Он уже знал о причине своего нелепого поражения, знал об истоках силы, что встала у него на пути, и видел возможности вернуть все в прежнее русло, но энергия покидали мага, солнце вот-вот скроется за острыми камнями, а он все не мог найти убежища. Когда объятый пламенем корабль падал с небес, Гурымей видел и прошлое мира, и будущее. В короткие мгновения он познал всю глубину и сложность путей мироздания, прикоснулся к тайнам, доступным лишь немногим избранным. Он видел все и потому должен был выжить и остановить грядущее. Изменить ход событии, убрать главную фигуру в этой игре. Гурымей умел видеть будущее и прежде и знал наверняка, что с духом смерти в этих горах он не повстречается. Он искал выход, он стремился к цели, он продолжал жить. Красная луна уже восходит, и он должен использовать ее силу в праведном деле!
Я себе и представить не мог, что стольких сразу заинтересует наше появление в поселке у обелиска. Десяток солидных на вид и весьма состоятельных купцов вместе со своими слугами и приказчиками просто обступили корабль со всех сторон, еще до того как мы успели закрепить канаты и установить подпорки. Среди дородной толпы пухлых и неторопливых торговцев завязалась нешуточная потасовка, когда Корвель, я и Орадан сбросили с перил веревочную лестницу.
— Прошу простить меня, господа, что за шум? — спросил я, еще не успев даже спрыгнуть на землю.
— Мое имя Шамут, уважаемый капитан, я знатный торговец мехами из Хариди, — закричал один из купцов, задирая голову и повышая голос.
— Пес ты колтунный! — Закричал пожилой на вид торгаш в великолепном парчовом халате, отталкивая от себя локтями прочих кандидатов на переговоры. — И шкуры твои все крысиные да шакальи! Все гниль червивая! Соли извел на свой порченый товар два бочонка! Моя выгода больше! Господин капитан! Со мной договор держите! Хотите — плачу золотом! Хотите — порохом!
В лицо крикливого купца с оттягом вмазался чей-то увесистый кулак в бархатной перчатке. Дорогая войлочная шапка слетела с горластого деляги, и он осел в толпе.
— Дворовым девкам суй свое красное золото! Скот безродный! И порох твой сырой да гадкий, дыму-чаду больше, чем толку. Со мной договор соверши, капитан! Друг дорогой! Самое лучшее оружие, касарская чеканка, пуляйская сталь! Лучше моих мастеров нет! Плачу серебром томленым! Не всякой пористой грязью да кислым красным золотом! В мой шатер идите, капитан! Дамил — мое имя! Только за разговор со мной дам сто гифов серебром! Поговорим о выгоде, капитан! Оружие всем нужно! Плачу вперед.
Тут поднялся тот горластый купец, что схлопотал от товарищей своих зуботычину, утерся и стал отвешивать пинки направо и налево, отгоняя от веревочной лестницы всех прочих пуще прежнего.
— А ну брысь! Шавки! — В руках у купца оказался пороховой кувшин трех мер весом с двойной оболочкой, заполненной горючим маслом. Фитиль кувшина тлел и искрил, и по всему было видно, что гореть ему осталось не долго.
Все торгаши как один бросились врассыпную, подбирая полы своих каракулевых шуб да меховых накидок, вприпрыжку улепетывали от двинувшегося рассудком собрата. Видя, что соперники его отбежали на безопасное расстояние, купец просто выдернул фитиль из порохового кувшина и, бросив на землю, растоптал в пыли загнутым вверх носком сапога.
— Так-то лучше! Верблюды кастрированные! Испугались сырого пороха! — Купец скрутил из пальцев плотный кукиш и стал тыкать им во все стороны, приговаривая. — Вот вам собакам договоры! Вот вам клопам-кровососам мое купеческое слово! Вот вам карасям пучеглазым грамота очередная!
— Потрудитесь, милейший, объяснить, что за свара у вас тут происходит! — попросил Орадан, спрыгивая на землю.
Купец с пороховым кувшином в руках еще раз стер кровь с уголка рта и, прищурив один глаз, посмотрел на наемника.
— Договорились с уважаемыми об очередности. Кто и в какое время к небесному капитану, если таковой прибудет, с прошением и договором идти станет. Перевал-то еще закрыт, заснежен, пройти караваном никак нельзя. Жребий бросили, грамоту составили. Мне по грамоте и жребию вторая очередь доставалась, а Шамут, сын ехидны, червь навозный, только седьмым в списке был. А как корабль заприметили, так все оравой и кинулись капитана зазывать. Золото у них! Серебро томленое! Вот вам! — Купец стал опять тыкать фигой во все стороны. — Порох! Вот золоту достойный конкурент! Порох! Вот что нужно капитану! — кричал он надрывая хриплое горло. — Золото ваше корабли тяготит! Да гнилой товар трюмы зловонит! Меха в Филадею он везет! Видали такого купца-скопца! Да кому, право, нужны там твои меха соленые! Растяпа! Порох — вот товар!
— Прежде чем с кем-то вести договор о выгоде, — вмешался я, — мне необходимо пополнить запасы. Подкупить снасти, осмотреться в вашей уютной долине. А уж после сам посмотрю товары ваши и подумаю, есть ли мне прок с того, что кого-то возьму с собой. Корабль большой, места много. С филадейской верфи иду пустой, так что между собой договаривайтесь о попутчиках.
— А куда путь держите, уважаемый? — поинтересовался один из торговцев, тот, что предлагал заплатить серебром только за переговоры и уже осмелился приблизиться.
— Во все стороны, кроме Валадарии.
— Что такое томленое серебро? — спросил я у Корвеля, когда мы достаточно отдалились от толпы разгоряченных купцов и двинулись вверх по улице к гостиному двору.
— Касарская гордость. Единственное, чем славно это горное княжество, — ответил Корвель, махнув рукой. — Тут недалеко, полдня пути. Справедливости ради скажу, что и в правду серебро чистое. Были там когда-то давно хорошие рудники да копи. Угольные шахты. И мастера знатные. Томленое серебро — товар накладный, но спросом пользуется большим, и кто толк в нем знает — торговаться не будет, платит золотом в равной доле. Когда серебро плавят, то в тиглях держат долго, томят в печах. Серебро такое свойство имеет, чем дольше плавишь, тем чище оно становится, всякая грязь из него как бы выгорает. Маги да аптекари, королевские да княжеские ювелиры всегда такой товар с почетом и восхищением берут.
— Стало быть, честный купец, благородный, коль серебро такое в качестве платы предлагает.
— Языком молоть — это тебе не камни тесать! Мало ли что он тебе скажет, тут опытный ювелир не всегда разницу приметит.
Немного удивленный, но в то же время воодушевленный таким интересом, я стал размышлять над тем, насколько выгодно брать себе в попутчики купцов со свитой да дорогим товаром. Вспоминая те сделки, что совершал тот караванщик, с которым я бродил несколько камней кряду, я догадывался, что речь идет не об одной сотне золотых грифов, но то дело караван, а тут огромный корабль с пустыми трюмами, который только в десяток песочных мер одолевает расстояние, что навьюченный верблюд от заката до заката плетется. А разбойники, а ветер-суховей, а мор да падеж, а поборы дорожные. То на то и выходит. А тут и проблем меньше и товар целей, да не портится и не слеживается.
Как я все-таки не пытался избавиться от этого корабля, я подумал, что сделать это никогда не поздно. Настанет время, когда кто-то достойный сам мне предложит его купить или обменять. А пока побуду я небесным капитаном. Будут милостивы духи, доживу до глубокой старости, буду рассказывать детям, каким лихим был воротилой.
