И все же он был королем, который имел свою территорию и организованное войско; не кочующим оккупантом Италии, как Аларих, а постоянным правителем земли. В этом аспекте он, несомненно, являлся предшественником остготов и лангобардов, которые заняли его место. Хотя титул ему самому показался бы странным, мы можем по праву назвать его королем Италии, поскольку именно так называем Теодориха, Беренгара или Виктора-Эммануила. Ведь именно воле Одоакра подчинялись в этой стране, а не воле его титулованного «начальника» в Константинополе. Одоакр устанавливал налоги, выбирал чиновников, вмешивался в выборы епископов Рима и объявлял войны ругам и вандалам. В немногочисленных сохранившихся документах того времени имя Зенона упоминается крайне редко. Одоакр подписывал официальные акты Odovacar Rex, а не Odovacar Patricius, как было принято у римлян. Соответственно итальянский чиновник признает его regia largitas — королевскую щедрость, а не patricia magnitude — значительность патриция. Поэтому во всех отношениях правильно — и удобно — именовать Одоакра первым германским королем Италии и считать его правление началом новой эры. Если мы по какой-то причине этого не сделаем, то будет логично отказаться признавать вестготских или франкских королей Испании и Галлии как независимых суверенов — до середины VI века — и продлить время существования Римской империи запада до Леовигильда и Теудеберта, официально сложившего с себя императорские полномочия (540–570).
В году 476-м большие части земель, прежде составлявшие Западную Римскую империю, приняли новые формы в виде шести крупных тевтонских королевств. Италия и Норик стали королевством Одоакра, Северная Африка — владениями вандала Гейзериха. Вестготское королевство Эйриха протянулось от Луары до Гибралтарского пролива. Король Гундобад Бургундский занял долины рек Роны и Соны до их верховий. Принцы франков правили на Маасе, Мозеле и Нижнем Рейне. Последним и самым маленьким из тевтонских государств стало королевство свевов, расположившееся на севере современной Португалии и в Галиции. Между этими германскими королевствами находились уцелевшие остатки древней Римской империи, которые еще не захлестнула поднимающаяся волна тевтонизма, но они были обречены в самом ближайшем будущем исчезнуть под ней. Провинция Британия стала группой маленьких неблагополучных кельтских королевств, на границы которых англы и саксы еще всерьез не покушались. Арморика, современная Бретань, была также примитивной конфедерацией кельтских государств. Долина Сены и среднее течение Луары составили римско-галльское королевство, где правил Сиагрий, последний правитель, признававший главенство империи, расположенной за Альпами. Кантабрийцы и баски, жившие в горах над Бискайским заливом, сохранили независимость от вестготов, так же как их предки пятью веками ранее устояли против римских завоевателей Испании. Наконец, был еще один фрагмент территории на Адриатике, который претендовал на принадлежность к законной Западной Римской империи. Император Юлий Непот, когда его вытеснили из Рима и Равенны, бежал в Далмацию, где ухитрился создать небольшое королевство вокруг своей столицы — Салоны. Из разбросанных остатков римских территорий, которые еще не попали в руки германцев, два — королевства Сиагра и Непота — были обречены на скорое падение; остальным была предназначена более непростая судьба.
Обширную территорию земли, некогда составлявшую Западную Римскую империю, окружали германские племена, которые продвигались вперед с севера и востока, занимая покинутые обиталища народов, некогда живших в римских границах. Фризы жили вокруг устьев Ваала и Леха, на землях, впоследствии захваченных франками. Алеманны — конфедерация свевских племен — владели долинами Майна и Некара, Черным лесом — Шварцвальдом — и берегами верховьев Дуная. К востоку от них жили тюринги и руги (ругии) — на территориях современной Баварии и Богемии. Лангобарды (ломбарды) обитали в Моравии и на севере Венгрии, а герулы и гепиды — в среднем течении Думая и Тисы. Все эти племена, как и те, что были до них, проявляли общую тенденцию к движению на запад и юг, желая поживиться тем, что осталось от империи.
