— Разведчики говорят, что па стенах крепости и в округе корабля не видно, — доложил Фарас Гурымею чуть привставая с подушек. — Может, он струсил и отправился восвояси, переметнулся к булгальцам или просит приюта в землях Хариди?
— Он рядом! Он следит за каждым нашим шагом, он смотрит с высоты и ни за что не упустит такой выгодной ситуации. Он слишком хитер и умен, чтобы отказаться от своих планов. Даже не думай, Фарас, что этот проныра окажется глупей тебя.
— При всем уважении, князь, но он хоть и смелый, но не безумный. Не думаете же вы, что он серьезно говорил о том, что станет штурмовать крепость Хатан?
— Даже одна его попытка, разведка боем, обойдется обороне крепости слишком дорого!
— Надо было сжечь ублюдка в тот момент, когда была возможность!
В ответ на это Гурымей только ухмыльнулся и поскакал вперед, чтобы подогнать авангард, судя по всему плотно увязший в грязи. Маг не понимал, почему Брамир, имея в своем распоряжении такую сокрушительную силу, как древние знаки, до сих пор не решился воспользоваться ею. Бережет для решительного удара? Не знает, как воспользоваться? Или настолько бережлив, что не рискует показать противнику свою истинную силу. Чего он ждет? Начни он сейчас расходовать силу камней, по закону равновесия сил прибавится и у самого Гурымея, но силы только истлевают как весенний лед, как воск свечей выгорают вместе с мелкими потугами. Может ли в облике этого простолюдина скрываться опытный маг? Но как в таком случае ему удается скрывать свои знания и мощь? А может, маг не он сам, а к го-то из его когорты? Это должно быть, очень сильный соперник.
Армия продолжала продираться сквозь холмистую равнину, то и дело неся потери. В низинах и оврагах порой двигаться было совершенно невозможно. Начало лета — не самое лучшее время для того, чтобы перемещать такие огромные человеческие массы. Гурымей уже жалел, что поторопился и не учел такой значительной особенности местного климата. Но поворачивать было уже поздно. К исходу следующего дня дождь прекратился, но густой туман висел над холмами, как кисель, не давая возможности полностью контролировать местность. Объединенное семитысячное войско поднималось на последний горный кряж, за которым уже возвышался массив самой крепости. От этого места до главных ворот три тысячи колен прямого удара. Темный силуэт утеса стоял призрачным великаном в густой пепельной мгле, пугал своими размерами, своей неприступностью и мощью.
Следовало обеспечить надежный тыл. Осада может продлиться и один, и два, и четыре камня кряду. Если в течение этого времени взять стены штурмом не удастся, или королева сама не пойдет на переговоры, придется сменить тактику и идти на сделку с булгальцами. Без поддержки небесных кораблей захватить крепость можно только чудом.
Солдаты устанавливали катапульты, готовили ядра и бочонки с порохом. Сколько тысяч мер этого драгоценного порошка придется просто так выбросить на стены, сколько камней и железа будет отправлено в сторону древней твердыни. Будет совсем невмоготу, думал Гурымей, придется бросить Фараса одного на этой позорной осаде. Пока полны амулеты, воспользуюсь «Свирелью ветров» и вернусь в свою родовую обитель. Займусь делами в Филадее. За то время, пока меня там нет, может произойти все что угодно. Асур-Валад давно строит планы на место Валадара, а он не такой сговорчивый, как его уродливый братец, за которым непрестанно ходит слуга, чтобы подтирать слюни на подбородке королевского выродка.
Сколько уже попыток было взять эту крепость, в сотнях летописей встречаются упоминания о том, что многие гонимые находили надежное убежище за этими стенами. С тех пор магия, пропитавшая камни, должна иссякнуть. Сила не дается навсегда, она не безгранична, истощается так же, как рудники и шахты. Настанет время, когда твердыня все же падет, ее несокрушимость не будет вечной, камни тоже стареют.
— Готовьте тяжелые ядра! — приказал Гурымей, объезжая верхом отряды канониров. — Пока крепки катапульты и не требуют ремонта, нужно ударить самыми тяжелыми ядрами! Бейте в одну точку. Расколите монолитную плиту ворот и считайте, что крепость в наших руках. Тот канонир, который первым разобьет ворота, получит тысячу грифов золотом!
Я терпеливо дождался, пока Орадан раздаст поручения дежурным у парусов и мачт, и подошел к нему. Мы уже второй день кружили вокруг крепости Касс. К сожалению, в такой густой облачности утес крепости был единственным надежным ориентиром. Правду сказать, я хотел бы подразнить Гурымея и то и дело покружить, словно коршун, над его армией, но погода не давала возможности снизиться и что-то разобрать в густой пелене облаков.
— Ты теперь хорошо осведомлен о делах королевы, Орадан. Как считаешь, сможем ли мы дать достойный отпор армии Фараса?
— В распоряжении Атталы пятьсот верных воинов. Можно сказать, что довольно большой отряд. Если считать вместе с нами, то еще на полсотни больше. А к чему вопрос, капитан?
— Облака рассеиваются, северный ветер хоть и прохладный, но довольно сухой. Я отлично помню, что в это время дождливые дни надолго не задерживаются. Хотя по-разному бывает.
Солнце только вставало над горизонтом, озаряя кучерявую гладь облаков чудесным, бежево-розовым свечением. Трудно было представить себе, что там, внизу, под облаками, под покровом рваных серых туч, сейчас моросит мелкий дождь, черная болотистая жижа хлюпает под ногами, а ветер такой сырой и пронзительный, что рад будешь умереть, только бы не продолжать жить в этом гнойном месиве. Два дня назад мы уже видели сквозь брешь в облаках длинную вереницу военных обозов и неровные шеренги войск, тянущиеся по перелескам и топям. Теперь они уже наверняка возле стен крепости и готовы на решительные действия. Первым делом маг использует силу обычного оружия, катапульты, осадные команды, своих горных королей, и все это не должно принести должных результатов. Далее в ход пойдет магия. Я помню, как маг заставлял ветры скручиваться в хлесткие смерчи, готовые изодрать в клочья наши снасти и паруса. Теперь, когда он на твердой земле и у него есть время для подготовки более сложных ритуалов, удар магии по стенам может быть очень значительным. Не мне судить о степени опасности той или иной формулы, которые применит Гурымей, но ясно одно — надо сделать все, чтобы не дать ему возможности собраться с силами.
Осада наверняка уже началась, сейчас бы самое время вступить нам, но низкая облачность и туман не дают возможности снизиться и нанести точный удар. Молотить впустую я бы не хотел. Бить наугад не в моих правилах. Терпение, Брамир, терпение. Что за неудержимое стремление вора, который всякий раз готов уклониться от прямого противостояния, пойти в атаку, ввязаться в войну. Это ложное чувство, эйфория вседозволенности, когда обладаешь такой сокрушительной силой. Надо быть осторожней, расчетливей.
Я наблюдал за тем, как тянется покрывало облаков, стелется над землей пеной. Ветер уверенно тащил судно даже на коротких, малых парусах. При такой скорости надо умудриться удержать шаткое равновесие. Облака редели. Мыс крепости приближался.
— Готовьте катапульты и горючее масло, — приказал я, а сам поднялся на рулевой мостик помогать Корвелю.
