— А как вы узнаете, кем можно играть, оставить в живых ил убить, а кто лишний, ненужный, — не унимался Най, который, похоже, быстрее привык к обстановке, чем мы все.
— Нам подсказывают звезды. Мы знаем многое наперед. Оцениваем масштабы гораздо большие, чем слабое человеческое сознание, и то, что с нашей стороны сейчас, в данный момент, кажется жестокостью, потом превращается во благо. Мы видим тех, кто может оказать влияние на ход истории. Поддерживаем, если считаем необходимым, или уничтожаем, результаты таких явлений уже пережиты нами в прошлом. Хат-Анаму, наш весельчак Азар, много тысяч лет назад изобрел магические камни, которые поднимали корабли в небо. Он кардинально изменил ход истории. Благодаря его изобретению были освоены дальние земли, непригодные для жизни, пустынные и холодные. Как, по-твоему, Най, это хорошо?
— Думаю, что хорошо, — ответил мальчишка уже намного спокойней и смелей.
— Я помню времена, когда армады кораблей сталкивались в небе словно коршуны, бьющиеся за добычу. Люди гибли тысячами. Кровь лилась рекой! Горели города, пылали земли. Смерть лютовала на большей части континента и островах! Азар проклял себя самого за это чудовищное изобретение. Он лично изничтожил большую часть кораблей, оставил лишь мелкие, и то как отголосок прошлой, былой славы. У каждого из нас есть своя история, свои удачи и свои поражения. А ты, Брамир! Сколько раз я спасал тебя от суда и лютой расправы. Давал тебе способности большие, чем другим, подсказывал, наталкивал на правильные мысли. Да, мой мальчик, я играл тобой как любимой игрушкой. Но к чему это привело? Безродный, обреченный на нищее существование, вечно недокормленный мальчишка, которому судьба уготовила безвестную смерть в лапах палача или от рабского труда на рудниках, — теперь регент большого королевства. Кто бы мог подумать! Что это? Судьба? Везение или вмешательство свыше? Я знаю ответ, а тебе советую оставаться таким же пройдохой и жуликом. Добрым человеком, который по-своему смотрит на справедливость, принимает решение не головой, не разумом, а чистым сердцем.
— Выходит, чтобы я ни делал, все было предрешено?
— Вовсе нет! Ты умел слушать, ты был сообразителен и порой сам принимал очень важные и верные решения. Я просто был рядом, оберегал, вел тебя по этому пути. Твое величие — это твоя заслуга. Как Чурма вел своего неблагодарного ученика Гурымея, так я вел тебя.
— Один только штурм крепости чего стоит! — загоготал Азар и хлопнул меня по плечу. — Это будет еще та история!
— Предстоит еще очень много дел, мой мальчик, — прошептал Тром и помог мне подняться. — Ты увидишь, как рождается история, встанешь у истоков новой эры! Всякий раз после очередного провала или успеха мы делаем выводы, мы анализируем события и в конечном счете, после тысяч лет споров и взаимных убеждений, приходим к тому, с чего и начали. Люди должны сами вершить свою судьбу. Мы будем растворяться в веках, исчезать во времени, но подсказывать, наталкивать, следить. Но все меньше и меньше вмешиваться. Станем незаметными и тихими. Иначе человечество никогда не повзрослеет!
Я не заметил, как в храм, созданный в свою честь, являлись боги. Они занимали места, каждый на своем троне, они приветствовали друг друга, после «короткой» разлуки. А для меня становилось понятным только одно: люди, все кто живет на земле, это маленькие боги. Пока они вправе распоряжаться только своими собственными судьбами и играть в азартные игры вымышленными персонажами. Но когда-нибудь и мы станем такими, как эти древние, мудрые и великие хранители человечества.
Переделкино
26 декабря 2007 года
В словах Гурымея был слышен вой сотен ураганов, протяжным стоном завывали вьюги, клокотали ветры, шелестели каменным крошевом песчаные бури. Извлеченная из свинцового саркофага «Свирель ветров» уже только одним своим появлением из тьмы хранилища вызывала трепет и негодование стихии ветра, подчиняя ее себе. Вырезанный из темного камня и кости, состоящий из нескольких трубок, в серебряной оправе, чем-то похожий на жреческий жезл, украшенный тончайшей резьбой инструмент привлекал к себе внимание всех стихийных духов. Маг шептал заклинание, призывающее непокорный древний инструмент к повиновению, и ни капли сомнений не должно было прозвучать в его словах. Еще полмеры назад возбужденные и беспокойные горные короли сновали вокруг, скаля клыки, а теперь они прижимались к земле, прятались под камни, скулили, видя, как их новый повелитель неволит ветер.
