— По крайней мере, он должен знать, что произошло с ним самим. То, чего не знаем мы. — Понятно, что он жив, подумал Эл, хотя в мораториуме не могут наладить с ним связь. Хотя над клиентом такого калибра трудились, наверное, из последних сил… — А фон Фогельзанг слышал его голос?
— Попытался. Но в трубке была тишина. Я потом послушал — тишина и далекие разряды. Звук абсолютной пустоты. Очень странный звук.
— Не нравится мне все это, — сказал Эл. Он и сам не знал почему. — Было бы лучше, чтобы и Фогельзанг его слышал. Тогда бы мы точно знали, что это не твои галлюцинации. Или, если уж на то пошло, не наши общие галлюцинации… взять ту спичечную коробку…
Но кое-что галлюцинациями быть не могло. Автоматы отказывались принимать монеты — непредвзятые автоматы, понимающие только присутствие или отсутствие тех или иных физических свойств. Воображения у автоматов нет, галлюцинировать они не умеют.
— Сделаем так, — сказал Эл. — Сейчас я выйду… Назови наугад какой-нибудь город, в котором ты не был. В котором никто из нас не был…
— Балтимор — сказал Джо.
— Балтимор… Отлично. Еду в Балтимор. Посмотрим, можно ли там что-нибудь купить на «деньги Рансайтера».
— Купи сигарет — сказал Джо.
— Ладно. Заодно посмотрим, не окажутся ли трухой сигареты, купленные в Балтиморе. Заодно проверю другие продукты. Давай поедем вместе? Или хочешь подняться наверх и рассказать нашим о Венди?
— Поедем вместе, — сказал Джо.
— Может быть, лучше вообще не говорить им?
— Надо сказать. Пока это не случилось еще раз. А может быть, это произойдет еще до нашего возвращения. Или уже происходит?..
— Тогда едем, и немедленно. — Эл решительно шагнул к дверям. Джо двинулся за ним.
Глава 9
Ах, у меня такие сухие, такие непослушные волосы! Что делать бедной девушке? Что делать?! А ничего — просто взять и купить бальзам для волос «Убик»! Какие-то пять дней — и вы не сможете оторваться от зеркала: ах, неужели это я?
В аэрозольной упаковке, применяемый согласно инструкции, «Убик» полностью сохраняет свои качества.
Они выбрали супермаркет «Для счастливчиков» на окраине Балтимора.
— Дайте мне пачку «Пэлл Мэлл», — сказал Эл автоматическому продавцу.
— «Уингз» дешевле, — сказал Джо.
— «Уингз» давно сняты с производства, — раздраженно сказал Эл. — Уже сколько лет…
— Не сняты, — сказал Джо. — Их выпускают, только не рекламируют. Не нуждаются эти сигареты в рекламе… Пачку «Уингз» вместо «Пэлл Мэлл», — сказал он автоматическому продавцу.
Пачка сигарет скользнула на прилавок.
— Девяносто пять центов, — сказал автомат.
— Вот десять поскредов, — Эл вложил банкноту в автомат. Тихо жужжа, тот отвернулся и стал изучать ее.
— Ваша сдача, сэр — сказал автомат, выкладывая перед Элом аккуратный столбик монет и несколько банкнот. — Прошу вас, двигайтесь дальше.
Итак, «деньги Рансайтера» принимают, подумал Эл. Они с Джо посторонились, уступая место следующей покупательнице, полной пожилой леди в плаще черничного цвета и с плетеной мексиканской сумкой в руках. Эл настороженно раскрыл пачку…
Сигареты распались в пыль.
— Это доказало бы что-то, будь это «Пэлл Мэлл», — сказал Эл. — Вернусь в очередь…
Он повернулся и увидел, что пожилая леди ругается с автоматом.
— Когда я пришла домой, она была уже мертвая! — настойчиво втолковывала она автомату. — Вот — заберите ее назад. — Она толкнула по прилавку горшочек с увядшим растением — кажется, азалией.
— Деньги я вам вернуть не могу, — сказал автомат. — Растения продаются без гарантии. «Смотри, что берешь!» — вот наш девиз. Следующий.
— А «Сэтэрдей Ивнинг Пост» с вашего газетного стенда — она же прошлогодняя! — продолжала леди. — Что у вас тут происходит? И по телевизору — в какой глубокой марсианской помойке они откопали эти программы…
— Следующий, — повторил автомат. Леди он игнорировал.
Эл прошел мимо прилавка и углубился в магазин. Огляделся по сторонам и увидел высокие, футов по восемь, штабеля, сложенные из сигаретных блоков.
— Возьмем сразу блок, — сказал он Джо.
— «Домино», — прочитал Джо. — Это примерно в цену «Уингз».
— Господи, да поищи ты лучше что-нибудь знакомое. «Уинстон» или «Кул». — Эл вытащил блок из штабеля. — Пустой… — Встряхнул его. Внутри все-таки что-то было — легкое, маленькое. Эл разорвал тонкий картон и заглянул внутрь коробки.
Это был клочок бумаги, исписанный мелким, хорошо знакомым им обоим почерком.
Мне необходимо войти в контакт с вами. Ситуация сложная и становится все более сложной. Есть несколько проблем, которые я хотел бы с вами обсудить. Не поддавайтесь панике. Мне очень жаль Венди Райт, но мы сделали все, что могли.
— Он знает о Венди — сказал Эл. — Может быть, это значит, что с остальными ничего не случится?
— Случайно взятый блок, — сказал Джо, — в случайно найденном магазине в городе, выбранном наугад. И что? Мы получаем предназначенную нам записку от Глена Рансайтера. А что в других блоках? Тоже записки? — Он поднял блок «ЛМ», встряхнул его, открыл. Десять пачек сигарет сверху и десять во втором ряду. — Все в норме…
— В норме? — Эл достал одну из пачек.
— Здесь полный порядок, видишь, да? — Джо вытащил еще один блок из середины штабеля, взвесил на руке, не вскрывая. — Этот тоже полный… — Взял еще один. Потом еще…
Эл стряхивал с пальцев табачную труху.
— Удивительно, как он узнал, что мы придем именно сюда? — сказал Эл. — И возьмем именно этот блок? — Впрочем, все эти вопросы лишены смысла, подумал Эл. Хотя… Процесс разложения против Рансайтера. И так во всем мире. В мироздании. Может быть, солнце погаснет, и Глен Рансайтер повесит на это место что-то, заменяющее солнце. Если сможет, конечно.
Сможет или не сможет, вот в чем вопрос, подумал Эл. Кто знает, на что способен Рансайтер?
И как далеко может зайти процесс разложения?
— Попробуем что-нибудь еще, — сказал Эл. Он двинулся по проходу вдоль стеллажей, уставленных банками, коробками и пачками, и дошел до отдела бытовой техники. Там его внимание привлек шикарный немецкий магнитофон. — Выглядит солидно, — сказал он идущему следом Джо. Выбрал такой же, в упаковке. — Возьмем с собой в Нью-Йорк.
— Может, распакуем и проверим? — предложил Джо.
— И так все понятно, — сказал Эл. — А полной проверки мы здесь все равно не сможем провести. — Он взял магнитофон и пошел к кассе.
