Я размышлял не долго. В моих мыслях крутились только те баснословные суммы золота, которые называл это странный человек. Такую кучу мне не удастся украсть, наверное, никогда, занимайся я своим лихим промыслом в этом городе хоть десяток камней подряд. Будет с чем отправиться к морю! Прикуплю себе хороший дом на берегу, немного земли, может, буду так удачлив, что смогу получить или купить титул у местного князька, и забуду о годах лишений и опасности. Такому человеку, как Таус, действительно живется не сладко. Зная о жадности и злобе чиновников, могу себе представить, как они драли с него шкуры за самые мелкие услуги. Хоть небесные люди и не платят земельный налог, как караванщики и торговцы, находятся другие расходы, не меньшие. Что бы я сделал, случись мне оказаться на его месте, да, наверное, то же самое. Вертелся бы как угорь, использовал бы любую возможность обойти препоны, чиновничье крючкотворство и алчность.
— Хорошо. Я согласен на подобный расклад. Давайте назначим встречу завтра, после полудня, как вы и говорили, в игорном доме Малиха, я думаю, будет в самый раз. Это относительно приличное место, совсем не далеко от северных городских ворот. Но близость постоялого двора делает публику в этом заведении такой непредсказуемой, что ручаться за исход не всегда получается. Я там свой человек, меня знают и трактирщик, и владелец заведения, так что с ними ссор не будет.
— Отлично, что у вас есть хорошее место, где вас знают. Мне это на руку. Я буду там совсем чужаком, и вся публика будет на вашей стороне.
— Хотите, останьтесь переночевать здесь, — предложил мне капитан королевских гвардейцев, — в конце сада у меня есть домик для гостей. Час уже поздний.
— Прошу меня простить, но вынужден отказаться от вашего любезного предложения. На сегодняшнюю ночь я строил несколько другие планы.
— А! Понимаю! Ну что ж, не будем вмешиваться в ваши личные дела, от которых мы оторвали вас так бесцеремонно. Возьмите вина в дорогу, уверяю вас, оно намного лучше, чем то, которое вы собирались купить в винокурне Каиса. — Мариф улыбнулся и хлопнул меня по плечу, как старого друга.
Попрощались быстро. Один слуга открыл мне ворота, другой проводил с факелом до освещенной улицы, где тоже вежливо откланялся. Ночь обещала быть веселой. Был хороший повод развлечься, было золото на свои забавы и была уверенность в том, что скоро золота станет еще больше, и прощай тогда жизнь в трущобах, тайники за городом, недоверчивые и жадные воротилы из гильдии, готовые зарезать за медный червонец. Хотя тайники подальше от людских глаз лучше оставить. Еще дед говорил мне, что в год полнолуния жизнь готова измениться, но вот в какую сторону неизвестно, нужно быть осторожным в такие времена, осторожность никогда не будет лишней. Неужели это тот самый счастливый миг моей судьбы?!
Старина Тром ждал в моем доме, сидел на пеньке, вороша в дымном очаге угли длинной кочергой. Его верный пес растянулся прямо на полу у ног хозяина, положив голову поверх грязных лап. Тром курил длинную харидскую трубку и что-то бормотал себе под нос, пуская сизые клубы дыма. Его облезлая псина непонятной породы только дернула влажным носом, почуяв меня, приоткрыла один глаз, рыкнула, хрюкнула и снова уснула.
— Какие косые духи занесли тебя в мой дом, старый пропойца?
— Проходил мимо, гляжу, дверь открыта, а хозяина нет. Вон и кролика уже пожарил и сам согрелся.
— Так и говори, что выпить не с кем.
— Ты хороший парень, Брамир, удалой, лихой, и бедный люд никогда не обижал. Все о тебе только доброе говорят.
— Значит, взаймы пришел брать.
— Заем, его отдавать надо, а мне, сам знаешь, лишний медяк не каждый раз перепадает. На кроликах, братец, сильно не разбогатеешь. Одним духам ведомо, когда еще отдам заем твой.
Я вытащил из сумки подаренное мне вино, свежий хлеб, который купил в пекарне по дороге, и три чесночных зубчика. Дед Тром уже снял с вертела своего тощего кролика, а я только подставил пустую тарелку.
— Давай к столу, дружище, дам я тебе золота сколько надо и назад не потребую. Сам не терплю ростовщиков, по дружбе дам, за доброе сердце твое.
— Я тебе отработаю, Брамир. Что не скажи, все сделаю. Я вот еще что подумал, тут моя ведьма старый сундук в подполе разбирала и нашла-таки, стерва, мои старые гадальные костяшки. Да правду сказать они и не кости вовсе, камни. Все как ночь черные, а масти все как одна, белым узором выложены сверху по резьбе. Да такой тонкой работы. Старинные они, еще из тех, что говорили с магами.
— Игральные, а не гадальные, хотя ты соврешь, недорого возьмешь.
— Гадальные говорю! Чего мне тебе-то врать! Не простофиле на базаре кошку продаю.
— Ну, коль так, давай посмотрим твою находку.
Старик вытащил из-за пояса плотный мешочек, в котором с характерным звуком камешков шуршали игральные фишки. Мешочек был простой, холщовый, без узоров и вышивки, словно травяной кисет крестьянина. Потянув узелок, старик высыпал на стол черные кости, собирая их морщинистыми руками в плотную кучку. Я взял одну из них и стал рассматривать, нагнувшись ближе к масляному светильнику. Камешки были действительно очень хорошо сделанные, гладкие, ровные, словно галька на морском берегу. Не те дешевые намалеванные краской куски дерева, что в каждом игорном доме валяются под ногами, а знатные, дорого исполненные, с тонкой и ажурной резьбой, вроде как даже и не игральные вовсе, а действительно предназначенные для какого-то таинственного ритуала.
— Ну что я тебе говорил. Магия в них так и светится. Я-то со своей дырявой головой и позабыл про них давным-давно. Да и годы мои уже не те, память подводит. Вот только нашел их, так сразу тебя, сорванца, и вспомнил, никак сами духи мне нашептали твое имя.
— Складно говоришь, красиво, лестно — беру. Дам десять золотых грифов за мешочек этот чудесный и пять дам в придачу за то, что меня вспомнил. А еще пять станут твоими, если завтра придешь в игорный дом к Малиху, со мной посидеть.
— И точно духи твое имя нашептали! — восхитился старик, бухаясь своим тощим задом на пенек у очага.
У меня в руке оказалась кость «Ветра», дорогая кость, почти любой расклад может усилить, так что проиграть можно только злому духу. Но сама по себе эта кость, появившаяся в моей руке, говорила о том, что настало время перемен, время событий, таково было ее значение. Те немногие определения странных узоров, что еще помнили опытные игроки. Отгоняя от себя эту мысль, я протянул было руку еще за одной костяшкой, да остановился, заметив, что старик не сводит с меня глаз.
— Осторожней, Брамир, не простые это кости. Мне они по наследству достались от родителя моего, а вот где он их взял, того никто не ведает.
— Ты что же, старый, веришь в древнюю магию нейфов?
В ответ на мои слова старик только засмеялся, а я схватил ближайшую костяшку и перевернул рисунком вверх.
— «Огненная земля»!
— Игра сделана, — заключил Тром, улыбаясь. — Таким раскладом хоть всю колоду бей. Ни «Вода» ни «Огонь» не возьмут такой дуплет. Ты только что вытащил две самые сильные кости в Архе.
