– Ладно-ладно, не кипятись, – махнул я рукой, останавливая друга, накручивающего самого себя. – Слушай, а давай ты с Ожаровским отправишься? Атаман у нас вспыльчивый, прямо как ты, – увидев, что у Анзора сейчас «пар из ушей» от негодования пойдет, примирительно сказал: – Ладно, если так настаиваешь, то будешь у меня водителем. Согласен?
– Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, негоже нам в одной машине находиться, – чуть подумав, ответил Анзор.
Ха, похоже, советник прекрасно понимает, что отговаривать меня не имеет смысла. Нет, он попытку такую совершил, вместе с атаманом и полковником. Естественно, их доводы слушать не стал, приказал и они не посмели спорить. Через час, мы направились в город, где предстоит распределить бронемашины, отобрать людей, которые отправятся с нами. Наши автомобили, с грехом пополам, из грязюки вытащили. Моя охрана в полном составе выразила желание путешествовать на броне до столицы. Как заявил подпрапорщик (мой водитель):
– С ветерком прокатимся!
Отговаривать господ-офицеров не стал, приятно, что они не отказались. Экипажи бронемашин так же изъявили желание участвовать в данной операции. Впрочем, если действовать с умом, то нам мало что угрожает в дороге. Пушки? Да, опасность прямого попадания есть, да вот только где найти таких артиллеристов, чтобы в движущуюся мишень сумели попасть? Конечно, в империи они есть и их немало, но, чтобы встали на сторону эсеров, оказались в нужном времени и месте, да еще с пушками… считаю, что вероятность этого мала.
Кстати, Анзор решение переменил, решив, что везти меня ему больше нравится. Да и привыкли мы друг другу доверять, если прикажу тормозить или резко свернуть, то он выполнит, а потом спросит. Отобрали мы три машины, они оказались из последней серии, не обкатанные как следует, однако, экипаж каких-то недостатков не обнаружил. Все работает исправно и нет намека на отказ техники.
– Грузим бочки с топливом и в путь! – приказал я.
Да, горючку решили брать с собой, а не уповать на случай и искать ее в каких-избудь небольших городках. Понимаю, что риск увеличивается. Если начнут по нам стрелять и пробьют емкости, то и до возгорания рукой подать. Приходится рисковать, некуда деваться.
– По машинам! – скомандовал я и первый полез в узкий люк.
Высокую скорость бронемашины долго не смогли поддерживать. Да, она может разогнаться до сорока километров в час, а то и больше, но, блин, невозможно экипажу столько времени продержаться в такой тряске. Где-то после часа пути и когда набил десяток шишек приказал Анзору сбавить ход. Конечно, до столицы доберемся позже, а деваться некуда. Мне даже пришло сравнение тряски на жестком стуле в бронемашине с седлом, когда только начинал ездить верхом. Очень похожие ощущения! Опять-таки, места мало, шумно, понимаю теперь почему мне предложил советник воспользоваться ушными затычками.
– Иван Макарович, бери, иначе к вечеру оглохнешь, – протянул мне советник ватные цилиндрики под название беруши.
Интересно, а мой конструктор сколько времени в бронемашине находился когда ту тестировали? Или смотрел со стороны? За несколько часов у меня возникло пару десятков идей, как оптимизировать пространство и сделать чуть удобнее для экипажа. А ведь мы еще даже не в бою, на марше! Сложно представить, что внутри произойдет после десятка выстрелов из пушки. Ох, боюсь тут температура повысится, и мы окажемся на своеобразной сковороде. Да, профессия танкиста незавидна, только сейчас это понял, хотя, в моем мире давно уже все изменилось и технологии там другие используются, но, думаю, на длительных переходах экипаж продолжает страдать. Василий Андреевич не может еще довести до ума поворотный механизм башни. Он согласился, что если бронемашину собирать по частям, то получится быстрее и ремонтопригодность повысится. А вот узел стыковки башни с основным корпусом никак не может проработать. Теперь и вовсе это усовершенствование откладывается, более сложную задачу перед ним поставил. Самолеты же нам необходимы, иначе враг с воздуха бронемашины бомбами закидает. Про минометы ему не говорил, там задача не такая сложная, быстро управится. Блин! Маху дал, следовало с них начинать, сейчас бы их уже в распоряжение воинских частей поставили.
– Привал! – объявил я, а потом знаками приказал остановиться Анзору.
Н-да, взаимодействие экипажа во время движения и боя у нас плохо отработано. Стоп, назад, влево, вправо, полный газ и стрельба из того или иного оружия – это все условные знаки. Необходимо оснащать машины радиоаппаратурой, хотя бы для общения между экипажем. С другой стороны, при небольшой скорости передвижения мы друг друга вполне сносно слышим, если затычки из ушей вынуть.
– Господа-офицеры, задача у нас одна – дойти до столицы и помочь в обороне резиденции императрицы, – объявил я, когда собрал командиров двух бронемашин. – В продвижении к цели желательно выбрать единый маршрут.
– Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, разрешите вопрос? – обратился ко мне капитан Женгов.
– Спрашивайте, Семен Андреевич, – разрешил я.
– Как нам поступать, если, не дай бог, поймем, что одна из бронемашин отстала и сломана? – спросил капитан.
– Отставших не ждем, – пожал я плечами. – Темп у нас, к сожалению, не тот, на который рассчитывал. Этак мы сутки в пути проведем. Тем не менее, необходимо следить за окружающей обстановкой и установить определенные сигналы связи между машинами. Нам в этом поспособствуют люди на броне. Если возникнет заминка у кого-то, то условным стуком сообщить экипажу.
– Будем надеяться, что поломок, тьфу три раза, – поплевал на землю капитан, – не случится. Как действовать на улицах Москвы? Думаю, по улицам мы не пройдем походным маршем, наверняка выстроены баррикады. Нам их таранить или сперва из пушек расстреливать?
– По обстоятельствам, – пожал я плечами. – Если есть опасность застрять, то стрелять.
– Понял! – кивнул капитан.
– Перед входом в столицу нам бы остановку сделать, – проговорил поручик Мальцев. – Залить горючее в баки и избавиться от бочек, которые могут загореться, если по ним начнут стрелять.
– Согласен, – принял я предложение Мальцева. – Через каждые четыре часа делаем короткий привал, а потом продолжаем движение.
– Иван Макарович, – вмешался Анзор, – ночью мы двигаться не сможем, есть риск угодить в какую-нибудь яму и погубить машину.
К сожалению, фар на бронемашинах нет, это еще один недостаток.
– И тем не менее, нам необходимо продолжать движение, – вздохнул я. – На привалах пусть солдаты наделают факелов, а ночью пойдут впереди, осматривая дорогу.
– Скорость окажется совсем никакая, – осторожно заметил Анзор. – Может нам следует отдохнуть от дневного перехода? На следующий день наверстаем, а так только измотаемся.
Понимаю, что он прав, скрепя сердцем согласился. Отдых будет необходим, да и пройти за ночь мы сможем всего-то пару десятков километров, что световым днем легко наверстаем со свежими силами. И вновь дорога, опять тряска. Радует одно – техника, по дереву постучать, не подводит. Нам улыбнулась удача, небо к ночи расчистилось от облаков, полная луна сносно освещает дорогу, и мы почти до полуночи двигались, правда, сбросив скорость. Порядка шести часов простояли, дожидаясь утра и рассвета. Нами никто не заинтересовался, верховых наблюдали, но отнести их к мятежникам или войскам императрицы не смогли. Не препятствуют на пути и ладно, а разбираться чего это конный отряд пару часов пытался скакать параллельным курсом – нет времени.
