– И откуда тут гроза-то? – до боли в глазах всматриваюсь сквозь бьющий в фонарь кабины ливень, бормочу и обеспокоенно бросаю взгляды на уровень топлива.
Самолет стал легче, но из-за непогоды и шквалистого встречного ветра расход горючего сильно увеличился. Да и заблудиться могу среди грозовых туч, видимость ни к черту! И тем не менее, показались знакомые очертания береговой линии. Нашел и наш аэродром, правда, немного покружить пришлось, не с первой попытки сумел зайти на посадку. На небе светит солнышко, и только раскисшая взлетно-посадочная полоса свидетельствует о прошедшей недавней грозе и ливне. Подумывал сесть на бетонку, но там еще ведутся работы и ее не достроили.
Приземлился, с радостью понимая, что и штурмовики все уцелели. Правда, вокруг них суетится персонал, в том числе и заливают горючее в баки.
– Иван Макарович! Так нельзя! – заявил мне Анзор, мокрый до нитки. – Ты представляешь какие минуты мне пережить пришлось, пока ты развлекался?!
– С чего бы это такой вывод? – обнял я друга и похлопал по спине. – Ты весь вымок, если простудишься – лично тебе уколы ставить буду!
– Не испугаешь, – хмыкнул мой друг. – Знаешь, ты вновь действовал безрассудно, поставив на карту все, чего добился. А если бы с тобой что-то случилось? Ты хоть представляешь какая поднимется буча? Сибирь не…
– Хорош, – оборвал я Анзора. – Все знаю и понимаю. Как и то, что высади Альянс десант и всем бы мало не показалось.
– А они не высадят? – удивился друг и недоверчиво на меня посмотрел. – Ваше высокопревосходительство, уж не хотите ли сказать, что тремя самолетами смогли разобраться с морским конвоем?
– Там шел бой, думаю, какой-то наш адмирал устроил ловушку кораблям альянса. Конечно, исход морского сражения не ясен, но основного груза уже нет и в этом наша с летчиками заслуга, – направился я к пилотам, рассматривающим что-то у одного из штурмовиков. – Господа офицеры! Объявляю вам благодарность за проделанную работу и обещаю, что награды не заставят себя ждать!
– Служим Отечеству, императрице и Сибири! – хором ответили те, вытянувшись по стойки смирно.
– Вольно! – махнул я рукой. – Что тут интересного? – подошел к самолету.
Несколько пулевых пробоин на крыле, которые Терешкин линейкой измеряет и почему-то хмурится. Как потом доложил главный конструктор, пули, скорее всего, выпущены из винтовки и прошили металл насквозь. Но не это главное, судя по всему, если выстрел окажется «удачным», то бронестекло фонаря пробьет, как и не справится защита топливных баков. В расчеты главного конструктора и мои, вкралась непозволительная ошибка, не учли встречную скорость. Конечно, если стрельба будет вдогонку, то вряд ли что-то плохое произойдет, но на встречном курсе… Н-да, менять сейчас что-либо уже поздно, да и усиливать броню никак нельзя, вес увеличится и все технические характеристики полетят к чертям собачьим. Тем не менее, главный конструктор пообещал что-нибудь придумать. Пока же, все силы брошены на изготовление подводной лодки. Терешкин днюет и ночует в доках, я с приехавшими помощниками занимаюсь и вовсе всяческой ерундой (на мой взгляд). Договариваюсь о поставках, даю газетчикам интервью, постоянно переговариваюсь с Сибирью и распределяю технику, какому воинскому подразделению и сколько направить. Бои идут ожесточенные, Альянс увяз, но продолжает давить. После атаки на конвой, который попал в расставленную ловушку адмирала и понес большие потери, нет и попыток высадить десант на нашей территории. Тем не менее, поставки вооружения из Англии в Германию идут, а мы ничего не можем сделать.
– Иван Макарович, а если здесь разместить пяток самолетов, чтобы они вылетали и трепали корабли противника? – предложил заместитель флаг-капитана Колчака, прибывший для координации действий.
Сейчас мы с ним стоим у карты в моем кабинете и пытаемся придумать, как использовать самолеты в сражениях на море. Именно Колчак с контр-адмиралом фон Эссеном разработал операцию на море, которая привела к первому крупному морскому поражению Альянса. Морские офицеры высоко оценили работу самолетов и мгновенно смекнули, что они способны на многое.
– Не пойдет, – покачал я головой. – Дальность не позволит совершать перехват кораблей противника.
– Ну так увеличьте ее! – предложил тот.
Легко сказать! А как этого добиться, чтобы не снизить защиту и огневую мощь? Необходимы новые двигатели, но сейчас их нет. Мы так ничего и не решили, пока не освободим Польшу или часть ее территории с выходом к морю, то самолеты не примут участие в морских битвах. Ну, если враг не приблизится на расстояние для удара. На сегодня совершаются вылеты и облет территории, в том числе и учебные, но с боезапасом, однако, в пределах Финского залива, а туда корабли Альянса не заходят.
– Делаем все возможное, когда самолеты смогут совершать дальние перелеты, то об этом узнаете, – ответил я и на том наша встреча завершилась.
Наступила осень, а на фронтах почти без изменений. Силы Альянса не продвигаются дальше, а наши части не переходят в наступление. Такое ощущение, что все копят силы и в любой момент чаша весов может качнуться в ту или иную сторону. Люди Анзора докладывают, что деловые круги Германии и Англии недовольны происходящим. Как ни странно, но экономика начала давать сбои и не приносит дельцам запланированную прибыль. Нет, кто-то обогащается, рад стараться подмять под себя военные заказы и все, что с этим связано. Однако, канцлер перестает швырять деньги в топку войны. Самолеты Альянса, этакие неуклюжие машины в небо боятся подняться, наши летчики их быстро сбивают. Танки и боевые машины врага, если только имея десятикратное преимущество, то тогда могут рассчитывать на удачный исход дуэли или открытого боя. У нас одна большая проблема – количество техники! Генерал Гастев предложил не распылять силы, создать боевой кулак из сотни боевых машин, в том числе и самолетов, а потом нанести мощный и неотразимый удар. Заводы Сибири работают на склады, но в скором времени потянется эшелон к фронту и произойдет перелом. С императрицей, ее советниками и офицерами Генерального штаба ведутся споры, как поступить после удачного наступления. Освободить свою территорию, назначить контрибуцию проигравшим или продолжить наступать.
– Рано строить такие планы, – высказал я свое мнение Ольге Николаевне по телефону. – Если же представить, что запланированное сбудется, то есть ли нам смысл захватывать территорию врага? Что это принесет России? Население никогда не смирится с тем, что их подчинили другой воле и превратили в подданных Москвы. Локальные территории, имеющие стратегическое значение, следует присовокупить к Российской империи, но это лучше обговорить при переговорах и назначении контрибуции.
«– Не ожидала от вас таких речей, Иван Макарович, – озадаченно ответила императрица. – И какие земли, по вашему мнению, следует прибрать к рукам?»
– Хотя бы Кёнигсберг, – ответил я.
«– Насколько знаю, в Санкт-Петербурге вы свою задачу решили и сейчас подумываете вернуться в Екатеринбург, – перевела императрица разговор».
