— Пора бы нам ставить паруса, Брамир, мальчик мой. Уж кто как не ты должен хорошо знать, что своевременное бегство — это залог благополучного исхода.
— Кто еще может желать нам зла. Да и кому под силу одолеть семь конных переходов от Филадеи за неполные два дня?!
— Тому, кто умеет ходить сквозь камни.
— Горные короли?!
— Граница пустоши — это исконные земли Ши-фу. Первые крепостные стены Филадеи строились именно против них.
— Посланники темных духов! — выдохнул я, чувствуя, как мурашки бегут по телу от нахлынувшего ужаса только при одном упоминании о горных королях.
— Что-то их встревожило, коль они так открыто о себе заявили. Пора нам ставить паруса, Брамир. Разбудить Ханха? Или мне самому запалить фитили котла?
— Поднимай всех! Мы сейчас же улетаем! Бах-рей, тот безумный купец со своим порохом уже погрузился в трюмы?
— Давно, мой капитан, уже велел слугам стол накрывать. И Дамил, оружейник с томленым серебром, тоже с ним. Договорились между собой лететь в земли Хариди. А там и до Булгалии недалеко. Высадим их в Пултохе, как раз на границе речных земель.
Мы убегали больше от неизвестности, чем от явной угрозы. Все те немногие истории, которые я слышал о горных королях Ши-фу, наталкивали только на одну мысль, встречаться с ними хоть в открытом бою, хоть укрываясь за стенами крепости, мне не хотелось. Одни рассказчики утверждали, что это люди, одичавшие в горных пещерах, подпавшие под влияние темных духов. Являясь как бы их проводниками в мир людей, горные короли наводили страх и ужас на любое предгорное селение, город или просто стойбище. Прочие были склонны думать, что это все же звери, чем-то отдаленно напоминающие людей. И действительно, с людьми их роднили только внешний облик и умение ходить на задних лапах. Были множество книг и дневников, в которых описывались эти странные существа, ни один тихий вечер в стойбище каравана или в трактире игорного дома не обходился без истории о горных королях. Из всего мной когда-то услышанного об этих странных существах я делал вывод, что бегство от них — самый разумный и верный способ остаться невредимым. Разумеется, только в том случае, если убежать есть возможность.
В этот раз суета на палубе казалась мне какой-то завораживающей. Команда немного обвыклась на судне, и теперь ее действия были более слаженными и четкими. Нагруженный купеческим товаром фрегат плавно и с явной натугой тянул вверх, поскрипывая балками под тонким настилом палубы. Най проворней муравья взобрался на главную мачту, в свою корзину прихватив помимо кожаной накидки еще и войлочное одеяло. Сундук с десятком воздушных змеев он держал теперь там же наверху, закрепленный к мачте бронзовыми замками. Небоходы заряжали арбалеты гарпунами, теми самыми, которые, выстреливая, потянут за собой три главных паруса. Сложенные особым образом, сами паруса и удерживающие стропы пролетят вместе с гарпуном на несколько десятков колен вперед корабля и раскроются огромными куполами, словно ретивые кони, запряженные в повозку, увлекая за собой весь фрегат. Центральная мачта и вторая, подвижная, которая легко перекладывалась с одного борта на другой, служили только креплением веревок и рулевых ветрил. Основные паруса вытягивались далеко вперед, и потому, в то время, когда корабль шел полным ходом, над палубой нависала огромная паутина, сплетенная из канатов и блоков, лестниц и перетяжек. Первый парус стремительно метнулся вверх, длинным шлейфом увлекая за собой канаты, которые уже на половине пути стали распускать странные, вложенные друг в друга узлы. Наконец ловили несильный ветер и раскрывались огромным куполом, дергая судно легкими толчками. Двое вытягивали гарпун обратно, а оставшиеся готовили к выстрелу второй парус.
Спешить смысла не было, можно было выстрелить и все три паруса одновременно, но от такого сильного рывка канаты и крепления могли не выдержать, даже на слабом ветру. Вельгор, вставший у рулей, внимательно следил за воздушным змеем, которого удерживал в небе мальчишка Най. Корвель крутился рядом, что-то подкручивая и вымеряя на странном магическом приборе «Северной звезде», купленном так удачно и своевременно. Я вспомнил слова капитана Сулифа, рассказавшего о странном человеке, жившем в башне обелиска, но сожалел, что так и не представилась возможность с ним встретиться. Быть может, он смог бы мне хоть чуточку приоткрыть тайну древних знаков.
Ветер крепчал. Я стоял на верхнем капитанском мостике и смотрел на то, как команда придает все больше ходу кораблю.
Вельгор аккуратно вторил потокам ветра, плавно и неторопливо подтягивая рулевые блоки и канаты. Ремесло рулевого стало для него очень естественным. Он без труда ориентировался в сложных хитросплетениях сотни веревок и воротов, понимал принцип движения и всегда был очень внимателен к любым мелочам. Старик Тром без колебаний подменял калеку Ханха у магического котла, словно сам был опытный лампадарь. А Хаджин и Орадан так легко указывали другим небоходам что и как делать, что проблем пока не возникало. И только я чувствовал себя каким-то ненужным, чужим на этом корабле. Все при деле, даже Корвель нашел себе занятие по душе, корпя над старинными дневниками и картами других капитанов, что достались нам по наследству от Тауса и были куплены уже вместе с магической «Северной звездой» у Сулифа.
Судя по всему, ночью мы поднялись достаточно высоко, чтобы я после пары кружек полынного вина закутался в запасной парус и забился под бухту каната на носу корабля. Проснулся от того, что услышал глухой стук, как будто цепами молотили зерно. Выпутываясь из парусины, я с трудом продрал глаза, щурясь от яркого солнечного света.
На пустой и прибранной палубе стоял Орадан, в великолепной новой одежде. На нем был короткий кожаный доспех, неизменная черная шелковая накидка, туго намотанный на голове тюрбан и великолепные, расшитые серебром кавалерийские сапоги с каблуками. Напротив наемника, держа в руках увесистую окованную дубину, стоял Най, выставив оружие перед собой на изготовку.
— Секрет удара большой дубиной не в замахе, — говорил пустынный волк, обращаясь к щуплому мальчишке, — а в рычаге. Удерживая оружие ближе к концу рукояти, ты увеличиваешь рычаг, что несомненно, хорошо для сокрушительного удара, но к сожалению, теряешь скорость. В твоем случае это недопустимо. Смотрите все! — обратился Орадан к небоходам, собравшимся поглазеть на его тренировку с мальчишкой. — И запоминайте! Большая окованная трость — оружие сокрушительное. Как против пешего воина, так и против кавалериста. Даже железные щиты дворян не способны порой отразить удар такой мощи. Но в руках Ная это оружие не кажется таким эффективным, не правда ли? Бараны в моей отаре весят больше, чем этот щуплый недокормыш. Что за страх пехотная дубина в его руках, которую он даже держит с трудом? А страх должен быть! Стоит всего лишь изменить хват и раздвинуть руки на черенке, как оружие тут же меняет привычные углы атаки, становясь более коварным даже в неопытных руках.
В доказательство этого Най перехватил правой рукой дубину чуть выше и нанес несильный, словно колющий удар, просто ткнул в противника. Держа в руках палку, которая была призвана эмитировать саблю, Орадан нарочно замедлил движение и отвел защитным ударом вниз дубину в сторону от себя.
