— Эм-м… — У меня в горле запершило. Наверное, я действительно склонна судить обо всем и всех слишком категорично, присваивая чужим поступкам сразу автоматически знак минуса. Но ведь многое в жизни совсем не однозначно. — Прости. Я же не знала всего.
«Я не бросала Мвалу. Не навсегда. Оставила, собираясь за ним вернуться. Но не смогла».
— Почему?
«Ну, очевидно, потому, что умерла».
Мы помолчали, и я неожиданно почувствовала, что по щекам катятся слезы. Не мои. Апсары. Той самой озабоченной, эгоистичной, беспечной. Познавшей потерю любимого так давно, но так и не пережившей это до конца. Сотни лет, а ей все больно. За мою короткую жизнь у меня было трое бывших. О ком бы из них я всплакнула сейчас? О ком бы грустила? Кого помнила бы спустя годы? Да никого. Я знала влюбленности, страсть, но не любила. И при этом позволяю себе насмехаться над ней и судить ее.
— Как так может быть? — прочистив горло, спросила я. — Разве божественность не подразумевает бессмертия?
«Бессмертие — да, Отэм, но не неубиваемость. Существо, равное по силам, способно убить бога».
— Насовсем? Вот ты умерла, но Кай ухитрился вернуть тебя… ну, хоть так.
«Окончательной смерти нет ни для кого. За физической смертью следует новое перерождение. Но вот когда, где, в какой форме — кто же это знает? А в случае со мной… ну, я не знаю, до какой степени была мертва».
— В смысле?
«В прямом. Я не помню ни обстоятельств, к ней приведших, ни кто убил меня — вообще ничего. В любом случае кто-то должен был совершить эту жесточайшую вещь — захватить и сохранить мою сущность. Иначе бы у рыжика ничего не вышло бы».
— Почему жесточайшую?
«Потому что он держал мою суть в неволе, пусть я этого и не помню. А значит, не давал переродиться. Нарушил весь естественный ход вещей и, возможно, безвозвратно».
— Мне казалось, тебе нравится быть живой, даже вот так.
«Ничто живое не стремится к умиранию, Отэм. Это против всех законов природы. Так что да, я рада существовать хоть так, но бесконечно горюю по упущенным шансам. Кто знает, вдруг из-за этого разминулась во Вселенной с Джасвиндером навсегда».
— А ты бы хотела… все заново?
«Хотела бы. И в этот раз я не дала бы ему уйти. Опоила, обманула, задурила, но не дала бы. Вот поэтому не люби Гро, Отэм!»
— Что? Я не… это-то тут при чем?
«Да потому что этот мрачный красавчик точно такой же, как мой Джасвиндер! Он, даже страстно желая и любя тебя, всегда будет выбирать долг, и ты никогда не станешь царицей всех его помыслов и устремлений! Так что не люби, не повторяй моей ошибки».
— Эти настойчивые призывы «давай трахнем рыжего» поэтому? Ты надеешься, что я увлекусь им, а не Гро?
«Э-э-э… ну-у-у не-е-ет. Кай… ну, он чисто для меня».
Похоже, я ее уже не только слышу, но и чувствовать эмоции стала. Именно чувствовать, а не распознавать по тону. Иначе откуда это жгуче-едкое ощущение, узнанное мною как ревность.
— А как же твой бог? — ехидно спросила я.
«Слушай, он сотни лет как мертв, а я совершенно внезапно жива, причем сколько это продлится — неизвестно, так почему нельзя получить все доступное удовольствие?»
— Блин, я не улавливаю, похоже, твоей логики. Ты сама меня почти укладываешь под мужика, от которого мне, по-твоему, следует держаться подальше, а вместо того, чтобы переключить на другого, что и есть логично, ты решаешь присвоить того себе.
«Я не говорю тебе держаться подальше от Гро. Как раз наоборот. Как лучше рассмотреть чьи-то изъяны и дерьмовое отношение к себе, как не подпустив ближе и не позволив отношениям быть? Я говорю тебе смотреть на него трезво. Вот сегодня он пел тебе о внезапной страсти и даже не лгал».
— Да ладно? Ни капли?
«Ага, так и есть. Он желает тебя. Но и использовать тебя, возникни в этом необходимость для каких-нибудь общих героических целей, это ему никак не помешает. Натура его такова. Поэтому давай мы будем использовать их обоих по всем фронтам, а не наоборот».
— Предлагаешь всерьез замутить мне с Гро, чтобы его заинтересованность во мне была хоть какой-то гарантией, что, вынимая тебя из меня, Кай постарается сохранить мне жизнь?
«А ты очень не глупа для простой смертной».
— Да и ты не такая безответственная озабоченная самка, какой мне сразу представлялась, Тилоттама, — вернула я любезность.
«Ну а теперь, когда мы достигли взаимопонимания, давай-ка я попробую еще раз. Ты понимаешь, что нам надо максимально мотивировать симпатягу рыжика?»
— Ты опять?
«Не психуй, подумай».
— Я не стану с ним спать!
«Не станешь, конечно. Он же для меня. Так что спать с ним и сводить его с ума буду я. И ты мне это позволишь».
— Нет.
«Да, Отэм. Поверь, я так промотивирую бедолагу, что он мигом отыщет способ избавить тебя от этой моей подозрительно тихой соседки и извлечь меня, позволив нам начать жить отдельно. Все, что нужно сделать тебе, — добровольно уступить мне контроль и посидеть тихонько в сторонке, наблюдая за работой апсары».
— Угу, супер перспектива. Работать-то ты станешь моим телом.
«Не жадничай».
— Даже если я и согласилась бы, а я этого не сделала, то как ты намерена провернуть свой этот фокус с мотивацией Кая под носом у бдящего Гро? Сдается мне, кончится твой финт эпичной дракой братьев, и Кай не тот, кто в ней победит.
«Ха! Не преуменьшай степень желания моего рыжика!»
— Не преувеличивай его способность противостоять моему темному! — парировала я и тут же хлопнула себя по лбу ладонью. Я сказала «моего»? Дебилизм мой крепчает, и я, судя по всему, намерена-таки позволить себя втянуть в очередную авантюру. Предыдущая меня ничему не научила. Дура ты, Отэм Маккензи, но дура азартная.
Глава 21
— Ладно, раз мы достигли некоторого взаимопонимания, заметь, я не сказала полного согласия, могу я уже наконец поспать? — Я с удовольствием потянулась.
«Нет, не можешь».
— Да что опять-то?
«Во-первых, тебе еще дней десять не нужно будет есть и спать после той ударной дозы живицы. — А ведь и правда, лежать было приятно, но сна ни в одном глазу, и да, желудок не подавал признаков жизни. — А во-вторых, чем быстрее мы провернем наши задумки, тем скорее и вероятнее добьемся успеха».
— Ты меня, похоже, отказываешься слышать. Я не соглашалась на твою авантюру, я должна подумать.
«Нечего тут думать и некогда».
— Это почему?
«Потому что могу предсказать тебе, что в ближайшее время твой мрачный воздыхатель, решив, что дал тебе достаточно времени остыть, а заодно и осознать степень своего везения в его лице, заявится к тебе окончательно внести ясность в ваши отношения. Я успела заметить, что особым терпением и вниманием к чужому мнению он не отличается, точно мог быть реинкарнацией старых божеств. И вот после этого мотивировать рыжика станет действительно чревато. Потому что такой, как он, донеся до тебя уже свой взгляд на ваши отношения, тут же будет считать, что заручился на все твоим согласием, в том числе и на его безраздельные на тебя права».
