Иридии радовался и ликовал в связи с таким удачным стечением обстоятельств, и высланный вперед разведчик и провокатор Юрх наверняка на совесть отработал свое золото. Уходящие силы полнолуния были загодя собраны в несколько надежных амулетов, которые Иридин Гурымей держал в свинцовом ларце вместе со «Свирелью ветров». Но это был его боевой резерв, тот потенциал сил, который он оставит на утверждение своей власти. В разговоре с самозваным королем он намеревался использовать обычные методы, нехитрые жреческие уловки, которыми владел в совершенстве. Тайное искусство риторов, умение вести переговоры, сила убеждения, первое, что маг освоил еще в академии и потом использовал весьма успешно.
Последними к стенам Хатана подошли конные упряжки с двумя большими катапультами, способными метать снаряды весом в тысячу мер, не меньше. В собранном состоянии эти катапульты умещались на большие повозки, запряженные четверкой лошадей. Кой-Хару, верный полководец и слуга Гурымея, распорядился, чтобы повозки поставили как раз под железной решеткой, на тот случай, если вдруг возникнет конфликт и стражники Фараса попытаются опустить ворота и поднять мост, загоняя армию хозяина в ловушку.
Возница подогнал повозку мага к лестнице, ведущей в крепость, почти вплотную. Семеро рыцарей сопровождения, вооруженных и одетых в легкую броню, отделились от ровной шеренги войск и подбежали к повозке господина. Придерживая друг друга, они ложились прямо в раскисшую грязь перед лестницей, невзирая на удивление крепостных офицеров, вышедших навстречу войску мага. Рыцари укладывались в грязное месиво и лужи, образовывая своими телами некое подобие настила, по которому Иридии Гурымей прошел до самых ступеней лестницы, не запачкав полы мантии и сапоги. Еще дюжина хорошо вооруженных офицеров выстроилась вокруг мага плотным каре, следуя за ним по пятам. Видя серьезность и напор этой гвардии, все в крепости не придумали ничего лучше, чем просто расступиться перед незваными гостями.
Вышагивая твердой и уверенной походкой, еле заметно прихрамывая на одну ногу, маг шел по темным и затхлым залам, наполняя их каким-то смятением, тревогой и опасностью.
Князь Мехру за несколько дней пути в свите Гурымея и вовсе потерял собственное достоинство и теперь семенил за жрецом как преданный слуга.
К визиту мага Фарас подготовиться не успел, так и был застигнут в тронном зале, еще сохранившем остатки былой роскоши полхийского короля. Фарас лежал в одном исподнем на большой медвежьей шкуре возле камина, с трудом продирал заспанные глаза, когда Гурымей предстал перед ним, надменно взирая на самозванца.
Надо сказать, что Фарас не сильно-то стеснялся своего унизительного положения и потому вызывающе и с долей негодования встретил незнакомца.
— Будь ты хоть дух бестелесный, — возмутился Фарас, повышая голос, — я найду возможность заставить тебя проявлять ко мне уважение! На кол самозванца! Стража!
Никто из окружения самопровозглашенного короля даже не рискнул пошевелиться. Замерли словно каменные изваяния, боясь совершить неосторожное действие!
Маг заговорил спокойно и очень сдержанно, можно сказать даже вкрадчиво. В манере, обычной для опытного ритора и служителя храма.
— Король Фарас, видимо, запамятовал, а быть может, окружен дураками, которые не потрудились доложить великому о появлении его друга и союзника. Многие пути пришлось преодолеть мне, прежде чем к стенам вашей крепости приблизилось мое войско. Три тысячи отборных, тренированных солдат — все опытные ветераны, не новобранцы. Больше сотни бестий, свирепых и кровожадных Ши-фу, прибыли в ваше распоряжение, мой король.
— Кто посмел? Как! Кто предатель?! Мехру! — гаркнул Фарас, обращая взор на своего наместника, прячущегося за спинами рыцарей. — Ты жирный боров! Что ты делаешь здесь?! Или я не вел тебе сидеть на границе?!