История тевтонских королевств конца V — начала VI века подразделяется на две половины. Одна — история деяний франков, вестготов, бургундов и свевов на западе. Другая — лишь отдаленно с ней связанная — история правления Одоакра в Италии и королей вандалов в Африке, которые больше интересовались Восточной империей, чем трансальпийскими королевствами. Мы рассмотрим сначала первые два государства, оставив обсуждение дел тевтонов в Галлии и Испании на потом.
Гейзерих — римляне иногда называли его Гензерихом — первый король Африки из вандалов, уже правил в Карфагене в том году, когда Одоакр стал правителем Италии. Сорок восемь лет этот первый из тевтонских морских королей господствовал на земле, которую завоевал, и удерживал морское превосходство в центральной части Средиземного моря. Создание королевства вандалов было одним из самых необычайных деяний века великих миграций; его следует приписать исключительно личной энергии этого короля-долгожителя. Во время вторжения в Африку его племя было одним из самых малочисленных из всех странствующих орд, вторгшихся в пределы империи, — не более 80 000 душ (мужчин, женщин и детей). Тот факт, что столь небольшая армия сумела захватить огромную провинцию и впоследствии стать кошмаром всего побережья Западной Римской империи, говорит о безграничных способностях Гейзериха. Он не принадлежал к числу упорных, отчаянно смелых, здоровенных, но безмозглых вождей, которые по большей части возглавляли германские племена. Он не обладал крупным телосложением и всю жизнь прихрамывал, поскольку в детстве его лягнула лошадь. Зато его отличали умственные способности. Гейзерих был не только умелым военачальником, но и хитрым политиком. Он был человеком непостоянным, но обладал не легкомысленной изменчивостью дикаря, а умышленным злобным вероломством профессионального интригана. Он был одним из весьма распространенных примеров тевтона, который, оказавшись в контакте с империей, усвоил все пороки деградирующей цивилизации, не утратив своих собственных, свойственных варварству. Не без оснований деяния Гейзериха оставили след в истории языка в виде современного слова «вандализм». Страдания жителей Италии и Африки в его руках были куда глубже, чем передряги, в которые они попадали при других завоевателях, поскольку за всеми деяниями Гейзериха стояли злоба и вероломство. В сравнении с Гейзерихом гот Аларих представляется образцом рыцарской любезности, а гунн Аттила — прямым, хотя и жестким противником. Особой слабостью короля вандалов было заключение договоров и перемирий, которые он не намеревался выполнять. К тому же он не испытывал необходимости в поисках повода или хотя бы обоснования для своих рейдов, за исключением разве что одного: город или регион, на который он нападал, должен быть в момент атаки плохо защищен.
Из своих контактов с империей Гейзерих почерпнул и впоследствии усилил черты двух самых одиозных личностей того времени — сборщика налогов и религиозного фанатика. В Африке существовал более сильный финансовый гнет, чем в других новых германских государствах, и более активно велись гонения на религиозных противников.
Система, на которой вандалы основали свое королевство, была отнюдь не сравнительно милосердным «предоставлением третьей части земли», которое Одоакр и Теодорих внедрили в Италии. Он конфисковал все большие поместья крупных африканских землевладельцев, сделав их королевской собственностью, которой управляли его бейлифы. Небольшие поместья, которыми владели жители провинции, он разделил на две части. Те, что находились непосредственно в границах провинции Африка, и лучшие из тех, что были за ее пределами, были им присвоены и стали военными феодами для его тевтонских последователей. Эти так называемые sortes Vandalorum — наделы варваров — были наследственными и освобождались от всех видов налогов. Королевские доходы росли за счет более удаленных небогатых провинциальных собственников, владения которых не были экспроприированы. Именно от них Гейзерих, безжалостно обложив их налогами, получал большие доходы.
