— У нас даже не возникало никогда разногласий с нашими наставниками и учителями. Проблема была лишь в том, что мы оказались смертны. Богам удавалось продлевать нашу жизнь до той поры, пока мы не взмолились и не попросили их, чтобы нам было позволено удалиться в царство теней. Боги сжалились над нами и позволили покинуть этот грешный мир. Плита, на которой я стою, затерянная в великой пустыне — наш надгробный камень, вход в наш склеп.
Покидая гостеприимный город богов, мы оставили после себя многие магические предметы. Да именно так, не боги, а мы сотворили все то, что впоследствии люди станут называть магией. Богов меньше интересовали судьбы людей, чем нас. Мы давали людям силы и власть, которые неосторожное человечество оборачивало во зло. Камни, большая часть из которых есть у тебя, Брамир, не что иное, как единственная возможность поговорить с нами. Это то небольшое, что мы могли оставить для грешного человечества. Мы надеялись, что с их помощью мы сможем поддерживать мир и порядок на земле. Но люди извратили и вывернули наизнанку все, что мы так долго создавали. Из мира духов время кажется единым целым. Время видится как полноводная река, протекающая по равнине, в то самое время как ты стоишь на берегу и наблюдаешь ее течение. Те немногие, кто слышал наши голоса, вопрошали лишь о том, какое будущее их ждет, где в прошлом были закрыты сокровища, как поступить, чтобы одолеть врага. Не было устремлений. Не было достойных, кто, хоть раз прикоснувшись к силе камней, не смог бы устоять и использовать данное во благо людей, а не только себя. Так продолжалось много календарей, десятками полнолуний. Мы уже не отвечали никому, мы хранили молчание, пребывая в собственной тишине.
— Что же теперь заставило вас заговорить?
— Камки в твоих руках очень тесно связаны с небесными светилами. Они были созданы под светом звезд и вырезаны на камнях, упавших с неба. В момент рождения каждый человек освящается определенным узором звездных переплетений, так было всегда и будет потом. В миг твоего рождения, Бра-мир, звезды совпадали как раз с тем недостающим символом, который и управляет всем Архом. Ты сам стал словно бы заменителем этого чудесного, солнечного знака. Поэтому в твоих руках древние знаки будут говорить.
— Я слышал, что вы пытались остановить время, но у вас не получилось.
Высокий нейф только повернулся ко мне, и я заметил улыбку на его морщинистом лице. Глаза, живые, подвижные, любопытные, не как у старика, слегка прищурились, и я понял, что нейф ждал этого вопроса. Ну разумеется, ведь он знает все, что будет, и все, что было.
— Время нельзя остановить, в этом нет никакого смысла. Мы действительно проводили ритуал, но он был связан в первую очередь с любимым детищем богов — городом великой мудрости. Почти тысячу календарей они потратили на то, чтобы воздвигнуть это удивительное сооружение. Но время, как известно, не щадит и камни. С помощью лунной магии мы пустили время по кругу. В пределах города оно остановилась, и каждый день в нем начинается тогда же, когда кончается. Один и тот же день — всегда. Следствием такого опыта стала почти полная остановка луны, изменение очертания берегов и морских течений. Некогда большая пустыня выросла в три раза по сравнению с той, что была прежде. Камни — это ключик для высвобождения этой плененной энергии.
— И что произойдет? Боги вернутся на землю? Луна начнет опять мчаться по небу?
— Боги и не покидали землю, Брамир. Но после того как откроется древний город, они смогут вернуться в свою обитель и утвердить свою власть над всей землей. Возродить свои храмы, утвердить свои знания. Небесный алтарь находится в небольшой деревушке неподалеку от великого города. Пустынные волки оберегают это место, но тебе будет позволено пройти в него. Если в твоем предназначении возникнут сомнения и споры, укажи им на вторую главу четвертой книги восхваления. Там есть нужные указания.
Но камни на алтаре ты выложить не сможешь. Твоя задача принести их туда. Найди последний символ, но не трогай его. Когда все камни будут у тебя, отправляйся к городу древних и закончи магический круг.
— Но как же я отнесу его туда, если не смогу его тронуть?
— Это ты узнаешь позже, а пока распоряжайся силой камней так, как считаешь нужным.
— Я уже пробовал, ничего не получилось!
— Значит, плохо пробовал.
Нейф засмеялся громко и пронзительно, его голос стремительно менялся: то утончался, то раскатывался над землей громовым эхом. Пелена сна подернулась, и мелкие капли дождя упали мне на лицо.
Я даже не помню того мгновения, когда задремал, лежа на сундуке ветролова возле рулевого мостика. Небо заволокло серой мглой, действительно мелкий и противный дождь накрапывал нехотя с ленцой. Настроение было очень непривычное. И вроде плохая погода, и серый полдень, и ветер промозглый и хлесткий, а я словно бы расцвел от приятных ощущений сна.
— Поднимай наверх, Ханх! Я не хочу мочить задницу в этой мороси!
— Над облаками курить совсем невыносимо, — пробурчал старик Харбу-Махар, ставший в последние дни совсем неразговорчивым и угрюмым. Его лицо и руки были тщательно забинтованы, его друг Балбаш старался поправить здоровье коллеги всеми силами.
— Выпьем вина, уважаемый маг! Повеселимся от души! Пусть громы и молнии грохочут под нами!
Еле заметная натянутая улыбка появилась на лице несчастного касарца, и он одобрительно хмыкнул. Разумеется, он понимал, что любой капитан сделает все возможное, чтобы постараться не намочить лишний раз корабль, и без того тяжелый. Да и кому из команды хочется сидеть под дождем и кутаться от ветра, в то самое время когда есть возможность подняться выше и наслаждаться солнечным светом.
Лесные дороги были почти непроходимы. Не прекращающийся вот уже пять дней дождь сделал почву похожей на сплошное болото. Тяжелые катапульты увязали в грязи, срубленные деревья как настил не давали возможности пехотинцам уверенно продвигаться сквозь лес, кавалеристы то и дело теряли подковы лошадей. Армия двигалась очень медленно. Они уже давно миновали те самые холмы, где стоял фрегат, теперь это место опустело. Оставленные наблюдатели из отряда сопровождения доложили, что вечером того же дня команда свернула лагерь и поднялась в небо, держа курс на восток. Значило ли это, что они полетели к крепости Касс? Или, напротив, двинулись к Хатану осматривать позиции. Кто теперь мог сказать с полной уверенностью. Можно было разогнать тучи, усмирить непогоду и холодный северный ветер, применив один только амулет с накопленной силой полной луны, но маг не торопился использовать силу, приберегая ее для успешной осады. В этом противостоянии он не мог позволить себе проиграть. В случае поражения он рисковал потерять все. Его собственное родовое гнездо, отрог железных гор, сейчас совершенно обескровлено и лишено какой бы то ни было достойной армии. Всех людей, способных держать в руках оружие, он увел в земли Полхии, так что его собственный замок — теперь легкая добыча. Это риск, очень серьезный риск. Оставалось уповать только на то, что капитан Бра-мир не станет менять своих планов и не отправится в земли Гурымея. Судя по последним донесениям он уже успел побывать на рудниках, теперь, наверное, не рискнет, ведь он не знает о том, как обстоят дела в тех местах. Чуть пришпорив лошадь, маг промчался вдоль вереницы плетущихся по грязи солдат, догоняя повозку, в которой ехал Фарас.
