Видимо, выражение «наше дело» понравилось клиенту, потому что он заулыбался и согласился со всем.
Увы, встретиться со слугами Суржикову не удалось: горничная ушла получать бельё из стирки, а старая нянька спала, и разбудить её не смогли.
— Ну, попивает она, — огорчённо признался господин Шнаппс, глядя куда-то в сторону. — Обычно-то норму знает, а тут вот как-то так получилось…
— Тогда я завтра с самого утра приеду, — твёрдо сказал Влад. — К десяти, даже чуть раньше. Вы уж проконтролируйте, чтобы обе женщины были на месте, да и остальные, кто с супругой вашей контактирует, тоже.
— Контактирует… да… — пожевав губами, промямлил купец.
Он вообще как-то потерял кураж от одного лишь разговора о жене и семейных сложностях. Алекс было посочувствовал мысленно, но потом вспомнил, что его собственные проблемы куда увесистее, и только вздохнул.
Взглянув на часы, он заторопился. До прибытия дирижабля «Пани Валевская» оставалось полтора часа.
Выйдя на Мясницкую, Суржиков спросил:
— Нас ведь не просили отговорить даму от её… увлечения?
— Ни в коем случае! Да разве это вообще в человеческих силах? Альфред Францевич желает знать, кто его обожаемую Лотту в это втянул, а уж какие неприятности ждут этого… агента высших сил, это личное дело господина Шнаппса, и только его.
Некоторая доля везения всё же досталась инспектору Никонову, и судебный поверенный Лямпе не был занят в суде и не уехал куда-нибудь за тридевять земель, а сидел в своей конторе и, как он честно сказал, читал журнал.
— Добрый день, Николай Илларионович! — поздоровался инспектор, входя в кабинет.
— Глеб, рад вас видеть! Ваше появление означает, что расследование дела об убийстве Оскара закончено?
— Скорее, оно перешло в новую фазу, — ответил Никонов, усаживаясь.
— Кофе?
— Нет, спасибо, слишком жарко сегодня. Гроза собирается, наверное…
— Итак?
— Итак, мы задержали непосредственного исполнителя убийства обоих Мейзенштольмов. Более того, задержан и подозреваемый в организации обоих преступлений…
— Кто? — волшебный голос адвоката вдруг стал хриплым.
— Известный антиквар из Монакума Франц Класхофен.
— Вот оно что… — мэтр Лямпе сгорбился, уставившись куда-то в пространство.
— Николай Илларионович, что-то мне кажется, вы в курсе этой истории, а?
— В курсе, да… Давайте так, я вам дам посмотреть некоторые бумаги, оставленные мне Оскаром на всякий случай, а вы потом спросите. Если вопросы возникнут.
Бумаги были неожиданные и впечатляющие. Копии, конечно, но копии магически заверенные…
В папке лежали:
Договор между Оскаром Мейзенштольмом и Карлом-Августом Вильфхельмом о поиске, проверке происхождения и последующей продаже книги «Готская руническая письменность и основанные на ней заклинания подобия», Симеон Метафраст Никейский, издание Эльзевир, 1558 год от Открытия дорог.
Заключение лаборатории магической проверки соответствия возраста и истории предметов.
Заключение экспертного совета по атрибуции при факультете воздушной магии университета Медиоланума.
Выписка из каталога библиотеки его величества Луи XI, короля Галлии и Нарбонны.
И так далее…
Глеб увяз в научных терминах, но продирался сквозь них с упорством молодого барана. Наконец, он дочитал последний документ, отложил его в сторону и поднял глаза на мэтра Лямпе.
— Получается, Оскар знал, что с книгой что-то не так?
— Я бы сформулировал иначе, — чуть улыбнулся адвокат. — Он предполагал, что нахождение этого гримуара и получение доказательств его полной аутентичности, то есть, первоначальной принадлежности… Вы заметили экспертное заключение лаборатории магбезопасности?
— Ну… да, но ничего в нём не понял. Что вообще не так с этой книгой?
— Дело в том, — Лямпе откинулся на спинку кресла и сложил кончики пальцев «домиком», — дело в том, что первоначально она принадлежала королю польскому Сигизмунду Августу Ягеллону, магу, погибшему при загадочных обстоятельствах в цветущем возрасте сорока с небольшим лет.
— Ничто для мага и короля…
— Вот именно. «Письменность» Метафраста он купил непосредственно у Лодевейка Эльзевира, и на принадлежавшем королю экземпляре оставались его пометки на полях. Во всяком случае, они были в разделе о создании философского камня и эликсира бессмертия путём последовательного применения заклинаний подобия. И по существующей легенде, пользуясь этими пометками, можно добиться успеха.
— И создать философский камень? — инспектор недоверчиво прищурился.
Мэтр Лямпе только развёл руками.
— Сам я не пробовал, знаете ли! Даже том этот в руках не держал.
— А я держал… — Глеб закрыл глаза, пытаясь вспомнить тот разворот, который видел в открытом томе. — И пометок не видел…
— А их так просто и не увидишь. Надо мало того, что быть магом, так ещё и произнести определённую формулу.
— То есть, мы не знаем, тот ли это Метафраст, который пачкал сам король Сигизмунд, или его брат-близнец без пометок?
— Нет, — покачал головой мэтр Лямпе.
— Интересно, а Класхофен знал?
— Вот вы у него и поинтересуйтесь!
— Нет уж! Сперва это проверят наши коллеги из магбезопасности, а уж потом… потом нам будет о чём его спросить.
Дирижабль «Пани Валевская» замер у причальной мачты минута в минуту, ровно в пять часов. Точно так же, как и другие встречающие, Алекс вытянул шею, стараясь через панорамное окно разглядеть тех, кто первым появится на тёмно-зелёной ковровой дорожке, которую как раз сейчас расстилали рабочие на ступенях лестницы, подъехавшей к брюху этого кита. И всем им пришлось прождать ещё почти полчаса, пока, наконец, откинулась дверь, на верхней ступеньке появился мужчина в форме и лёгкими шагами сбежал вниз.
— Магбезопасность Царства Польского, как интересно! — проговорил кто-то у Верещагина за спиной. — И что же им тут понадобилось?
Но из брюха дирижабля наконец повалили путешественники, и встречающие заспешили к воротам.
Вначале Алекс увидел близнецов. Серж, разглядев отца в толпе за стеклянной дверью, запрыгал и замахал руками, Стас только улыбнулся. Следом среди плеч и голов появилась русая макушка Кати, племянницы, а вот высокой фигуры гувернёра — воспитателя, домашнего учителя, как угодно! видно не было.
Добежав до отца, мальчики повисли на нём с обеих сторон.
— Тьма, да вы опять выросли! — воскликнул Алекс, когда у него появилась хоть небольшая возможность их разглядеть.
— Точно, — солидно сообщил Стас. — На девять сантиметров за полтора месяца.
