покачала головой. — Не справишься.
Я подошла к гладкой и абсолютно целой на вид стене, сделала пальцами козу и прищёлкнула. Створки разъехались в стороны.
Макс вздёрнул брови, недоверчиво усмехнулся:
— Ну, ты даёшь…
Я показала ему козу:
— Визуальное кодовое слово.
Макс посмеялся, привстал, скинул измазанную и местами порванную куртку, потом стащил трикотажную полосатую рубашку, и я в ужасе охнула.
Он был весь избит. Черные синяки наливались прямо вдоль рёбер, словно кто-то попытался прорисовать на его груди скелет.
— Максюша!..
— Тихо, тихо!.. — Макс предусмотрительно выставил руки. — Бывал я в передрягах и покруче. Сейчас половина этого безобразия просто отмоется… Ну, покажи, что там с водой.
В ванной я показала ему систему круглых дырочек в стене, и как, последовательно прикоснувшись к ним пальцем, выбрать температуру, напор воды, длительность водной процедуры, тип шампуня, полотенце и коврик. Только после этого вода включалась обычным человеческим способом — поворотом вентиля в душе.
Я вышла из ванной, закрыла двери прикосновением. У Макса через минуту полилась вода.
Я прошлась туда-сюда по комнате. Места для гуляния здесь было совсем мало, не то что в покоях замка. Но просто сидеть и ждать, пока Максим выйдет, у меня не получалось, а всё потому, что я никак не могла понять, что Максу известно, а что нет.
Поэтому, когда в номер вошла Алиша, я испытала чувство, близкое к облегчению: мне представился шанс выяснить то, что меня беспокоило.
— Что ты сказала Максу?! — подступила я к ней.
— О чём?
— Ты знаешь!
— А, — равнодушно проговорила Алиша. — Правду сказала.
— Какую?!
— Полную, — усмехнулась она. — И разностороннюю. Что тарки на выкуп дал Райда, хозяин этой земли. Скажешь, что это не так?.. Что ты здесь, потому что упросила Никиту Корышева отправить тебя сюда на поиски. Это ведь правда? Ну и про цену, уплаченную за тарки, я тоже рассказала. А что? Пусть Серов знает, во что он обошёлся всем заинтересованным сторонам. Не вижу причины его щадить.
Я только вздохнула. Ну что ж, по крайней мере, хоть что-то действительно стало ясным.
— Ты даже не спросишь, зачем я пришла? — окликнула меня Алиша, когда поняла, что мои бессвязные раздумья слишком затянулись.
— И зачем?
— Райда велел отправить тебя домой, и чтобы на тебя ни одна пылинка не села, — проговорила она через силу. — Будь готова. Завтра утром, как рассветёт, я приду и отведу тебя в башню и отправлю в Питер.
— А Максима?
— О нём Райда ничего не сказал. Если Райда даст лишний тарк, отправлю и твоего парня, — ответила она, повернулась и ушла.
Макс вышел, обмотанный полотенцем, поднял свою куртку и рубашку и забрал их обратно в ванную.
— Что ты собираешься делать с ними?
— Я нашёл стиральную машину, — сообщил он. — Надеюсь, что она запустится.
Через пару минут он вышел всё с тем же полотенцем на бёдрах и закрыл двери ванной.
— Всё получилось, — улыбнулся он. — А я пока так похожу. Не возражаешь?
Я покачала головой. Макс внимательно вгляделся в меня.
— Что с тобой, Ладушка?
— Максим, ты ведь знаешь, что случилось.
— Я же тебе так и сказал, что знаю, — спокойно подтвердил он.
— Тогда как же… с безмерной благодарностью?
— А вот так, — Макс медленно и тяжело вздохнул и, отвернувшись, стал расстилать постель. — Сначала я должен сделать всё, чтобы ты вернулась домой. Сейчас это главное, а не то, что я чувствую к Райде. А потом… я убью его, Ладка. И, если повезёт, убью медленно.
Сказано это было уверено и спокойно. Так спокойно, что я поверила: действительно убьёт.
— Макс, ты меня ненавидишь?
Он обернулся, удивлённый:
— Я тебя люблю, вообще-то. И думал, ты в курсе. Какая ещё ненависть?
— Одно другому не мешает.
— Мне бы помешало.
— Ты просто пока не понял…
Макс сурово сдвинул брови:
— Я прекрасно понимаю, что я чувствую, а что нет.
Он всё смотрел на меня, и суровый взгляд сменился такой скорбной тревогой, что я испугалась, до какой же степени хреново я, видимо, выгляжу.
— Малыш, не надо, не думай об этом, я тебя умоляю.
— Я бы рада не думать. Вообще больше никогда не думать. Ни о чём!
Макс бросил возиться с постелью и подошёл ко мне.
— Послушай меня, — сказал он, собираясь с мыслями. — Этот самодовольный говнюк вряд ли понимает, что сделал. Но получит он от меня сполна, как только я до него доберусь…
— Дело не в нём, Максим! Я думаю о том, что теперь из-за этого будет с нами.
Макс привлёк меня к себе:
— Нам теперь будет больно. Но мы ведь потерпим, пока не пройдёт, правда?
— Думаешь, пройдёт? Говорят, другие пары, с которыми такое происходит, обычно скоро расстаются.
— Другие вообще расстаются, даже если с ними ничего такого не происходит. Мы — не другие пары! — отрезал он.
— Макс, ты идеалист… И зануда, будто бы тебе не тридцать, а сто тридцать! С тобой невозможно разговаривать!
— Ну и не разговаривай, — обронил он тихо. — Просто обними меня, и всё. Как обычно.
Я крепко-крепко обхватила его, Макс даже какой-то жалобный звук издал.
— Прости, Максюша! — я осторожно погладила страшный синяк на его боку. — Больно сделала?
— Так, немного, — поморщился он. — Да ты не переживай из-за этого.
