Уже сев за свой письменный стол и плеснув в бокалы грамм по тридцать коньяка, я спросил, устроившегося в кресле Анзора:
– Планы альянса тебе так и не стали известны?
– Нет, переговоры они постоянно ведут, а вот результат неизвестен. По косвенным фактам и недовольству представителей Германии можно сделать вывод, что англичане подталкивают союзников, а сами пытаются остаться в стороне.
– Слушай-ка, а не уши ли французов торчат из-за покушений? – прищурился я, вспомнив об их девизе времен Робеспьера. – Или это тоже своего рода подстава и ложный след?
– Иван, ты же сам говорил, что нельзя делать выводы исходя из каких-то подозрений, и с таким утверждением я всегда соглашался, – усмехнулся Анзор.
– Так предоставь хоть какие-нибудь улики, – устало посмотрел я на него. – Как проникла в город данная группа революционеров? Почему их прошляпили? Уверен, кто-то и в ресторане Марты им помогал! Охрана у дверей не чухнулась и никого подозрительного не заметила. Как такое могло произойти? А оружие? Кто их снабдил? Ой, да что говорить! – я махнул рукой, – Сам все прекрасно знаешь и, думаю, ты в сыскной конторе не только станционным смотрителям звонил. Так?
– Да, – кивнул мой советник и друг, встал и взял бокал с коньяком, – ты в очередной раз прав. Дал своим людям кое-какие указания. Посмотрим, что раскопают, а рыть они будут еще как, слишком все могло печально закончиться.
– Последствия еще неизвестны, – мрачно заявил я и одним махом выпил коньяк из своего бокала. – Ладно, иди к Симе и успокой ее, что все хорошо.
– Ты бы тоже спать отправлялся, завтра же ни свет, ни заря уже на ногах будешь, – направляясь к двери, сказал мой советник.
– Иди уже, – махнул я рукой и достал портсигар.
Анзор ушел, я кручу в руках зажигалку и что-то зудит внутри, чувствую, забыли сделать важное дело. Какое только не вспомню! Стал мысленно прокручивать день, чуть ли не по минутам. Уделил особое внимание перестрелке с неизвестным в ресторане. Н-да, тот стрелял на поражение и очень удивился, когда промахнулся. Кстати, если правильно запомнил простреленную столешницу столика, за которым укрывались, то стрелок еще и огонь пытался скорректировать. Даже допускаю, что промахнись я с первого выстрела, то он бы меня подстрелил. Отсчет времени шел на доли секунд. Но, нет, это все не то! Что же я упускаю? Дошел до встречи с офицерами и выругался вслух, про газеты забыл напрочь! А те такое событие обязаны осветить со всеми подробностями. Времени два часа ночи, а я телефонистку прошу соединить меня с редактором «Вестник Екатеринбурга», надеясь, что тот на месте. «Жареные» новости хлеб газетчиков и Салибов сейчас обязан сидеть в кабинете и редактировать различные варианты.
– Слушаю, – раздался голос владельца и основателя общества журналистов Екатеринбурга.
«Каюсь» к данной организации приложили мы руку с Анзором, чтобы контролировать статьи и заметки. Тем не менее, пресса у нас свободная и независимая, налоги платит и их никто не заставляет печатать нужные материалы. А то, что статьи приносятся на рецензирование и лишнее вымарывается, так это журналисты по доброй воле советуются, не хотят обидеть высоких чиновников и смуту поднять. За подстрекательство давно уже издан указ и обозначены сроки на каторге. Конечно, все это официально, через суды и представление полиции, а смутьянов будут защищать адвокаты. И тем не менее, посовещавшись и проконсультировавшись, редактора и владельцы газет и журналов, решили проявить осторожность и перестраховку.
– Доброй ночи, Борис Ефимович, – проговорил я в трубку, – уже подготовили материалы по нападению на званном ужине в ресторане?
– Некоторые наброски есть, однако, как понимаете, времени прошло мало, подробности узнать очень сложно, – осторожно ответил мой собеседник.
– И тем не менее, заметка выйдет на первой полосе с аршинным заголовком, – ухмыльнулся я.
– Так и событие не рядовое, – парировал владелец одной из самых продаваемых газет Екатеринбурга.
– Я бы вам посоветовал связаться с коллегами в столице, там забавные вещи произошли. Выводы делать и рубить с плеча сразу и бесповоротно никак нельзя. При вдумчивом рассмотрении всех событий возникает вопрос, – завуалированно проговорил я, прекрасно зная, Салибова, который разбирается в том, что вслух не произнесено и намеки понимает.
– Гм, Иван Макарович, честно говоря, вы меня сильно озадачили.
– Ой, да там ничего сложного, – усмехнулся я.
– А вопрос-то какой следует из неведомых мне событий?
– Да вот получается, что в России, данные действия играют против всех сил и раскладов. Обращая взор на заграницу и их стремление досадить нашей империи, становится понятно, что в выигрыше остаются именно те страны, что приходятся в данный момент оппонентами Ольге Николаевне.
– И, как понимаю, мы все можем косвенно пострадать? – осторожно задал вопрос Салибов.
– Политика, – коротко ответил я, а потом продолжил: – Пару часов, думаю, вам хватит, чтобы подготовить статью. Перед публикацией, хотел бы ее прочесть, чтобы не возникло никакого недоразумения.
– Иван Макарович, немедленно свяжусь с парой известных изданий в столице, а потом, если дозволите, могу к вам явиться.
– Не обязательно, можете зачитать по телефону, я вам доверяю, – ответил я и положил трубку.
Глаза слипаются, прошел на кухню и сделал себе большую чашку кофе. Последнее время и так на сон времени не остается, а ближайшие сутки, чувствую, предстоят непростые. Сумеем ли не рассориться с императрицей? Сколько еще у нас времени, пока альянс четырех не начнет боевые действия? Ох, боюсь, счет идет на дни. Еще и революционные движения нельзя сбрасывать со счета. На территории Сибири вряд ли случатся теракты, после сегодняшней заварушки, точнее, уже вчерашней, у Анзора и мышь близко к нам не подберется. Готов побиться об заклад, что мой советник сейчас не у Симы под боком спит, а по городу носится и раздает приказания, в том числе и по телефону. Поднимает свои связи в криминальном мире, а вес у него немалый, объясняя, чем для них может аукнуться бездействие.
– Братец, ты же обещал ночами не пить кофе! – вошла в запахнутом халате на кухню Катерина.
– А то тебе неизвестно, что произошло, – отмахнулся я. – Небось Марта все рассказала, в том числе и про ранение Ларионова. Кстати, как он там?
– Вениамину Николаевичу повезло, рана не опасна, – зевая, ответила сестра, а потом спросила: – Это все очень плохо и серьезно?
– Сама-то как думаешь?
– Да непонятно ничего, – пожала та плечами и села за стол. – Сделай и мне кофею, он и в самом деле мозги заставляет лучше работать.
Не стал спорить, знаю, что сестрица не успокоиться, пока не разузнает все подробности. Кстати, а как это она прием, который организовала подруга, пропустила? Сразу этот вопрос и задал, сестрица объяснила свое отсутствие тем, что была вынуждена посетить семью брата, у которого еще один ребенок родился. Уточнять ничего не стала, да и я не спрашивал. Макар, да и остальное семейство, за исключением младшей названной сестры, делают вид, что меня знать не знают. Уже посчитал, что вопрос закрыли и Катька не продолжит, но та, смотря в чашку с кофе, неожиданно, спросила:
