— Очень интересная мысль, — медленно проговорил Кулиджанов. — Очень.
Он набрал на коммуникаторе номер и сказал:
— Дроздов? Найди портье, который дежурил вчера вечером и вытряси из него ответ, не передавал ли ему их малопочтенный гость что бы то ни было — книгу, коробку, сумку, что угодно, с просьбой убрать подальше и забыть. И сразу же мне сообщи.
Часы за спиной капитан-лейтенанта захрипели и отбили первый из четырёх ударов, когда в дверь вошёл дежурный и сказал:
— Задержанный доставлен по вашему приказанию. Его сопровождает защитник, присяжный поверенный мэтр Астапов.
Он сделал шаг в сторону, и через порог шагнул уже знакомый по снимкам мрачный верзила с коротким ёжиком светлых волос. Фигура за его левым плечом тоже была вполне узнаваема, господин Астапов много и охотно позировал для журналов, головидео, информационных листков и прочего.
— Добрый день, — вежливо поздоровался хозяин кабинета. — Присаживайтесь, прошу вас. Я капитан-лейтенант службы магической безопасности Александр Кулиджанов, это мой коллега инспектор отдела расследований городской стражи Глеб Никонов.
— А что, без городской стражи уже не справляетесь? — поинтересовался Класхофен. — Лампочку в люстре тоже вдвоём будете закручивать?
— Ну, почему же? Втроём ещё лучше, — растянул губы в улыбке Александр. — Итак, господин Класхофен, вы подозреваетесь в организации заговора с целью убийства подданной Царства Русь Елены Мейзенштольм и её мужа, гражданина Империи Новый свет Оскара Мейзенштольма. Именно по этим эпизодам в деле участвует городская стража. Служба магической безопасности выдвигает обвинения в использовании запрещённых практик, в частности, магии крови и ментального подчинения, в том числе с использованием артефактов. У вас есть какие-то объяснения по этим вопросам?
— Нет, — ответил адвокат; его клиент со скучающим видом рассматривал ногти. — Какие могут быть объяснения, если обвинения эти голословны и высосаны из пальца?
— Хорошо, — невозмутимо переложил бумаги на столе Кулиджанов. — Тогда будем рассматривать каждый пункт в отдельности.
Смотреть на то, как капитан-лейтенант ведёт допрос, было интересно и, пожалуй, поучительно. Всё-таки преступников такого масштаба — не будем лукавить, внутренне все, включая мэтра Астапова, знали, что Класхофен именно преступник — Глебу не доводилось видеть. Адвокат цеплялся к каждому слову, подвергал сомнению каждую формулировку и держался стойко. Антиквар из Монакума по-прежнему рассматривал ногти и скучал молча. Наконец, почти через полтора часа после начала допроса, в оконное стекло постучала птичка магвестника; Никонов поймал взгляд напарника, встал и открыл створку. Листок бумаги порхнул Кулиджанову в руки, он раскрыл его, прочитал и улыбнулся.
— Ну, вот и славно! Господин Класхофен, Скажите, известен ли вам Арве Янссон?
— Нет, — разжал губы антиквар.
— Точно неизвестен?
— Мой клиент уже ответил на этот вопрос, — взвился Астапов.
— Тогда как вы объясните, что у этого господина обнаружен кошелёк с золотыми монетами, несущими ваши отпечатки пальцев и вашу ауру? Нет, не надо говорить, что деньги у вас украли. Вы не хуже нас знаете, что аура прежнего владельца на золото ложится по-разному, если золото это отдано добровольно или украдено.
— Возможно, господин Класхофен и в самом деле что-то купил и расплатился золотыми дукатами, ну и что? — спросил адвокат. — Вы спрашиваете имя у каждого, кто продаёт вам ботинки или кусок сыра, или даже золотые часы?
— Нет, не спрашиваю. Тогда другой вопрос: как вы объясните то, что в сейфе гостиницы «Савой», администратором которой, кстати, и служит указанный Янссон, обнаружена книга, и тоже с вашими отпечатками пальцев и ауры?
— Ну, знаете, книги вообще проходят через руки сотен человек! — взвился было Астапов, но клиент остановил его жестом пальца.
— Хватит, Петер. Если они нашли Метафраста, то эту игру я должен сдать.
— Хотите сказать, проигран бой, но не сражение? — осклабился адвокат.
— Вот именно. И потом — в организации убийства вы меня не обвините.
— Я всё же попробую. Вы ж не станете отрицать, что Марк Райзен выполнял ваши приказания.
— Да, мои.
— Франц, молчите! — попытался вмешаться Астапов.
— Ох, бросьте, Петер, ничего умного вы не скажете! — бросил ему Класхофен. — Да, Марк выполнял мои приказания. Я сказал, что он должен получить для меня эту книгу, и цена меня не волнует. Но и подумать не мог, что мой исполнительный помощник сочтёт двойное убийство той самой ценой?
— А что, вы предполагали, он станет делать? Уговаривать? — усмехнулся Никонов.
— Купить, ограбить, шантажировать… — пожал плечами Класхофен. — В конце концов, похитить женщину и потребовать от мужчины в качестве выкупа Симеона Метафраста.
— Вы откровенны.
— Вы ж не думаете, капитан-лейтенант, что поймали меня на горячем и закроете надолго?
— Посмотрим, — холодно ответил Кулиджанов.
Когда протоколы были внимательно прочитаны и подписаны, дежурный увёл Класхофена, а его поверенный отправился к судье добиваться выхода под залог, Никонов спросил у напарника:
— Почему они так откровенно говорили?
— Ну, известное же дело: ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… и так далее. Райзена они сдали и вытаскивать не станут. Астапов добьётся, чтобы его подопечного отпустили под залог, тот немедленно скроется, год-другой-третий проведёт в той же Валахии, и снова всплывёт, например, в Новом свете. Имущество его оформлено таким образом, что конфискация невозможна, несколько лет в провинции для мага сущая ерунда. А что было его конечной целью, мы не знаем.
— Было?
— И осталось. Ну не только же за «эльзевиром» он гонялся. И двойное убийство было спровоцировано не только книгой…
— Ну и ладно, — упрямо сказал инспектор Никонов. — Убийство мы раскрыли, руки Класхофену укоротили, и в конечном итоге он всё равно проиграет.
— Почему ты так считаешь?
— Мой прадед был антикваром, — ответил инспектор. — Поэтому я точно знаю, что для настоящего серьёзного торговца редкостями главное оружие — мозги. Побеждает не тот, кто сильнее физически. В конце концов, — тут он рассмеялся, — ты же слышал, что сказал опытный антиквар Франц Класхофен? Можно проиграть бой, но выиграть сражение.
За день Софья изрядно вымоталась. Утром — неожиданные пациентки с серьёзной, но весьма интересной проблемой. Днем визит к госпоже Джаваншировой, уже последний, контрольный, так сказать. Грех было бы жаловаться, Марина Владимировна расплатилась за избавление от изнурительных мигреней по полной, на один этот гонорар они с Максом могли бы жить полгода не думая о тратах. Тем не менее, усталость никто не отменял, и после посещения нескольких лавочек, торгующих готовыми зельями и ингредиентами, Софья чувствовала себя как варёная макаронина.
