— Игра сделана, — заключил куратор, попыхивая ароматными травами в трубке. — Брамир выиграл. Будете бороться за право вскрыть черную кость?
— Нет, — отрезал капитан и откинулся на подушки. — В следующий раз ты будешь ходить первым. Давно не было такого, чтобы я проиграл в первой же игре. Ставка десять золотых! Продолжим!
— Не резковато ли взяли, господин? Солнце еще высоко, стоит ли так торопиться?
Я краем глаза поглядывал на то, как к моему столу подтягивается все больше и больше народу. Старик Тром появился откуда-то с черного хода и теперь толкался среди людей, нашептывая им что-то на ухо. Матрос Азар перебрался на мою сторону настила и, опять же обложившись подушками, стал цедить медовое вино из большой крынки, которую заказал, надеясь на мою щедрость. Невозмутимо и спокойно куратор протряс все кости в мешочке и снова предложил нам набрать свой расклад. Я почти горстью зачерпнул пять фишек и не глядя бросил одну из них в сторону, сделав ее черной костью.
Мне снова выпал «Шут», за ним стихия «Огонь», «Огненный ветер» и «Заклинание смерть».
Капитану на этот раз не достался ни один персонаж, и даже стихийный дух не мог управлять его раскладом. Вперед он выложил стихию «Вода», затем «Лед». Отравил все это знаком дурной вести «Медуза» и как пустую фишку просто бросил на стол благую весть, символ «Ласточка». Противоречие «Медузы» и «Ласточки» не давали шанса его бессознательным стихиям совладать с моим счастливым и самодовольным «Шутом».
Капитан свирепел. Сидя как на битом стекле, он непрерывно ерзал и то и дело гонял слугу за очередной кружкой вина. Его товарищи смотрели на игру с неменьшей нервозностью, и каждый уже готов был сломать меня пополам, пусть даже и не за свое собственное состояние.
Ставки росли. Я недоумевал, почему мне так патологически везет, ведь я до сих пор не использовал ни одного из своих шулерских приемов. До сих пор я не пометил ни одной фишки, не передернул, используя «Кладовую» и подменяя себе не очень удачный или противоречивый расклад. Можно было еще незаметно сбросить символ «Время», просто выпихнуть его в щель настила. Это сильный знак, который не давал преимущества ни мне, ни моему противнику, но и этого я не сделал.
Я уже потерял счет партиям. На моей половине стола лежала огромная сумма почти в пять тысяч золотых монет. Капитан послал гонца принести еще золото, но тот вернулся лишь с маленьким кошельком, наполовину набитым лишь медью. Капитан в этот момент как раз отыграл сотню золотых и на мое предложение прекратить игру ответил твердым отказом. Никто из его команды даже не пытался остановить своего уже изрядно выпившего командира. Мне казалось, что они в курсе тех дел и договоренностей, что капитан устраивал с такими, как я, но виду команда не подавала. Все выглядело очень натурально и естественно.
Зевак и зрителей накопилось столько, что некоторым пришлось стоять далеко за моей спиной и за спиной моего противника, громоздясь на столы и лавки. Всех интересовала судьба такой баснословной ставки, которая разыгрывалась здесь, наверное, впервые. По всему видно, что слухи о такой большой игре докатились и до самого Малиха, владельца этого игорного дома. Ведь по окончанию игры я должен буду уплатить налог, десять процентов от выигрыша в казну, с которого достанется и ему. В наспех подвязанном халате из синего шелка, Малих примчался в свое заведение, еле удерживая туфли на ногах.
Я больше почти не пил, лишь изредка прикладывался к полынной настойке, да и то лишь для вида. Капитан напился так, что мне казалось, он вообще перестал что-либо соображать. Но предлагать ему в очередной раз покончить с игрой я не решился. Кто-то из команды попробовал это сделать и схлопотал увесистую оплеуху по небритой физиономии. Больше смельчаков не находилось.
— Ну что, приятель! Игра тебе не внове, не ожидал, что буду так разорен. Все золотишко из моей мошны выгреб.
— Вы сами изволили играть, милейший, что ж теперь сокрушаться.
— Говорил я вам, что он любого обчистит! — буркнул слегка повеселевший Азар, сидящий у меня за спиной. — Слову не поверили, делу поверьте.
— Предлагаю большую игру. Тот же расклад, по четыре и одна черная кость. Играем на все.
Я только молчал, лишь шевеля губами, пересчитал все золото на моей половине стола и снисходительно посмотрел на медные монеты на половине капитана. Таус ждал.
— Что ставите? Быть может, свою душу?
Вместо ответа капитан положил на стол большой бронзовый ключ, украшенный тончайшей резьбой. Ключ был большой, почти полколена в длину, и весом не меньше трех мер. По всему было видно, что замок, способный поддаться такому массивному и сложному ключу, был сделан не менее искусно. Конструкция такого ключа мне была не знакома. Имел наверняка не одну ловушку и секретные повороты. Уж в чем, в чем, а в ключах и замках я разбираюсь получше даже тех мастеров, что их делают.
— И что же? По-вашему эта безделица стоит тех пяти тысяч, что я только что выиграл?
— Эта безделица, как вы говорите, стоит многим больше. Я оцениваю ее сейчас всем золотом на столе и вашим пожизненным контрактом. Мало того, мне нужно заверение в том, что вы не скрываетесь от суда и не являетесь беглецом или чьей-то собственностью.
— Что же право это за ключ такой?
— Я ставлю на кон свой корабль!
В толпе все как один ахнули, и только кто-то из команды самого капитана выкрикнул коротко и сдавленно:
— Нет!
В низком зале, душном от скопившегося народа, дымном от чада лампад и кальянов, повисла тревожная тишина.
Рядом с ключом капитан положил свое личное клеймо, которое в случае моего проигрыша раскалят на огне прямо здесь и приложат к моей груди. Это станет пожизненным контрактом. Я стану собственностью капитана.
Пока все шло так, как мы и договаривались накануне. Капитан проиграл якобы мне обещанный аванс за услугу, половину обещанной суммы, напился и стал всеобщим посмешищем. Но только сейчас до меня вдруг дошло, что это может быть очень хитрой комбинацией, ловушкой, с помощью которой он заманивает на свое судно новых рабов. Я как дичь иду на приманку в виде огромного куша, призванного ослепить мою бдительность, а коварный капитан готовится захлопнуть клетку и навсегда лишить меня свободы, заполучив, таким образом, еще одного бесплатного раба.
Настороженный и взволнованный, я внимательно оглядел каждого из членов команды капитана. По всему было видно, что их ранги на судне не так высоки. Рубашки и куртки у всех распахнуты, а на груди и плечах ни одного клейма, только шрамы, хорошо заметные на загорелой коже.
В ответ на клеймо я вынул на стол свою грамоту почетного гражданина королевства. Это был очень веский, не требующий доказательств, аргумент и ручательство моей благонадежности.
— Правду сказать, для меня ставка слишком высока, капитан. Стоит ли она того?
— Я ставлю свой корабль! Военный фрегат, бороздящий небо не одну тысячу камней кряду! Без своего корабля я стану призраком, пустым местом! Это малый риск, по-твоему?
