— Очень заманчивое предложение, великий князь. А что же будет в таком случае после победы?
Гурымей подвинулся ближе ко мне, облокотившись на стол, и прошептал:
— Думаю, что уже во время осады мы будем с сожалением хоронить Фараса как доблестного героя, павшего в бою.
Я чувствовал, что Гурымей лжет. Не просто лжет, а пытается обрисовать мне ту картину, которую бы я, наверное, хотел увидеть. Вот только мне почему-то не верится в то, что он поспешит избавиться от самозванца. Он хоть и сводный брат, и последний, пусть и не в самой длинной очереди претендентов, но все же законный наследник. Помимо Гурымея жаждущих полхийского трона найдется немало. Одни булгальцы чего стоят. Неужто эти вояки станут терпеть у себя под боком правление чумазого самозванца, пусть и жреца алтарей, па которые им откровенно наплевать. Вместе со смертью или низложением королевы и наследника булгальцы освободятся от давних пактов и договоренностей, а тягаться с армадой их кораблей, сущее безумство. Да и Смартия тоже не потерпит расширения земель храмов. Пока в противостоянии только один, пусть и весьма грозный корабль, дело простое. Но когда речь пойдет о битве в небесах, тут я, пожалуй, поищу нору поглубже, это уж как-нибудь без меня. Судя по тому, что рассказывала мне Хаджин о военных кораблях булгальцев, они меня в порошок сотрут, сровняют с землей, даже пепла не останется.
— Все это звучит весьма убедительно и падко, но есть, видимо, что-то, что ни вы, ни я не учитываем в этом раскладе. Либо недоговариваем друг другу. Я имею в виду Булгальское царство и их армию. Так же Касарское княжество и Смартию. Земли Хариди в такой ситуации уж точно не останутся безучастными. Хотя есть вариант. Я готов продать корабль тому, кто заплатит большую сумму, и не важно, кто это будет.
— Вы рассудительный человек, капитан, чего, по-вашему, стоит корабль без команды. Кому как ни вам знать об этом.
— Так и есть, стоит он не много без знающих людей, но я и не намерен продавать его без команды. Мне будет достаточно присягнуть на верность любому из королей в соседних землях. В моей родной Хариди, например. За право водрузить свой флаг в такой щекотливой ситуации с наследием трона, любой из соседей будет рад раскошелиться. Или, например, я дождусь, пока ваша клика надорвется штурмовать крепость без моей помощи, а потом когда одна из сторон падет, я благополучно уничтожу оставшуюся. Что мне мешает взять измором обескровленную твердыню Хатана в то самое время, когда большая часть армии будет ломать копья о стены Касса? Оставленное без тыла, войско станет разбегаться, побежит восвояси, уверяю вас. Штурмовать две крепости одновременно, распылять силы — очень не простая задача.
Я с удовольствием смотрел на то, как у мага зашевелились желваки на скулах, зубы стиснулись, но он не торопился проявить нетерпение и впасть в бессильную ярость. Он лихорадочно искал ответ на поставленные вопросы. Что ему еще оставалось. Пусть мой корабль и в единственном числе, все, что я ему расписал, выполнить будет не так уж сложно.
— Вы забыли о магии, любезный капитан, вы не учли того, о чем не имеете представления, а возможно и не верите. Ну разумеется, не верите, ведь вы же не маг. А сила магии тем не менее позволила мне выжить после падения, подчинить себе горных королей, позволила мне мгновенно, даже раньте вас перетащить свою собственную армию, минуя засушливые земли пустоши, как раз к стенам крепости Фараса. Силой магии можно сделать еще очень многое, о чем вы даже не догадываетесь.
— Хотите противопоставить свою магию духов против магии нейфов? Забавно будет на это посмотреть. Ведь, насколько мне известно, крепость Касс была когда-то создана древними учениками богов с таким расчетом, чтобы она могла устоять перед магией.
— Я не намерен терпеть в своем присутствии ереси о богах и их мятежных отпрысках! Магия древних ушла вместе с ними! Теперь только стихийные духи правят вселенной!
— Вы уверены в этом так же, как и в том, что в предложенном вам кубке нет яда? — Гурымей аж подпрыгнул на месте, с каким-то безысходным ужасом взглянул на серебряный кубок и отпрянул от него словно от ядовитой змеи. — Не уверены? Вот и я тоже.
Гурымей опустил руку за пояс. В первую очередь я подумал о том что он вынет оружие и нападет на меня прямо сейчас, но спустя мгновение понял, что за такой плотной и тугой обмоткой невозможно спрятать даже кинжала. Но что тогда? Магический амулет? Да пока он будет бормотать заклинание, я успею наделать в нем десятка два дырок. Нет, в моем же шатре он не рискнет напасть.
— Что ж, боюсь, что договориться нам не суждено, — сказал маг, заметно успокоившись. — Признаюсь, что был невысокого мнения о ваших тактических способностях, теперь вижу, что зря, в вашем лице я, наверное, потерял достойного союзника.
— Тем не менее я верен той позиции, что озвучил вначале. Мы все еще можем договориться, если вдруг вам понадобится подтянуть тылы поближе к осаждаемой крепости или подвезти припасов. Так как конкуренции у меня практически нет, я не стану лютовать и задирать цены. Но любая моя услуга будет стоить не дешево. Ведь не думаете же вы, уважаемый маг, что от королевы и наследника мне не поступало никаких предложений.
Почему-то именно в этот момент я вспомнил слова Трома. Старик говорил, что человеческая жадность очень предсказуема, как и любопытство. Гурымей попробовал сыграть на моей жадности и проявил преждевременное неуемное любопытство. Теперь он удалится в крепость вместе с Фарасом и будет ломать голову над тем, какое коленце я еще готов выкинуть. Мне известно о его планах больше, чем он осведомлен о моих. Что ж расклад сил становится весьма интересным. Хоть сам я и не знаю, что буду делать в следующий момент.
Мы стояли на вершине холма и спокойно наблюдали за тем, как парламентеры во главе с Гурымеем удаляются прочь по извилистой дороге. Никто из команды так и не решился спросить меня о том, что предлагал мне маг и о чем мы пытались договориться. И без вопросов было понятно, что союза не получилось, да собственно и не должно было получиться.
Заглянув в шатер, где горлопан Балбаш возился со своим невезучим коллегой, покусанным пчелами, я убедился, что дело идет на поправку, и не стал метать. Спросил только стоящего неподалеку Орадана, сколько еще понадобится времени, чтобы заменить треснувшие доски, и как скоро мы сможем собрать лагерь и подняться в небо. Ответ устроил меня всецело. Наемник утверждая, что если мы поторопимся, то уже к вечеру сможем наблюдать закат с высоты птичьего полета.
Если этого не произойдет, то я готов спорить на что угодно, но именно этой ночью Гурымей подошлет отряд лучников, который будет делать все возможное, чтобы сжечь корабль. Пока фрегат прикован к земле, он очень легкая добыча. Теперь при любой посадке надо быть очень осмотрительным и выбирать наиболее открытые места. Я только сейчас понял, как опасно становится в этих землях. Все-таки как еще сильна моя воровская натура. В момент любой, даже самой незначительной опасности — исчезать, прятаться, залегать на дно. Пора избавляться от таких проявлений трусости. Тем более теперь, когда старик Тром увлеченно и самозабвенно вышивает на моем капитанском плаще баронский герб. А может, не стоит? Так и оставаться с воровскими повадками? Не могу взять мастерством да умением, возьму хитростью и коварством. Чем не аргумент в любом споре? Будь то противостояние на земле или в небе.
