Следовало опередить безумца. Уничтожить, растоптать. Перед ним как открытая книга прошлое и будущее, сила и всевластие, могущество, равняющее его с богами, за веру в которых сам маг и инквизитор обрекал на пытки не один десяток вероотступников, еретиков.
Свирель выполнила приказ. Гурымей знал, что она подчинится гимну и станет послушней цепного пса. Он вспомнил флюгер на башне его родового замка. Изящный и тонкий ветролов, держась одной рукой за тонкий шпиль, уверенно смотрел вдаль, туда, откуда дует ветер. Флюгер был водружен на спицу сторожевой башни задолго до рождения самого мага. В то самое время, когда небесные корабли бороздили небо и были так же обыденны, как запряженная мулом повозка. Большие и малые, военные и торговые, корабли строились умелыми мастерами, управлялись смелыми капитанами, из славного поколения которых и вышел сам Иридии Гурымей. Маг и верховный жрец, потомок древнего рода.
Он чувствовал запахи, словно бы уже дышал воздухом, чистым и влажным, чуть сыроватым от тумана, поднимающегося с зыбкой ряби небольшого озера. Ему чудились ароматы сосновой рощи, той самой, где он подолгу бродил вдали от крепостных стен дома, подальше от дворовой суеты, пребывая в раздумьях о бесконечности.
Мундштук свирели прикоснулся к губам холодной каменной каплей. Собирая все прежние воспоминания в один-единственный выдох, затаенный, словно перед поцелуем, он легонько вытолкнул воздух из груди, мысленно скользя сквозь пространство.
Ветер заворачивался горизонтальной воронкой, поднимая ввысь все больше пыли и остатки сухой травы. Чуть желтоватое небо пустыни на мгновение просияло безоблачной бирюзой, и словно проталина во льду начала расползаться в стороны, открывая небольшой проход. С той стороны — изумрудная зелень травы встревожилась, пригнулась к земле, затрепетала, под порывами суховея, ворвавшегося из каменистой пустоши. Маг чуть ослабил руки, и тяжелая свирель немного опустилась, спуская выдутый ею проход как раз на уровень земли. Резким движением, указав в сторону прохода, маг дал понять Ши-фу, чтобы те бежали в него. Ему не требовалось отдавать приказ громко, заставлять, пугать. Одичавшие и злые, горные короли уже понимали мага, даже когда он не произносил слов. Они знали, что новый повелитель не оставит их без добычи, и потому выполняли приказ мгновенно. Плотно прижимаясь друг к другу, горные короли выстроились шеренгой и черным ручейком потекли в новые земли, в новые охотничьи угодья, которые даровал им воплощенный бог, повелевающий огнем как рабом. Последним шел сам Гурымей. Проход сужался стремительно, но маг успел прихватить с окровавленного алтаря свинцовый ларец и шагнуть вперед, в то уютное место, воспоминания о котором позволили ему с первого раза, без долгих попыток, открыть в него двери.
Камней было двадцать три. Я не поверил собственным глазам, когда уже в третий раз пересчитал их, раскладывая кучками по четыре. Одной костяшки все равно не хватало. Только в тот момент, когда я разложил все знаки по значениям, я понял, что действительно не хватает именно одной. Помня наизусть все значения, я с легкостью определил — недоставало знака «Солнца». Хоть эти знаки и чуточку отличались по начертанию, я мог легко их узнавать. Знака «Солнца» в этом Архе не было. В первую очередь я подумал о том, что мог случайно выронить этот камешек и он закатился в щель на полу. Но как такое могло случиться? Любой, кто играет в кости, тем более так часто, как это делал я, с легкостью определит, что произошла потеря. Игроки были приучены относиться к игральным костям с осторожностью и вниманием. И со мной подобного произойти не могло. Да, я давно не играл, тем более этими камешками, даже не пытался, по настоятельному совету старика Трома. Но как же могло произойти так, что недостает одного знака?! Пусть не самого важного в раскладе, без которого можно так же сладить неплохую игру, но все же!
Пересчитывать больше не было смысла. Шарить за поясом и в пустом мешочке также казалось пустым занятием. Я просто чувствовал, что одного знака не хватает, словно бы кости сами мне сказали об этом.
— Эй, Тром, старый пропойца! — позвал я, громко выкрикивая имя старика.
Заскрипел натянутый между балок гамак, и Тром свалился на дощатый пол, потирая ушибленное колено.
— Чего ты орешь? Босяк безродный. Сам не спишь и другим не даешь.
— В тех костях, что ты мне дал, не хватает знака «Солнца».
— Вот тоже новость, — удивился старик. — Я и сам знаю, что не хватает. Чего орать-то на все небо.
— Что ж ты, курдюк бараний, подсунул мне неполный Арх! До сих пор удивляюсь, как поддался уговорам и взял у тебя эти кости! Да еще столько золота за них отвалил!
— Соплив еще, меня поучать! — возмутился старик, скривив суровую гримасу. — Было время! Я таких, как ты, одной левой валил!
Тром вдруг мгновенно успокоился и сел напротив, прикуривая трубку от чахлой лампы, которой уже давно пора было подтянуть фитилек. Неожиданно расплываясь в довольной улыбке, старик почесал затылок и посмотрел мне в глаза.
— Ладно, Брамир, расскажу тебе всю историю целиком. Вот только ты слушай прежде, а вопросы уж потом задавать будешь.
— Ой, не люблю я сюрпризы, дед, — возмутился я.
— Это все оттого, что молод еще, в мои годы любой сюрприз был большой редкостью. Слушай. Да не перебивай, а то забуду, с чего начал.
Удобно устроившись на скрипучем стуле, Тром вытянул костлявые ноги и сдержанно захихикал.
— Дело прошлое, Брамир, мальчик мой. Как я и говорил тебе прежде, кости эти не простые, а то, что знака одного не хватает, так то только тебе на спасение. Несколько полнолуний назад, далеко на юге, за жемчужным морем, была большая война. Жил там на острове благородный король. Знатный был самодержец, звали его Тахру — царствующий библиотекарь. Мой дед был у него во служении. Но об этом позже. О древних камнях, тех самых, пригоршню которых ты сейчас разбросал по столу, ходили большие толки да легенды. И Тахру верил этим легендам так, будто была это великая истина, действительно наследие богов. Во все края слал король своих послов и магов, чтобы те искали древние знаки. Собирал по крупицам некогда разбросанные нейфами родники силы. Собрал все, кроме одного знака. И так возвысился Тахру над прочими, что не осталось на земле равных ему в могуществе и силе. Камни предсказывали будущее, проясняли прошлое. Помогали найти скрытые сокровища, древние храмы. Почуяли тогда отрешенные нейфы, что еще немного — и найдет Тахру последний камень и обретет власть над их мятежными душами. Неволить станет и звать из мира духов, где нейфы пребывают в полном отрешении от мирских дел. Они не боги, но уже не люди. Они не маги, но и не стихии неразумные. Они отрешенные — нейфы. Сила их так велика, как морские волны, и так же ничтожна, как капля воды. Древние знаки на этих камешках — это символы власти, рабские цепи для нейфов и ступени к восхождению древних богов.
Заподозрив, что надумал Тахру повелевать нейфами, стали они науськивать магов и колдунов на бунт. Своим громогласным шепотом стали плести заговоры, сея в темных людских душах страх и злобу, затаенную на короля. Тахру остался один в своем каменном дворце, когда войска неприятеля двинулись штурмом в его обитель. Лишь горстка верных людей стояла рядом с королем. Мой дед был среди них.
