— Я спрашивал Ханха, где можно раздобыть магических камней и построить свой собственный корабль.
— Тебе уже стало скучно рядом с нами?
— Мальчишка дело говорит, капитан, вы его послушайте.
— Я подумал, что можно сделать такого большого воздушного змея, из шелка, прочных прутьев, с крыльями как у птицы. Поставить котел как на корабле, только в несколько раз меньше. Воздушным змеем управлять очень просто. Ведь он может лететь даже против встречного ветра.
— Ты себе представь, сколько шелка уйдет на такую забаву. Ну впрочем, ладно, продолжай.
— Нужно сделать так, чтобы эти крылья управлялись одним или двумя людьми. Скорее так. Один греет котел, другой правит крылья.
— Дело в том, капитан, — пояснил Ханх, — что фитили от котла придется убирать очень быстро. Тогда этот воздушный змей начнет падать, но крылья и ветер не позволят ему это сделать сразу, он еще долго будет парить как орел в облаках. Как только совсем снизится или потеряет ветер, вот тут-то и надо снова греть камни, чтобы подняться на нужную высоту.
— Я даже нарисовал, как можно будет это сделать, — как бы в подтверждение слов мальчишка протянул мне кусок пергамента, на котором неумело, но старательно была изображена довольно размашистая конструкция, чем-то напоминающая легкий шатер вельможи, если ему задрать все пологи и закрепить на длинных жердях. Внизу под этими отдаленно напоминающими крылья перепонками была нарисована плетеная корзина, внутри которой изображен человек. Кружочек-голова, две торчащие в разные стороны палки — руки.
— А ты показывал Хаджин это чудище? Среди нас она самый опытный небоход.
— Она сказала, что такое возможно сделать и что, вполне вероятно, что даже сработает.
— Ну коль уж Хаджин сказала, что сработает, тогда все в порядке. Давай пока отложим эту затею, во всяком случае до той поры, когда разберемся с Гурымеем и Фарасом, а после, я обещаю тебе, что мы приложим все усилия, чтобы найти достойного мага, или плотника, или, того хлеще, строителя кораблей, и мы спросим у него совета. Ну что скажешь?
— Значит, вы не против того, чтобы сделать такого змея?
— Если все так, как ты говоришь, и уважаемый Ханх и Хаджин с тобой согласны, то и я найду достойное применение такому творению. Обещаю, что займусь этим серьезно. Я еще не все понял, но мне уже интересно! А теперь бегом марш спать! Мне завтра утром нужна нормальная боевая команда, а не сборище сонных мух!
Най выскочил из трюма и затарабанил босыми пятками по лестнице, ведущей в жилые каюты. Усмехнувшись ему вслед, мы с Ханхом сели за стол, и старик достал кувшинчик полынного вина.
Утром я сам встал у рулей и уже с первой попытки подобрал Орадана с верхушки смотровой башни крепости Касс. Судя по поведению наемника и по выражению на лице, он поднялся на борт с хорошими новостями. К этому времени все уже были на ногах. Мы больше не слышали грохота орудий и взрывов пороха внизу, у стен крепости, и даже зарево пожаров больше не было заметно на черной земле. Солнце только наметило место своего появления над горизонтом, раскрасив часть неба на востоке перламутром и розоватой бирюзой. Звезды еще сияли над нами пушистыми искорками, но вся команда уже была готова дать решительный бой.
— Как настроение королевы? — спросил я пустынного волка.
— Она полна оптимизма. Судя по докладам рыцарей, стоящих в обороне, потери армии Фараса составляют примерно три тысячи человек живой силы, несколько десятков Ши-фу. Полностью сгорели два осадных орудия, три тарана и несколько шатров. По всему видно, что Фарас вынужден экономить порох. Ядра, бьющие в стены, даже самые тяжелые, не дают должного результата.
— Я рад это слышать, а что насчет королевской казны, Орадан, почему Фарас требовал от королевы вернуть ему королевское золото. Я был уверен, что вся казна в руках самозванца.
