Поворот был дальше…Хоори нахмурилась, маршрут поменялся и, когда они прошли небольшой незнакомый коридор, оказались в той самой ложе, что трое суток назад наблюдала Хоори. С того места, где сейчас, в окружении мутантов во всеоружии, восседал молодой парень.
Под одобрительные реплики, ему на теле двое других, но с серым, достаточно блеклым рисунком вен, набивали черной краской знаки воина. Судя по тому, что мутант бы в свежих ссадинах и кровь еще сочилась из рассеченной брови — недавно закончился бой и проходил процесс посвящения в касту бойцов. Поверх серых отметин мутации наносилась татуировка, призванная выделить отличительные черты боевых мутантов от других.
Нда… куча мужских, оголенных по пояс тел никого не могла оставить равнодушной и Хоори, вцепившись взглядом в толпу на центральной площадке, восхищенно скользила по прекрасным экстерьерам мутантов. Сильные, ловкие и потрясающе выносливые — именно они были претендентами на всемирное господство. Кицунэ сильны, да…но, увы, малочисленный народ, а эти — шли семимильными шагами в развитии после Большой Эпидемии.
— Она быстро восстановилась.
Хоори обернулась на скрипучий голос. В креслах восседали уже знакомые лица — Дорн, Лысый, вечно недовольный беловолосый хмырь и еще один, пожилой, тоже беловолосый, но из-за сплошной седины.
И вот он, ответил тихим дребезжащим смехом на реплику светловолосого.
— Ну еще бы. Тур научился ценить редкости, — старик опять скрипуче засмеялся и уже Дорн, заинтересовавшись, хмуро бросил короткий взгляд на испещренное морщинами, хитрое лицо старика.
— Говори Гойя. Ближе к делу.
— Лысый был прав. — Перестал скалиться седой мутант, — это кицунэ.
Ему все поверили, безоговорочно — и, когда Хоори встретилась с острым, не предвещающим ничего хорошего взглядом Дорна, стало по-настоящему страшно. Хотя который раз это повторяет. Похоже, здесь нет предела совершенству…
Пытки. Она всегда боялась этого. Как много боли сможет вынести? Этих уроков проходить не хотелось…никогда. Вот сейчас действительно все очень серьезно…Глаза, наверное, как тарелки. Настолько она обескуражена тем, что мнение старикана в пух и прах перевернуло все ее планы. Старикан вроде местного авторитета и то, что тот сейчас безапелляционно подтвердил ее принадлежность, грозило большими неприятностями. Быстро не умрет, нет.
Главарь южных территорий встал, его соседи по ложе затихли и молча наблюдали. Шаг назад, совсем короткий, можно было и еще, но остановил тычок кулаком в спину одного из сопровождающих. Красив, да — холеный и холодный, как стены ее подземелья. В первую очередь заметила волосы — выбритые виски и подобие ирокеза, полоса из угольно — черных коротких волос от высокого лба до затылка. Ну что же, достаточно агрессивно. Колючесть глаз отдавала болотным, и, когда подошел настолько близко, что разглядела зеленую с ореховой каймой радужку, с досады закусила губу. Ее слабость — зеленые глаза. Сладко заныло в низу живота, мелко дрогнула кожа…Соул…
— Мля…ну помыть-то могли? Вонь несусветная, — скривился Дорн и, недовольно сверкнул за плечо Хоори, где стояли два здоровяка.
— Дорн…ну ведь того…приговоренная. Че мыть-то?
Тот надолго вцепился неприятным, сверлящим насквозь взглядом, Хоори постаралась вернуть с лихвой, исподлобья, хмуро, глаз не отвела.
Тот оскалился в подобии улыбки. Нехорошо, с каким-то неопределенным, непонятным ей подтекстом и протянул.
— Казнь отменяется. В моем зоопарке кицунэ еще не было. — Не обращая и малейшего внимания на задохнувшуюся от возмущения Хоори, обернулся к седому мутанту, — жаль полукровка…очень жаль.
— Чистые кицунэ только мужчины.
— Ты уверен старик?
— Да, Дорн… я не видел таких женщин, да и не слышал что бывали.
— Мне необходим чистокровный.
Дорн снова повернулся к Хоори.
— Ты что-то хотела сказать?
Скривилась, кажется, понимая про какой зоопарк говорит Дорн. Слышала о развратных женщинах в избытке болтающихся по заведению главаря.
— А не пошли бы вы! — тот ухмыльнулся на ее слова, и это прорвало плотину накопившихся эмоций, — Я — кицунэ! Я не подстилка для грязных мутантов. Ты обещал мне казнь, Дорн, …Я убью первого, кто приблизиться ко мне…
Кинулась вперед в попытке вцепиться в это мерзкое лицо, что сейчас смотрело на нее, развлекаясь типичной женской паникой. В кадык врезалось твердое, как камень, ребро ладони одного из стоящих позади, и Хоори, уже порядком вошедшая в раж, саданула со всей силы ботинком тому по колену. Да, ладонь пропала, но вместо нее, шею обхватила ручища второго, припечатав ее к стене и теперь просто удерживая на месте.
Дорн смеялся, веселье подхватили и другие, что вальяжно развалились на креслах и наблюдали за разговором главаря с захваченной бабой Тура.
— Как твое имя?
Несколько секунд мочала. У смертников не спрашивают имен, их здесь провожают в царство мертвых безымянными. Похоже, у главаря южного округа на нее планы. Оставался крайне животрепещущий вопрос — какие? Заметалась горячечным взглядом по остальным, позади красавичка- главного — по каменным лицам ничего не поймешь и снова, нехотя вернулась к уставившемуся на нее Дорну.
— Хоори.
— Странное. — Окинул с головы до ног и снова пристальный, гипнотизирующий зеленый взгляд на заплывшее синяками лицо — и что там выглядывать? — К ее удивлению уточнил.
— Что оно означает на вашем первичном языке?
— Огненная тень, — медлить не стала, Хоори любила имя, гордилась, что именно ей дали его при рождении.
Дорн коротко улыбнулся, с издевкой, кривая ухмылка не портила красивого лица, а просто придавала ему, видимо, привычное, хамское выражение головореза-мутанта.
— Тень…Ну, может и тень, — губы презрительно кривились, чтобы добавить, — но ни хрена не огненная.
— Да я вашей бабе чуть задницу не надрала. — Вернула ухмылку мутанту и даже позу сменила, выпрямилась и приосанилась, вспомнив, как во время боя, почувствовала внутреннее ликование от прилива жара и сил.
— Пока что я вижу, что ты на язык горячая, — протянул Дорн, за его спиной ухмылки и смешки, от которых кровь с новой силой бросились в голову. — Смотри, вдруг мы заинтересуемся.
Один из ее конвоиром, пробасил позади нее.
— Ага, босс…горячая девка…
Хоори вцепилась в его морду. Она что-то кричала, практически уже сидя на мутанте, второй пытался оцепить и когда перехватил и так, болевшее после последнего захвата, горло, все продолжала хрипеть.
— Только попробуй…хренов мутант…попробуй! Я вырву твои полосатые яйца…попробуй…
Взрыв хохота привлек уже тех, кто болтался в зале, а из глаз уже были готовы брызнуть слезы. Только не это. Вся эта сцена вызвала лишь очередную серию смеха и веселых комментариев. Никто не лез в эту свалку из Хоори и двух мутантов. Просто наблюдали и просто ржали.