— Мой король разгневан? Как жаль, — зашипел маг, медленно вышагивая по залу. — Гнев этот как раз то, что сейчас сможет помешать достичь цели! Духи в моем лице помогают лишь праведным и достойным.
— О чем ты говоришь, жрец?
— Я говорю о троне и о королевстве! Я говорю о заговорщиках и проклятых! О прошлом и будущем, которое стелется предо мной как тексты открытой книги! Я маг и инквизитор Иридин Гурымей! Я тот, кто говорит с духами и благословлен ими! Уверен, что достойный короля потомок не отвернется от содействия духов в своей праведной борьбе!
Я встал у рулей, где бессменно вот уже почти сутки скучал тихоня Вельгор. Выигрывая время, я приказал небоходам убрать все паруса, и мы так сильно замедлились, что рулевому просто нечего было делать. Двигаясь в слабом потоке ветра, мы плавно смещались на восток, как раз к поселку на реке, который указали на карте Корвель и Най.
Увлеченные своими вечными спорами и шпильками в адрес друг друга, маги — северянин Балбаш и кассарец Харбу-Махар, — даже не обратили внимания на то, что корабль еле плетется.
— Прошу меня простить, господа, что позволил себе вмешаться в вашу беседу, но у меня к вам важное дело.
Маги не сразу отвлеклись от взаимных оскорблений и обратили на меня внимание.
— Простите, капитан, мы как раз обсуждали некоторые человеческие достоинства и благодетели, в число которых, несомненно, входит благородство и уважение, которое мы в полной мере имеем честь наблюдать на вашем достойном и грозном фрегате.
— Большое спасибо за столь лестную оценку моих скромных усилий. Видите ли, дело в том, что по некоторым причинам я не могу себе позволить приземлиться непосредственно в самой крепости. Это слишком узкое место для корабля, да и некоторых, как я полагаю, обитателей крепости Хатана мое появление совсем не обрадует.
— О! Капитан! — закричали маги почти одновременно. — Этой услуги и не потребуется. Нас вполне устроит, если вы позволите нам сойти на землю хоть в окрестностях самой крепости, хоть ночным временем, хоть днем, нам все равно.
— Расклад ветров не самый благоприятный, и мой обратный путь будет весьма затруднен. В связи с чем у меня к вам некоторая просьба. Я ни в коем случае не избавляю себя от тех обещаний и договора, что мы заключили, но великие духи диктуют нам свои правила. Не станет ли для вас обременительной некоторая задержка?
— О какой задержке речь, капитан? — спросил Балбаш, явно почуявший подвох в моих словах.
— Здесь неподалеку, по пути есть небольшой поселок, где я бы хотел задержаться, совсем не надолго — чтобы плотней пополнить трюмы и запасы. Возвращаться, как я уже сказал, будет не просто, а мне нужно сделать еще одно дело, весьма важное.
— Что ж, — крякнул Харбу-Махар, — мы не вправе препятствовать вам, капитан, мы только гости на этом корабле, но может быть, мы сможем стать вам полезны в каком-то деле?
— Да! — подтвердил Балбаш. — Вы можете смело полагаться на нашу помощь, капитан. Может, совершить обряд и призвать попутный ветер?
— Не стоит, право, так беспокоиться, господа. А секрета в моем деле нет. Дело в том, что ввиду всех тех событий, что происходят в славном некогда королевстве Полхии, я занимаю, как бы это сказать, несколько нейтральную позицию. А как известно, когда военный корабль остается без войны, ему ничего больше не остается, как заниматься торговлей. Вот я и подумал, что будет неплохо пополнить трюмы товаром и предложить их крепостным смотрителям, что в славной и великой крепости Хатана, что в крепости Касс. Знатные могут воевать сколько им угодно, мое дело торговля, коль угодно духам не благословить меня на праведную войну.