— У королевы только ключи от хранилища. В окружении Фараса не осталось никого, кто бы мог подсказать, где находится вход в эти закрома. Сам он найдет казну не скоро. То помещение, что прежде выдавалось за сокровищницу, теперь пустое, но уверяю тебя, Брамир, там не хранилось и одной десятой доли всего состояния покойного короля.
— Золота нет у самозванца, но в то же время нет и у самой королевы. Но Фарас уверен, что Аттала успела прихватить с собой все накопленное.
— Именно так, мой друг. Собственно из-за этой казны и развернута вся эта военная кампания. Кстати, барон! Вот ваш новый герб и флаг, вот грамота, подписанная прочими дворянами, присягнувшими на верность королеве.
Орадан вручил мне металлическую пластину, покрытую эмалью. Так как я и просил, герб изготовили с теми символами, которые я считал важными. По традиции этого королевства овальный герб любого дворянина должен быть разделен на две части. В верхней части герба обычно изображался символ, в большей степени соответствующий основному виду деятельности владельца. У рыцаря это были боевой кинжал, палица, булава, копье. У министра или астролога — книга, астролябия, реторта, счеты. А что мог изобразить на своем гербе я. Первое, что пришло в голову, это связка из четырех ключей, соединенных между собой кольцом. Мне казалось символичным изображение ключей-отмычек, направленных во все четыре стороны света.
В нижней части герба обычно изображался родовой тотем, то животное или птица, насекомое или мифическое существо, с которым ассоциировали себя представители рода. В моем случае выбор был прост, и я попросил художника, изготавливающего герб, изобразить в нижней части лису, сидящую на мешке с золотом. Сколько себя помню, за каждую мою удачную проделку, все вокруг называли меня хитрым лисом. Меня сравнивали с этим осторожным и коварным хищником, даже когда я просто играл в кости или торговался на рынке. Лиса на моем гербе была естественным выбором. Вдоль края тянулась надпись, включающая в себя девиз и имя родоначальника. В данном случае было мое имя, но звучало оно по-новому — «Барон Полхийский Брамир родоначальник». Девиз включал краткое изречение, которое я взял из первой главы книги восхваления южных ветров «Всё возможно».
— Ну что ж, друзья мои, я рад, что королева сдержала свое слово. Но пока это только слова. Лишь по завершению всей этой не простой ситуации мы сможем считать, что выполнили свое дело достойно.
Мы все слышали, что армия Фараса понесла большие потери, и теперь только остается добить остатки. Уже сегодня к завтраку я намерен израсходовать все боеприпасы и выбить врага с этого плоскогорья. Гурымей сделал свой выбор, не стал вести переговоров, так стало быть, и мы вольны поступать как нам вздумается. По местам!
Ветра практически не было, корабль почти замер в воздухе. Мы даже не стали убирать верхнюю палубу, заряжать катапульты. Вместо этого мы привязали к бортам дощатые настилы, по которым собирались сбрасывать ядра и связки пороховых кувшинов. Падая с высоты примерно в две тысячи колен, наши снаряды должны были наносить очень значительный урон. Так и произошло.
Уже первый залп тяжелых ядер разнес в щепки большую часть осадных орудий. Бочки с горючим маслом забрызгали все в округе, на эту атаку мы потратили весь запас горючей смеси. Пороховые кувшины сыпались на врага крупными градинами, порой взрываясь довольно хаотично и не всегда вовремя, но это тоже принесло свой неожиданный эффект. Зажженное масло смешалось с землей. Солдатам было просто некуда наступить, чтобы не угодить в лужу зловонной кипящей жидкости. Пылали шатры и обозы, люди, бегали, как зажженные факелы, в тщетном поиске хоть какого-нибудь укрытия. Но его не было. Все деревья в округе, которые хоть как-то могли защитить от атаки с неба, армия вырубила и потратила на то, чтобы обложить стены крепости, теперь самим было просто негде спрятаться.
