– Савелий Петрович, а чего вы тут делаете? – поинтересовался я, садясь на переднее сиденье. – Почему не отдыхаете?
– Виноват! – воскликнул подпоручик и потер глаза. – Ваше высокопревосходительство, на минуту веки сомкнул!
– Так вы вновь мой водитель и охранник? Анзор позаботился или Гастев?
– Меня к вам отправил Иван Матвеевич, просил, как только проснетесь, сразу в штаб приехать, чтобы обсудить дальнейшие действия, – ответил Савелий Петрович.
– Успеется, – ответил я. – Заводи и правь на завод броневиков.
– Понял, – ответил подпоручик.
Дорогой молчали, я начал обдумывать и взвешивать решения о производстве нового вооружения. С одной стороны, не хочется в этот мир приносить смертоносные новинки, но они и так скоро появятся. Честно говоря, понимаю, что таким образом себя успокаиваю, но и другого выхода не нахожу. Следует в кратчайшие сроки сделать так, чтобы мы превосходили в огневой мощи эсеров. Как ни печально, но ставка на автоматы не слишком и оправдалась. Нет, оружие проявило себя отлично, однако, при наступлении на врага, оно не играет решающей роли, что в общем-то в моем мире доказали красноармейцы, когда останавливали немецкое наступление.
– Приехали, – отвлек меня от раздумий подпоручик.
Мы заехали на территорию завода, десяток бронемашин стоит рядком и глаз радует. Молодец Теркешин, сумел за короткое время на гусеницы поставить столько техники!
Я прошел в цех и еще больше удивился. Работа кипит, где-то сваривают детали, на станках что-то вытачивается, матюгаются рабочие, которые прикручивают какую-то хреновину с кривыми отверстиями (так они выразились). Ко мне подбежал мужичок с взлохмаченной бороденкой и представился:
– Старший смены, Зинцов Петр. Ваше высокопревосходительство, что вам показать? В данный момент Василия Андреевича на месте нет, он прибудет где-то минут через сорок.
– Бронемашины собираются с какими-нибудь усовершенствованиями? – поинтересовался я.
– Нет, Василий Андреевич в основном в соседнем цехе пропадает и в своем кабинете, – отрицательно покачал головой старший смены.
– Понятно, пойду гляну, что там делается, – сказал я и покинул цех по сборке бронемашин.
Наверное, мой конструктор прав, если гнаться сразу за двумя зайцами, то ни одного не поймаешь. Танки, худо-бедно боеспособны, экипаж защищают, проходимость отличная, а недоработки и брак в ходовой части всегда будут присутствовать. Захочется большей скорости, относительно комфорта и меньшего расхода топлива. Кстати, а нам горючки-то хватит, если все бронемашины разом вывести и устроить марш-бросок до столицы? Проблема в том, что у меня нет желания вновь отправлять воинские эшелоны. Маневренности нет, а остановить поезд легко, достаточно рельсы разобрать, как проделал градоначальник Нижнего Новгорода.
– Ваше высокопревосходительство, простите, но вход в цех только по пропускам за подписью главного конструктора или его заместителя, – перегородил мне путь охранник с автоматом на плече.
– И ты меня не пустишь, хотя знаешь кто перед тобой? – изумился я.
– Так точно, ваше высокопревосходительство. Данный приказ получен от Екатерины Макаровны, чтобы никто ничего не прознал! Четко сказано, что в цех допускаются только те лица, у которых есть пропуск и…
– А если я тебя прикажу? – перебил я его. – Ну, как старший по званию.
– Простите Иван Макарович, но, – он развел руками, – охрана данного цеха подчиняется только двум людям, генерала Гастева тоже не велено пускать, пока идут подготовительные работы.
– Телефон где? – мрачно поинтересовался я.
– За углом, в сторожке, – указал рукой охранник.
С одной стороны, служба поставлена отлично. Но не пустить меня? Это уже через край хватила сестрица! Убежден, ее рук дело. В будке, где жевал хлеб с колбасой напарник несговорчивого охранника, я молча взял телефонную трубку и попросил барышню-телефонистку соединить с Теркешиным.
– Простите, а кто его спрашивает и какой конкретно адрес вам нужен? – заявила та, явно зевнув.
– С его домом соединяй, где проживает главный конструктор, – рыкнул я, начиная выходить из себя. – Наместник Урала его услышать хочет. Достаточно?
– Да-да, конечно, минутку, – засуетилась телефонистка.
Прошло несколько минут и наконец мне Василий ответил:
– Слушаю вас Иван Макарович.
– Василий Андреевич, что у вас за порядки и почему меня без пропуска в цех не пропускают? – поинтересовался я.
– Блииин! Точно, вот что мне в распоряжении не понравилось! – воскликнул Теркешин. – Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, простите за данный казус. Все исправлю! Уже бегу и через двадцать минут на месте буду! Вы ведь на заводе?
– Да, на заводе, – подтвердил я и добавил: – Жду.
Пока главного конструктора нет, осмотрел бронемашины. Кое-какие усовершенствования все же внесены, они не глобальны, водителю и командиру танка сделали больше места и это радует.
– Иван Макарович, простите за ожидание! – подбежал ко мне Василий тяжело дыша.
– Быстро управились, минут десять всего прошло, – пожал я ему руку.
– Спешил, – широко улыбнувшись, ответил тот.
– Как успехи? Что там с Луи, – щелкнул пальцем, вспоминая фамилию француза.
– Сеген, – подсказал Василий и широко улыбнулся: – Господин, точнее месье Луи уже прибыл и двигатель привез!
– Не может быть, – удивился я.
– Деньги открывают многие двери, – выдал Василий, совершенно неожиданно. – Переговоры вела Катень… гм, – он закашлялся, а потом продолжил: – Екатерина Макаровна, благодаря ей и случилось это чудо. Пойдемте в цех, двигатель вчера почти смонтировали, сегодня Луи придет и продолжим. Возможно, даже сможем попытаться провести испытания, – он посмотрел на небо, – погодка-то располагает.
Мы прошли в цех и меня ступор охватил от увиденного «чуда»! Нет, на первый взгляд, получилось очень неплохо и пропорции Василий на этот раз сделал правильные. Но, самолет, а его уже можно так назвать раскрашен в цвета бабочки-шоколадницы. Нетрудно догадаться, кто к этому руку с кистью приложил. Блин и цвет-то выбран совершенно естественный.
– Красиво получилось, – обходя самолет, пробормотал я.
– Вам нравится? – облегченно выдохнул Василий.
– Да, но такой рисунок совершенно тут, – постучал по крылу и застыл в изумлении, не закончив фразы. – Он железный? Это не макет?
– Да, моя помощница и заместитель настояла на таком решении, после того как я ей рассказал, что габариты и форма утверждена лично вами, – отвел глаза главный конструктор, который, очень на то похоже, сдал меня Катьке с потрохами.
– Гм, Василий Андреевич, помнится у нас была договоренность, что никому о моих рисунках и тем более чертежах не говорить, – внимательно смотря на него, проговорил я.
