– Какой-то у нас странный разговор, – ушла от прямого ответа императрица. – Иван Макарович, вы же понимаете, что стоит мне позвать на помощь и… – она закусила нижнюю губу, пытаясь придумать, как закончить фразу.
Я с интересом на нее смотрю и жду продолжения. Пауза затягивается, осторожно тяну императрицу на себя, та молча начинает упираться. Секунд десять длилось молчаливое противостояние взглядов и сил. Нет, понятно, что она со мной не справится, но не орет, не пытается влепить пощечину свободной рукой. Я же боюсь ей больно сделать, тяну осторожно… Резко делаю к ней шаг и обнимаю, нахожу своими губами ее губы и наконец-то беру их в плен. Ольга осторожно отвечает, глаза у нее прикрыты, одной рукой держит меня за шею, а второй вяло упирается в грудь. Поцелуй затягивается, губы смелеют, в голове начинает шуметь, боюсь, еще немного и нас на перроне долго будут ждать. Императрица от меня отпрянула, лицо раскраснелось, в глазах бесята горят, с губ ее непонятный полувздох-полустон слетел. Сожалеет или взбешена? Господи, да о чем я?! Она же на поцелуй ответила! Впрочем, с желанием и влечением может совладать, сила воли у нее отменная, упертостью со мной легко посоревнуется и не факт, что не выиграет.
– И как это понимать? – тяжело дыша, спросила императрица.
– Вы о чем, ваше императорское величество? – решил уточнить я.
– Иван, не строй из себя дурака! – неожиданно резко ответила Ольга, переходя на ты.
– А сейчас передо мной кто? – набрался наглости и спросил я. – Императрица или молодая, красивая, умная и привлекательная особа?
– А все вместе быть не может? – после небольшой паузы, спросила Ольга.
Хм, ее вопрос на какое-то мгновение меня поставил в тупик. Мысленно стал прикидывать, как на самом деле оцениваю императрицу. Неожиданно пришел к интересному выводу. Императрица – одно, Ольга – другое или если говорить иначе, то в стоящей молодой женщине вижу сразу двух людей. Одна уверенная и властная, не сказал бы, что особо прозорлива, но умна, этого не отнять. Кстати, рубить может с плеча поддавшись порыву, но просчитав ситуацию меняет решение. Второй образ стоящей передо мной молодой женщины: хрупкая, красивая… Гм, этак черт знает до каких выводов дойду! Оборвал свои размышления, тем более что Ольга Николаевна решила моего ответа не дожидаться. Она провела пальцами по губам и призналась:
– Вот что ты сделал?! Всю губную помаду съел!
Она резко ко мне подошла, улыбнулась, чмокнула в щеку, а потом ускользнув от моих объятий, нырнула в дверь, через которую пришла со своими охранительницами.
– Теряю сноровку, – пробубнил я, пытаясь пройти за императрицей, но та заперла за собой засов. Ольга Николаевна из-за двери явно хихикнула, наверное, мои слова расслышала, так как ответила:
– Сейчас вернусь и не вздумай распускать руки!
– А губы можно? – поинтересовался я, переходя все грани приличия.
– Только ручку! Губы накрашу, чтобы никто ничего не заподозрил! И, Иван Макарович, нам с вами действительно необходимо переговорить.
Гм, опять на вы перешла, словно подчеркивает, что речь пойдет о важных вещах. С другой стороны, она бы и не отправилась в путешествие из столицы, если бы не преследовала определенные цели.
Не прошло и трех минут, как императрица вернулась. В руках держит какие-то бумаги и небольшой женский несессер, искусно расписанный золотой нитью.
– Присаживайтесь, Хозяин Сибири, – указала рукой на один из стульев, стоящих у стола.
Молча выполнил ее просьбу, точнее, подошел к стулу, взялся за его спинку, но садиться не стал.
– Где это видано, чтобы при императрице сидеть, когда та стоит?! – сказал ей и продолжил, кивнув на свободное место рядом: – Только после вас, ваше императорское величество.
– Ага, так я с тобой рядом и села! – хмыкнула Ольга, но потом нахмурилась и обойдя стол, устроилась напротив.
Моя уловка не удалась, но ведь и в самом деле, пора приступать к делам. Нас на перроне люди ждут, наверняка нервничать начали, ну, как минимум некоторые.
– Итак, приступим, – заявила императрица и постучала пальчиком по лежащим бумагам: – Это наградные листы за недавние события и помощь с вашей стороны в трудную минуту. Зная, что предстоит выступать, я решила лично вручить награды нескольким людям. Думаю, вам следует об этом знать заранее. Да и посоветоваться мне требуется.
– Весь внимание, – обдумывая слова императрицы, сказал я ей.
Честно говоря, в какой-то степени задевало, что мои офицеры остались неотмеченными за сражения с эсерами. Это была одна из причин, по которой и заказал у ювелира Сибирские награды. Впрочем, собственные ордена и медали нам в любом случае нужны. Как ни крути, а от столицы мы, можно сказать, независимы, несмотря на то что постоянно твержу всем и каждому, что империя едина и неделима.
– Полковника Гастева, точнее, уже генерала, о чем есть официальное подтверждение от моего генерального штаба и подписанный указ о присвоении нового звания. Так же, своим личным указом, за проявленную доблесть награждаю Императорским Военным орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия второй степени. Возражений не принимаю! – императрица сдвинула брови и посмотрела меня.
– Кто я такой, чтобы возражать? – развел руки в сторону. – Рад за Ивана Матвеевича, он многое делает во славу империи.
– Так, атамана казачьего войска, генерал-губернатора Ожаровского, графа Кутайсова – этим же орденом, но третьей степени. Профессора Портейга – Императорский Орден Святого Благоверного Князя Александра Невского. Наместнику Урала, которого в народе прозвали Хозяином Сибири – Императорский орден Святого апостола Андрея Первозванного, – она подняла руку вверх, требуя чтобы я молчал: – Иван Макарович, это не обсуждается. Есть единственный вопрос, – она нашла один документ и протянула мне. – Не знаю, стоит ли афишировать и объявлять об этом прилюдно.
Пробежал текст глазами, «За труды и Отечество» орденом святого Александра Невского награждается господин Анзор Геронтиевич Такаишвили.
– Откуда известно отчество и фамилия моего друга? – заинтересовался я.
Да, когда-то у Анзора, можно сказать, выпытал его происхождение, но он попросил его никогда по отчеству не называть и фамилию нигде не указывать. С чем это связано – не понял, мы находились в приличном подпитии. Правда, утром Анзор еще раз попросил меня никогда и никому не говорить о нашем разговоре. Я тогда еще спросил:
– А как же ты планируешь Симу в жены взять? Или она свою фамилию оставит?
– Своей женщине, когда та станет женой и матерью, я все расскажу, стыдиться нечего, – ответил друг.
Развивать тему и уточнять какие-то детали не стал, друг не захотел говорить, а я посчитал, что ему этот разговор неприятен.
– Иван Макарович, не только у тебя есть различные службы, мои тоже не лыком шиты. Правда, признаю, пришлось Ларионову потрудиться, прежде чем узнать происхождение Анзора. Тебе рассказать? – ответила Ольга Николаевна.
