Заканчивая этот обзор, нельзя избежать повторения того, что мы подразумевали в самом начале. Невозможно не осознавать неполноту всякого утверждения о влиянии христианства на цивилизацию. Можно упомянуть некоторые самые очевидные и заметные следствия, но нельзя проследить его роль во всей полноте. Это в первую очередь объясняется тем, что его действие лежит в сфере неслышных и незаметных сил, которые влияют на индивидуальный характер и источники действий, но которые, по сути, не оставляют о себе письменных свидетельств для последующих времен.
Глава 3
Германское завоевание и падение Рима
С введением еще одного элемента четыре главных источника нашей цивилизации слились воедино. Германцы ждали долго. Беспокойное движение их племен в поисках новых земель, охватившее империю в V веке, началось за пятьсот лет до того. Вторжение кимвров и тевтонов в конце II века целое десятилетие держало Рим в страхе, и через полвека Юлий Цезарь нашел возможность начать завоевание Галлии с того, что изгнал уже победное войско германца Ариовиста, оккупировавшего галльскую территорию. Если бы не римляне, захват германцами Западной Европы последовал бы сразу, может, несколько медленнее, чем когда он произошел на самом деле, однако без задержки. Но теперь им пришлось прождать несколько веков, все больше и больше узнавая о чудесах и богатствах вожделенных земель, все больше и больше стремясь обладать ими, стараясь в течение многих поколений отыскать хоть какое-то слабое место, через которое они могли бы пробиться, но римлянам всегда удавалось отбросить их. И вот наконец их время пришло.
Германцы по природе были беспокойным народом, склонным к авантюрам. При том перенаселении, которое существовало на их родине, уже существенно ощущалась нехватка земель для пропитания народа, учитывая их примитивные сельскохозяйственные методы. Именно эта насущная потребность в новых землях для их растущего числа, вне всяких сомнений, и была главной движущей силой их предыдущих нашествий и последующего завоевания Римской империи. Однако первое успешное вторжение, первая длительная оккупация римской территории не была вызвана ни одной из этих причин.
В великое германское королевство готов, основанное Германарихом
[47] во второй половине IV века, которое занимало значительную часть Европейской России, простираясь от Дона до Дуная, вторглись гунны. Это был монгольский, или татарский, народ устрашающего вида, умело владевший своей специфической тактикой — стремительной атакой и молниеносным отступлением, не дожидаясь ответного удара, он казался слишком сильным для более цивилизованных готов. Из двух племенных ветвей готского народа большая часть остготов, или восточных готов, покоренных гуннами, вошли в их империю и оставались ее подданными, снабжая воинами их армию, пока, спустя столетие, эта империя не распалась. Вестготы, однако, отступили перед нашествием гуннов и объявились на границе у Дуная, прося защиты у Рима. Им предоставили защиту и переправили на южный берег. Это был опасный эксперимент, но сначала все шло хорошо и, возможно, могло бы и дальше идти хорошо даже при таком большом риске. Но и самый маленький риск слишком велик для государства, прогнившего из-за политической коррупции. Слишком много было возможностей для вымогательства, чтобы облеченные властью лица могли противиться им, и они заставляли готов покупать пищу, которая полагалась им бесплатно, выкупать их заложников и их оружие. Государственная измена, скрыто спящая во всех формах «доктрины добычи»
[48], вряд ли могла зайти еще дальше. Из-за жестоких притеснений терпение германского народа, имевшего на руках оружие, вскоре было исчерпано, и его охватило пламя восстания, сметая перед собой все, и, наконец, в самой глубине империи враждебное немецкое племя разгромило римскую армию и убило императора Валента.
Таким образом, пересечение дунайской границы в 376 году нашей эры и битва при Адрианополе в 378 году — это события, которые положили начало длительной оккупации Римской империи германскими племенами.
Так началась эпоха завоеваний, но империя уже была в основном германской. Юлий Цезарь положил начало практике привлечения германских вспомогательных войск в римские армии, и, хотя на первых порах она шла очень медленно, в последующие годы приняла огромные масштабы, пока целые армии не стали германскими и пока целые германские племена под командованием своих местных вождей при сохранении всей своей племенной организации не встали на службу римлянам. Такие племена селили на приграничных землях при условии, что они будут отражать посягательства всех остальных. Даже еще большее количество германцев, если это возможно, ввозилось в качестве рабов. Со времен Мария
[49] их приток и малыми, и большими партиями был постоянным, пока они не оказались повсюду в городах в качестве домашних рабов и в сельской местности как колоны
[50], прикрепленные к земле. В завоевании эти германцы, уже находившиеся в империи, безусловно, стали более важным элементом, нежели о том свидетельствуют документы. Безразличие жителей к германской оккупации, которое проявлялось повсюду, в какой-то степени, вероятно, связано с тем, что они и так уже видели вокруг себя множество германцев, а в некоторых случаях, как в последнее вторжение Алариха, мы даже видим кое-где, что они оказывают германцам помощь; но, бесспорно, в большем количестве задокументированных случаев мы видим в них самых смелых и эффективных защитников Рима.
Великий император Феодосий
[51] смог восстановить порядок на Востоке и удержать вестготов в повиновении как номинальных подданных Рима и, более того, своих верных союзников, однако они сохранили за собой свои земли, которые занимали в долине Дуная. После его смерти они снова пришли в движение, вынуждаемые, может, некоторыми переменами в политике правительства по отношению к ним, которые посчитали оскорбительными, подстрекаемые, вероятно, присущим им беспокойством или амбициями молодого Алариха
[52], который пришел к власти. Они разорили Фракию, угрожали Константинополю, повернули на юг в Грецию, миновали Афины, пощадив их, и вступили на Пелопоннес. Здесь путь Алариху преградил Стилихон
[53], вандал, опекун императора Западной империи, и Аларих, хотя фактически не побежденный, согласился на подкуп и титулы и вернулся в долину Дуная. Через несколько лет он снова выступил в поход, теперь на запад. Стилихон снова заставил его повернуть вспять (402 г.), но на этот раз он занял позицию на адриатическом побережье, откуда ему легко было бы развернуться в любую сторону в зависимости от обстоятельств.
